– Невероятная непрактичность, – беспокойно проворчала Джесси.
– Я думаю, это показатель его интереса к тебе, Джесси. Он, наверное, подумал, что тебе будет одиноко здесь. Ведь это такой пустынный край, не правда ли? Однако я просто не смогла упустить возможность повидаться с тобой. Может быть, я бы еще подумала, если бы знала, что представляет собой эта поездка на автобусе. Честное слово, я думаю, что пересечь Сахару на верблюде было бы намного удобнее.
Джесси почувствовала себя снова неуютно.
Разве не это обстоятельство упоминал Сидни, когда приводил свои аргументы против устройства гостевого ранчо в "Браун Биар"…
Однако Джесси решительно отогнала прочь свои неприятные мысли. В настоящий момент Анджела была здесь. А Джесси никогда так остро не чувствовала, что больше всего на свете ей нужна подруга.
– И кроме того, Берт подумал, что Эду здесь понравится.
– Эду? – Джесси знала, что имя малыша – Берт-младший.
– Эд, – Анджела выглядела встревожено, – тот самый юный озорник, который облил тебя из водного ружья. Мне очень жаль.
– Тебе незачем извиняться. Кто он?
– Он – племянник Берта. Его отец был летчиком-истребителем. Он погиб. После этого Эд стал неуправляем. Все надеются, что он станет лучше, а он не становится. Напротив, делается все хуже и хуже. Его бедной матери необходимо избавиться от него хотя бы на время, поэтому мы предложили взять его в Анпетью на лето. У себя дома он уже все перевернул вверх дном, поэтому мы подумали: может быть, обширные открытые пространства…
– Бедный парень, – сказала Джесси с искренним сочувствием, простив его за блузку, которая все еще прилипала к телу.
– Тетушка Анджела! – раздалось нечто среднее между воем сирены воздушной тревоги и визгом.
Анджела встрепенулась.
– Он, должно быть, попал в беду. Он называет меня так только тогда, когда в беде. Обычно я для него доктор Дью.
Мальчик Эд ворвался в столовую.
– Там ужасный человек гонится за мной. Я думаю, он хочет меня убить! Спаси, тетя Анджи.
Двери распахнулись снова, и появился Сидни Эджертон, величественный в своем гневе.
Настолько величественный, что Эд явно потерял всякую надежду на то, что тетя будет в состоянии защитить его, и выбежал в дверь кухни.
Джесси могла только надеяться, что Сидни последует за ним.
– Вам придется собрать здесь гостей ровно на десять минут, – прокричал он, налетев на Джесси. Бешенство читалось в каждой черте этого точеного лица. – У нас уже есть один несчастный случай. Я ведь предупредил вас, что гостей нужно держать как можно дальше от загонов.
Девушка молилась, чтобы он продолжил преследование мальчика, но вместо этого он рванул к себе стул, стоящий напротив нее, и рухнул на него. Затем тихо, но выразительно выругался.
– Меня не интересует, насколько вы рассержены, – сказала Джесси, решив, что наступление – это лучшая защита, вместо того чтобы сидеть, ожидая, пока его гнев пройдет. – Ваша брань…
– Да он ранен, – прервала ее Анджела. – Разрешите мне осмотреть вас.
И тут Джесси заметила темно-красное пятно, расплывшееся спереди по рубашке Сидни. От ужаса она вскрикнула. Взглянув на его лицо, она вдруг заметила, как он бледен. Его глаза были закрыты.
– Думаешь, он умирает? – прошептала Джесси.
– Я не разрешал вам ругаться в моем присутствии, – сказал он цинично, приоткрыв один глаз и разглядывая ее.
– Я так и думала, что вы не умираете.
– Какая неудача для ваших гостей, – парировал он.
– Давайте я осмотрю вашу рану, – нетерпеливо прервала Анджела их словесную перепалку.
Сидни осторожно взглянул на Анджелу, очевидно, прикидывая, можно ли быть с ней таким же грубым, как он был груб с Джесси.
– Он очень обижается, когда незнакомая женщина осматривает его грудь, – объяснила Джесси. – Сидни, это моя кузина, Анджела Риверс. Она врач. Анджи, это Сидни Эджертон. Он управляющий ранчо и… отменный брюзга.
Сидни с интересом оглядел Анджелу.
– Красота – характерная черта вашей семьи, – тихо сказал он.
Джесси изумило его непринужденное сельское обаяние. На мгновение, он почти понравился ей. Но не потому, что этот сомнительный комплимент был адресован и ей, а потому, что немногие мужчины могли оценить красоту Анджелы. Кто же мог подумать, что Сидни Эджертон обладает таким даром?
Он вздрогнул, когда, расстегивая свою рубашку, отдернул ее от уже запекшейся крови…
– О… – вздохнула Джесси, увидев длинную рваную рану на его груди.
– Видишь, Джесси, мужчины имеют некоторое право быть брюзгами, – сказала Анджела, поворачиваясь к Сидни. – Держу пари на эти раны, что это так.
– Просто царапина, мэм, – язвительно сказал он. Когда Анджела осторожно исследовала рану, Сидни стиснул зубы.
– Джесси не могла бы ты принести мою черную сумку? Она все еще в автобусе.
Когда Джесси вернулась, Анджела сделала Сидни совершенно покладистым. Они мирно болтали, как старые друзья.
Глаза Джесси вновь устремились к его груди: она внимательно рассмотрела ее. Казалось, его торс был высечен из мрамора, если бы не капли крови, сочившейся из раны.
– Что все-таки случилось?
– Я седлал молодую кобылу, а этот маленький придурок выстрелил в нее из водного ружья. Она отпрыгнула в сторону и впечатала меня в забор, прямо на торчащий гвоздь.
– О, Сидни, мне очень жаль.
Он свирепо посмотрел на нее.
– Это поможет мне пережить весь этот ад.
Она смущенно покраснела, вспомнив, что он думает о ее извинениях.
– Это всецело моя вина, – тихо сказала Анджела. – Эд – мой племянник и под моей ответственностью. – Она уже обработала рану и теперь накладывала швы.
Сидни посмотрел на Анджелу с восхищением.
– Пожалуй, вы сможете научить кое-чему вашу кузину.
– Что это значит? – раздраженно спросила Джесси.
– Это значит, что умение принять на себя ответственность – признак зрелости и силы духа. Вы ответственны за своих гостей. И не столько из-за моей безопасности, хотя я не против, чтобы ото также принималось во внимание, а в первую очередь из-за их собственной.
– Ну вот, – сказала Анджела, с удовлетворением глядя на грудь Сидни. – Все в порядке.
Он поднялся и застегнул рубашку.
– Спасибо. – Затем вздрогнул. – Не думаю, что сегодня я буду ловить этого мальчишку.
– Что вы собираетесь сделать с Эдом, если все-таки поймаете его? – подозрительно спросила Джесси.
Сидни ухмыльнулся.
– Ему очень повезет, если я не поймаю его в порыве гнева.
– Неандерталец, – прошипела Джесси.
– Я поручаю вам, Анджела, разъяснить вашему племяннику серьезность того, что сегодня случилось. А что касается вас, – сказал Сидни, бросив на Джесси взгляд, явно говоривший о том, что он считает ее кузину настоящей женщиной, – то я хочу, чтобы все гости собрались в этой комнате на несколько минут. Вы должны ясно дать им понять, куда можно ходить, а куда нельзя, что им разрешается делать, а что не разрешается. Я выразился ясно?
Его повелительный тон привел ее в бешенство, но девушка понимала, что приказ не был необоснованным.
– Да, сэр! – сказала она, сердито кивнув головой.
– Анджела, благодарю вас за врачевание. Я надеюсь, вы останетесь здесь подольше, потому что предчувствую, что это не последний несчастный случай. – Он послал Джесси выразительный взгляд.
Когда Сидни ушел, Джесси мрачно заявила:
– Он совсем не думает обо мне.
– Во всяком случае, он не так уж суров, как может показаться. Держу пари, он думает о тебе больше, чем ему хочется.
– Ты проиграешь свое пари. Кроме того, еще есть Чарльз, – уныло напомнила Джесси.
– А что Чарльз?
– Без ума от меня. Послушай, он даже прислал тебя ко мне в гости.
– Вот если бы сам приехал…
– Я думаю, у нас с Чарльзом есть основания для более близких отношений.
Анджела недоверчиво покачала головой.
– Разве тебе не нравится Чарльз? – допытывалась Джесси.
– Вообще-то он может быть очень забавным, – осторожно сказала Анджела. – У вас похожие характеры: Чарльз такой же неугомонный и импульсивный.
– Звучит обнадеживающе. Небеса предназначили мне подходящую партию, – шутливо произнесла Джесси.
Анджела ничего не ответила.
– Разумеется, ты не думаешь, что Сидни и я – подходящая партия?! – взволнованно воскликнула Джесси. – Мы совершенно противоположны. Он совсем не умеет веселиться, непоколебим как скала, упрям как осел, высокомерный, грубый. Он…
– …Невероятно привлекательный, – прервала ее Анджела, улыбаясь.
– Это Господь сжалился над ним. У мужчины с таким количеством недостатков должно быть по крайней мере одно достоинство. Но это все равно ему не помогает. Ну какая польза от такой привлекательности в этой глуши? И какой смысл иметь такую смазливую физиономию, если она все равно испорчена угрюмым взглядом и кислым выражением?
– Скажи-ка мне, – как бы невзначай произнесла Анджела, – он уже целовал тебя?
Джесси внезапно почувствовала себя загнанной в тупик смеющимися голубыми глазами своей кузины. Она открыла рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни слова.
Анджела глубокомысленно кивнула головой.
– Почему бы тебе не показать мне мою комнату, а потом я пойду искать своего племянника.