Осознание того, что он выгоняет ее с работы, беспокоило его больше, чем то, что он лишает ее дома. Он знал, что эмоциям не должно быть места, когда речь идет о деловых вопросах, но при Марии Баррет следовать этому правилу было гораздо труднее, чем обычно. Хорошо еще, что ему Легко удавалось скрывать свои чувства. Открытое проявление эмоций не одобрялось в доме Уэстбруков. Дэниел привык всегда держать себя в руках.
- У магазина есть будущее, - уверенно сказала Мария. Она воодушевленно подалась вперед, все ее самообладание растворилось в порыве энтузиазма. - "Уэстбрук" теперь совсем другой, не тот, который вы помните, - повторила она. - Я это точно знаю…
- О, так, значит, он приносит прибыль? - вставил Дэниел, не в силах удержаться от сарказма.
Мария сжала губы. На этот раз она действительно была раздосадована. Она вложила в "Уэстбрук" сердце и душу!
- Он скоро будет приносить прибыль, - спокойно сказала она и добавила: - Конечно, не баснословную. Но она не за горами. Перспективы улучшаются с каждым месяцем. Вы понимаете, это был переходный год.
Уголок рта Дэниела дрогнул, и ей показалось на секунду, что он вот-вот рассмеется.
- Переходный, - повторил он. Его темные глаза смотрели удивленно и насмешливо. - И что же это значит?
Дэниел как будто бросал вызов Марии. Она не могла понять, всерьез или нет он рассматривал будущее магазина.
- Мы вновь открыли магазин несколько месяцев назад, - сказала она ему. Неужели Дэниел действительно ничего не знает об изменениях в бизнесе? Она и представить себе не могла, как мало общались между собой две ветви семьи Уэстбрук.
- Вновь открыли? - переспросил он.
- Ну да, вообще-то магазин был открыт почти весь прошлый год - кроме одного месяца, когда шел ремонт, - ответила Мария. - Но мы не проводили торжественного открытия до тех пор, пока не получили партию товара.
- Партию какого товара?
- Картины, стеганые одеяла, изделия народных промыслов, - перечислила Мария. - Разложенные среди антикварной мебели, они создали такую располагающую атмосферу… - Она запнулась - хмурый взгляд Дэниела заставил ее думать, что она говорит о чем-то несущественном. - Клиентам очень понравился наш обновленный вид. Продажи возросли в несколько раз, - закончила она более конкретным замечанием.
Дэниел продолжал хмуриться, и она не была уверена, удивили его изменения в магазине или его просто раздражало, что дело оказалось более сложным, чем ожидалось. Она надеялась, что если будет продолжать говорить, то сможет убедить его дать "Уэстбруку" шанс.
А если он даст шанс "Уэстбруку", то даст его и дому. По крайней мере она на это надеялась.
- Паркер нанял меня потому, что ему было трудно каждый день работать в магазине, - сказала Мария. - Сначала я не пыталась вмешиваться. Но у меня было множество идей. Это заняло некоторое время, но в конце концов я уговорила его кое-что изменить…
Брови Дэниела приподнялись.
- Паркер никогда не стремился к переменам, - заметил он.
Мария улыбнулась:
- Это было нелегко. Сначала. Но когда я заслужила его доверие, он дал мне шанс.
Ей стало грустно при этих словах. Она скучала по Паркеру. Он был ворчливым, но невероятно щедрым стариком. Он дал ей не только средства к существованию, но и самоуважение, в котором она так нуждалась.
После смерти Квентина Мария неожиданно осознала свою незащищенность. Работа в "Уэстбруке" помогла все изменить.
Она не могла позволить Дэниелу отобрать у нее это.
- И вы воспользовались им и… - вопросительно произнес Дэниел. Он ненавидел себя за то, что приходится охлаждать ее энтузиазм. Смотреть, как она говорит - голубые глаза сверкают, лицо оживлено, - было, без сомнения, приятно.
Однако несмотря на ее слова, он не мог представить себе ничего другого, кроме как продать магазин - независимо от того, что она могла там изменить или как трудно ей будет найти работу. Ему было просто неинтересно возиться со всем этим.
- Я отделила настоящий антиквариат от хлама, который Паркер копил годами, - продолжила Мария, - и избавилась от этого хлама.
Дэниел удивленно уставился на Марию. Паркер позволил ей избавиться от своего обожаемого хлама? Похоже, что Дэниел был не единственным, кто вел себя необычно в присутствии Марии.
- Хлам? - Он обнаружил, что повторяет за ней. - Вы действительно назвали это хламом? - Однажды он употребил слово "хлам" при Паркере - и чуть было не получил по голове от своего обычно такого спокойного двоюродного деда. Невероятно!
Но, предположил Дэниел, на Марию трудно сердиться, и не важно, что она предлагала. Ей достаточно было улыбнуться своей солнечной улыбкой - и Паркер наверняка разрешил ей все, что она хотела.
Ему следовало быть осторожным. Иначе он сам мог оказаться в той же очаровательной западне.
- Ну, я никогда не называла это хламом. - Мария помедлила. - Кажется, я назвала это залежалым товаром.
Дэниел засмеялся.
- Очень изящно, - похвалил он.
Мария заметила, как меняется весь облик Дэниела, когда он смеется. Темные глубины его карих глаз вспыхнули живыми, яркими искорками. Его квадратный подбородок смягчился, когда рот расплылся в широкой улыбке.
Он почти понравился ей, когда смеялся, - но только, напомнила она себе, потому, что на мгновение он, кажется, забыл о деньгах, власти и бизнесе.
Разумеется, он вспомнил обо всем этом в следующую же секунду.
- У вас есть опыт работы в антикварном бизнесе? - спросил Дэниел.
Мария была рада, что теперь он воспринимает ее серьезно.
- Я выросла в этом бизнесе, - ответила она коротко.
Подростком она провела два года в приемной семье, которая владела антикварным магазином в Сан-Антонио. Такой человек, как Дэниел, выросший в роскоши, вряд ли поймет ее тяжелое детство.
- И еще я работала дилером антиквариата до замужества, - добавила она. - Правда, я не занималась этим некоторое время, до того как начала работать у Паркера.
- Понятно. - Дэниел вдруг ощутил внезапно возникшую дистанцию между ним и Марией и то, как односложно она отвечала на его вопросы. Очевидно, не хотела обсуждать свое прошлое, которое возбуждало у него любопытство.
- Вообще-то у Паркера были ценные вещи, - сказала Мария, меняя тему. - Я обнаружила их, когда разгребла то, что действительно было хламом. - Она улыбнулась, вспомнив месяцы, проведенные за обследованием магазина. - Мне было интересно.
Дэниел скептически взглянул на нее:
- У вас, наверное, было много грязной работы. - Его собственная работа была чистой и аккуратной - бумаги, управление, сделки.
- О, меня это не пугает! - воскликнула Мария. - Мне нравится быть среди антиквариата. Я люблю представлять семейные истории, стоящие за старыми вещами…
Мария осеклась, немного смущенная своей откровенностью. Она-то знала, что выдумывает такие истории о старинных вещах, потому что у нее нет собственной семейной истории.
- У вашей семьи такое богатое наследие, - сказала Мария с чувством зависти. Она подняла руку, жестом как бы охватив весь город. - Ваш прадед построил этот дом. А его отец построил магазин на площади. Ваша семья больше столетия живет в этом городе. Вам очень повезло.
Ей казалось странным, что Дэниел, который имел все, какие только возможно, фамильные традиции здесь, в Грэнбери, хотел просто от них избавиться. Ну положим, не просто избавиться, напомнила себе она.
Он хотел продать их. Обратить в деньги.
Это объясняло все.
- Это было очень давно. - Слова Дэниела подтвердили мысли Марии. - Я вырос в Далласе. Грэнбери для меня - всего лишь точка на карте.
Он зевнул.
Чувство вины охватило Марию. Она вспомнила о времени.
- Ох, простите! - воскликнула она. - Вы, наверное, очень устали? А я тут болтаю о пустяках.
- Я бы немного поспал, - согласился Дэниел. Он посмотрел на нее долгим взглядом. - Насчет магазина и дома…
Он поднял голову, размышляя.
У Марии перехватило дыхание.
- Я думаю, мы застали друг друга врасплох. - Он повторил ее недавние слова. - Я обещаю вам обдумать все, и мы поговорим об этом. Завтра. Идет?
У него просто не хватило смелости сказать ей, что он все равно собирается продать все. После таких прочувствованных ее слов.
В то же время он и не обещал изменить решение. Он всего лишь согласился подумать. Она просто возбудила его любопытство, рассказав об изменениях в магазине. Вот и все.
Лицо Марии мгновенно осветилось улыбкой. Ее васильковые глаза засияли.
- Но никаких обещаний! - добавил Дэниел, ощутив, что теряет почву под ногами. Он обнаружил, что такому оживлению в глазах Марии трудно противостоять, - и это беспокоило его.
Решение продавать или нет магазин и старый дом должно быть чисто деловым. Ничего личного.
- Я понимаю, - сказала Мария, стараясь сдержать свою радость. Ее мысли возбужденно закружились. Он все-таки собирается дать ей шанс!
Все, что она должна теперь сделать, - это убедить Дэниела сохранить "Уэстбрук". Она испытала такое облегчение от того, что он отложил решение о продаже, что не хотела даже думать о деталях. По крайней мере сейчас.
А насчет дома… Она подумала о том, что он назвал Грэнбери просто точкой на карте.
Что, если она сможет изменить все это? Похоже, Дэниела Джеймса Уэстбрука Третьего нужно заново познакомить с его корнями.
- Как долго вы планируете пробыть в Грэнбери? - спросила она, мысленно просчитывая возможные варианты.
- У меня есть две недели, чтобы разобраться с делами Паркера, - сказал Дэниел. Он поставил свою чашку на поднос. - И вообще-то я собирался остаться на ночь здесь…