Симпатичная талантливая журналистка всегда отдавала предпочтение карьере перед личной жизнью. Но вот повстречался Он, такой красивый, сильный, неповторимый, и страсть увлекла девушку в свой сладостный водоворот…
Джоанна Кливленд
Парижский поцелуй
1
Когда в Нью-Йорке идет дождь, кругом полно луж и слез. Лужи слез. Иви в девятый раз за утро выглянула в окно. В такую погоду не важно, смотрят окна на восток или запад. Вид напоминал скорее о дальнем севере - о тьме, в которой никогда не вставало и не заходило солнце. Именно так она чувствовала сегодня.
Иви посмотрела на часы. Одиннадцать тридцать. Рукопись лежала у нее на столе с девяти утра. Она не сделала в ней ни единой отметки, хотя внимательно прочла все семь мест, отчеркнутых карандашом, черным, как и небо за окном.
Это была рукопись Харлоу Грина - самого смешного человека в Америке. Даже несмотря на потрясающий успех ее собственной статьи о замке Тилтон, Иви продолжала работать редактором над заметками Грина - ей нравилась его манера письма, а ему - ее аккуратная ненавязчивая правка. Первый раз она прочитала всю колонку и ни разу не улыбнулась. По правде говоря, когда она вернулась к первой странице, со щеки даже скатилась большая тяжелая слеза.
Иви вынула из стола сумку - новую черную кожаную и очень дорогую сумку, которую купила месяц назад, когда еще думала о приданом. Сумка была все также красива, но теперь казалась слишком дорогой для старшего редактора журнала "Здесь и сейчас". Иви вынула салфетку и осторожно промокнула слезу со страницы. Когда она закрывала сумочку, взгляд зацепился за толстый кремового цвета конверт с гербом замка Тилтон - последнее прощальное письмо Джона.
"Дорогая Иви, - начиналось оно.-
Как трудно писать это последнее письмо. Наша дружба и любовь были так красивы, что я никогда не забуду ни одного мгновения наших отношений. И все-таки после долгих раздумий и метаний я пришел к выводу, что брак между нами невозможен. Время и расстояние несколько охладили пыл, и я сейчас больше увлечен своими историческими изысканиями и подготовке к будущим графским заботам. Я знаю, что тебе будет трудно понять меня, но тем не менее надеюсь, что в твоем сердце сохранится добрая память о тех днях, что мы провели вместе."
"Я больше не могу это читать", - подумала Иви, убирая листок в конверт и пряча его в шикарную сумку. Она закрыла ящик, чтобы избежать соблазна снова достать письмо, и заставила себя опустить глаза на рукопись.
Вдруг знакомый запах сигары защекотал ей нос, и когда она подняла голову, то увидела в дверном проеме Харлоу собственной персоной. Несмотря на расстроенные чувства и отвратительную погоду, Иви улыбнулась.
- Так-то лучше, - заметил Харлоу. - А то я испугался, что ты забыла, как это делается. Если ты плачешь над моей колонкой, то, может, ее не стоит публиковать?
- Привет, Харлоу. Извини. Просто скверный выдался день.
- Глупости. Что тебе нужно, - так это хороший ланч, приправленный сигарным дымом. Я собираюсь пригласить тебя в один темный погреб, где ты выложишь дядюшке Харлоу все начистоту.
Иви бросила взгляд на смешные заметки, попавшие к ней в руки в один из самых печальных дней ее жизни.
- Ладно, Харлоу, - ответила она, - может быть погреб - именно то, что мне сейчас нужно. Дай мне десять минут на сборы.
В дамской комнате зеркало показало ей отвратительную правду - у нее был такой вид, будто она плакала. Иви освежила косметику, добавив немного прелестных розовых румян (она купила их недавно, воображая, как они замечательно будут смотреться на лице, обрамленном белой фатой), и спустилась к Харлоу.
- Сейчас поймаем такси, - заявил писатель, - в такой день нельзя ходить пешком.
В дождь трудно поймать машину, но буквально через десять секунд рядом затормозило такси.
- Эй, мистер, - спросил шофер, опуская стекло, - а вы часом не Харлоу Грин?
- Его точная копия, - отозвался Харлоу, выпуская клубы дыма в дождь. - Кажется, Иви, нам придется шутить изо всех сил, чтобы одурачить этого джентльмена.
Ресторан действительно оказался погребком - надо было спуститься на несколько ступенек в зал, где было темно, а бутылки, расставленные по стенам, напоминали о винном подвале. Все здесь отвечало настроению Иви. "И как такой весельчак, как Харлоу, мог понять, насколько ей грустно?" - удивилась она. Они уселись в углу, где свет был таким тусклым, что Иви даже не могла рассмотреть лица людей за соседними столиками.
- Ты красивая девочка, Иви, - заметил Грин, стряхивая пепел. - Я знаю, что произошло. Ирма Дж. уже сообщила об этом парочке знакомых.
- Я не удивлена. Ты же знаешь, что она близкая подруга его матери. Наверное, ей все было известно раньше, чем мне.
- Какая разница. Раньше или позже, но люди все узнают. Мы радовались за тебя, когда узнали, что ты выходишь замуж за виконта. Ты бы стала потрясающей графиней. А теперь тебе придется пробоваться на роль принцессы.
- Я не могу ни о чем думать, Харлоу. Мне так тошно, что я даже не смогла улыбнуться над твоей колонкой. Может быть теперь тебе нужен новый редактор. Я больше ни на что не гожусь.
- Вот это да, Иви, - с картинным ужасом возопил Харлоу. - Я теряю редактора, значит, конец карьере! Слушай, этот парень был хорош, нет сомнений, но это еще не конец света! Что было бы со мной, если бы я женился на первой же красивой, богатой и талантливой женщине, которую встретил? Или на второй? Или, помоги мне господи, на десятой?
- Брось, Харлоу. Меня не проведешь. Тем более что твоя жена самая прелестная женщина, какую мне доводилось встречать.
- Безусловно. Но я долго ее искал. - Он махнул рукой официанту. - К тому же, - добавил Харлоу, - именно я сделал ее красивой, богатой и талантливой.
- С тобой хорошо, даже когда плохо, - вздохнула Иви.
- Вот это приятно слышать. А теперь начнем, пожалуй, с икры.
- Не могу. - Глаза Иви наполнились слезам. - Первый раз я попробовала икру в замке Тилтон. Кажется, я теперь никогда не смогу есть ее.
- Сможешь. Причем сегодня. - Харлоу сделал заказ и начал развлекать девушку прибаутками и сплетнями из жизни редакции. Он не умолкал ни на минуту, и Иви, несмотря на плохое настроение, заулыбалась, а потом даже пару раз рассмеялась.
- Кое-что носится в воздухе, - сообщил Харлоу, когда она справилась с икрой.
- Это твой табачный дым, Харлоу.
- Эй, не дразни меня. Юморист - я, а не ты, но сейчас говорю вполне серьезно. Грядет кое-что хорошее, причем хорошее для тебя.
- Не могу представить. Боюсь, что после всей этой истории с замком Тилтон, я перестану быть правой рукой Ирмы Дж.
- Ты нужна Ирме, потому что у нее не в порядке и правая рука, и левая, и, честно говоря, голова. Не волнуйся. Старик Клайтон кое-что затевает.
Мистер Клайтон был издателем "Здесь и сейчас" - человеком, которого все боялись, - но сколько бы раз Иви не сталкивалась с ним по работе, он всегда казался ей любезным и приятным.
- Знаешь, - продолжал Харлоу, - твоя статья о замке Тилтон ужасно понравилась публике. Пожалуй, на нее пришло больше откликов, чем на все, что мы когда-либо публиковали.
Иви знала это и гордилась успехом. Письма читателей все еще приходили, хотя статья была опубликована уже несколько недель назад. Людей тронули интервью Иви с обитателями замка, дополненные ее описанием их нечеловеческих усилий по сохранению старинного здания во время урагана, а также леденящим душу рассказом о том, как сама корреспондентка обнаружила забытый всеми подвал с тайным ходом. Это был удачный материал, в который она вложила душу и сердце. "Слишком много души, - добавила она мысленно, делая глоток вина. - Может, уже ничего не осталось."
- Такие издатели как Клайтон, - продолжил Харлоу, - всегда считают читателей. Ты принесла журналу успех, и он это помнит.
- Но я по-прежнему вожусь с материалами Ирмы, а она ставит свою фамилию на статьях, написанных мной, - пожаловалась Иви.
- Знаю. Но помни - кое-что носится в воздухе.
- Это правда? Большое задание?
- Если все пойдет, как задумано, то это будет блестящий материал, о котором заговорит вся страна. Вторая великая история века.
- Вторая великая история века, - медленно повторила Иви. - И ее напишу я?
- Ходят слухи.
- И что это за история? - спросила Иви, наклонившись вперед и глядя прямо в глаза Харлоу.
- А вот это, - отозвался он с улыбкой, - тебе еще предстоит узнать. Но ждать осталось не так уж долго. Дело уже ждало пятьдесят лет, и молодая девушка, которая была тогда юной красавицей, сейчас стала седой старухой…
Иви почувствовала, что сгорает от любопытства, а плохое настроение сменяется веселым предвкушением удачи, ведь она была журналистом до мозга костей, и работа занимала всю ее целиком, даря прекрасные трудности и счастье успеха.
- Расскажи мне, Харлоу, - попросила она. - Сегодня такой гнусный день. Дождь кругом - на улице и в душе. Мне как воздух нужны хорошие новости. Честное слово…
Харлоу покрутил ус и поманил официанта.
- Желе - очень калорийная еда. Прощай твоя диета.
- Давай же, Харлоу, - умоляла Иви. - Я ужасно хочу знать.
- Желе, - продолжал юморист, - это фантастический десерт, еда богов. Представь себя в стране, где на десерт всегда подают желе. Официант! Два желя, пожалуйста. Мой редактор уезжает, и вот уже начались сложности с грамматикой.
- Два желя, - с улыбкой повторил официант. - Будете заказывать кофе?