В баре была и полноценная кухня. ВИП-карта тут не работала, но Седову на это было плевать. Он заказал пиво, колбаски к пиву, пиво, салат из сочных толстых красных перцев, политых каким-то необыкновенным соусом и присыпанных специями. И еще пиво.
Вкладывая ненужную ВИП-карту в бумажник, Паша подумал, что зря согласился ее взять. При его образе жизни, когда деньги тратились только на недорогой алкоголь и совсем немного - на еду, денег ему всегда хватало. Жил он практически на деньги арендаторов родительской квартиры, которые иногда даже успевали скапливаться в его секретере.
Он позвонил Вике. Голос подруги детства звучал встревожено: от похитителей не было никаких известий, Ираиды все нет, Роберт держится отлично, но Вика знает, что он просто хорошо скрывает отчаяние.
Паша посоветовал скорее звонить в милицию. Вика ответила - муж боится, что похитители, узнав об этом, убьют дочь.
- Постарайся настоять, - тихо сказал Паша, прикрывая трубку ладонью. Тут было очень шумно. - И не в Боровиковку обращайтесь, а пусть твой муж ищет связи - в ФСБ…
Вика ответила, что передаст Роберту его слова.
Съев ужин за несколько минут, Паша со всем своим пивом переместился в бильярдный зал. Устроившись поближе к зеленым столам, он стал наблюдать за игрой и игроками.
Бильярдисты, судя по всему, делились на приезжих и местных. Приезжих было много, они играли, проигрывали или нет и уходили. Местные тут работали. Их было четверо, не больше. Бледные, постоянно курящие люди, чьи удары были точны, а эмоции - скупы.
Среди профессионалов выделялся один мужчина, лет сорока пяти - пятидесяти. Он был подтянутый, улыбчивый, со светлыми, аккуратно подстриженными волосами. Одет в синие джинсы и расстегнутую до середины незагорелой гладкой груди серую рубашку. На шее бильярдиста болтался большой золотой крест. Мужик играл виртуозно, держась при этом грациозно, но без показухи. Словно танцевал танго.
У этого игрока была привычка постоянно отряхиваться, счищать мел с рук и рубашки. Даже выбрав позицию и прицелившись кием в выбранный шар, он отвлекался, чтобы сдуть пылинку с зеленого сукна или отряхнуть рукав.
Когда-то очень давно Паша и сам неплохо играл, а сейчас, следя за ходом игры, он почувствовал, что с удовольствием ощутил бы в руке приятную тяжесть кия.
У Пашиного столика остановился седой крепкий мужчина в тельняшке.
- Можно? - спросил он, указывая на свободный стул.
- Конечно, садитесь.
Мужчина в тельняшке оказался постоянным посетителем бильярдной. Его звали Вадимом, он приехал из Сургута на целый месяц. Привез жену и двоих внучек, а так как сам море терпеть не может, то уже две недели спасается от пляжных забав и унылых вечеров с семьей тут, в бильярдной. Бильярдиста, примеченного Пашей, он знал уже хорошо.
- Это суперпрофи, - сказал он. - Его Иваном зовут. Если сыграть с ним хочешь, то имей в виду - только на деньги. Но разует!
Еще три бутылки пива Паша выцедил, наблюдая за Иваном. К часу ночи тот немного устал, а игру продолжал. И Паша решил рискнуть.
Следующим утром подробности того боя на зеленом столе восстановить в полной мере Седов уже не мог. Кажется, сначала дело шло неплохо. Играли в пул, три шара Паша закатил, а потом как-то все стало сливаться перед глазами.
Надо отдать Ване должное - он не торопил неумеху, а, наоборот, давал советы, ободрял и радовался удачным Пашиным ударам не меньше самого Паши. Только ударов было… не больше пяти за всю игру.
- Вот этот шар возьми, - советовал Иван, обходя стол. - Эх! Да не в ту лузу!.. Ладно. Но ты не расстраивайся. В жизни всегда есть второй шанс, правда?
Паша согласно кивал, хоть знал, что это неправда. Он уже был настолько пьян, что соглашался со всеми и любил весь мир.
Да, о любви они тоже поговорили. Что послужило тому поводом - Паша не мог вспомнить.
- И любви надо дать второй шанс, - философствовал Иван, склоняясь над столом. После четкого резкого удара, проследив за тем, как послушно свояк возвращается к месту встречи с кием, он продолжал: - Это не дело, если раз не вышло. Пусть будет другой, третий. Так?
И снова Паша соглашался.
И проиграл почти пять тысяч - не слишком маленькую сумму для его бюджета.
День третий
Утром обнаружилась Ежевика. Она пришла в номер Паши, оценила его состояние как стабильное и велела собираться на завтрак.
- Ты только не упоминай при Роберте об Ираиде, ладно? Сделай вид, будто не в курсе. Я, вообще, не объяснила ему, почему тебя позвала. Просто сказала - друг старый приехал. Первая моя любовь.
- Гос-споди, ты видно спятила! - ответил Паша, простодушно моргая белесыми ресницами. - Он же армянин. Зарэжет!..
- Дурак! - ответила она и ушла.
Паша, кряхтя, полез под душ. Как он ни ленился плавать, мышцы таки потянул…
Зеркало платяного шкафа, перед которым Павел Петрович остановился, перед выходом из номера отразило рыжего и слегка обгорелого мужика лет тридцати пяти, худого, но чем-то очень довольного. А ведь кучу денег вчера продул!
Роберт с женой завтракали в маленькой столовой, которая располагалась по соседству со столовой большой. Солнце, проникавшее в широкие окна зальчика, включало яркость красных стягов, развешанных по стенам, на полную мощь. Паша наморщил нос.
Владелец отеля произвел на Седова неожиданно приятное впечатление: крепкий армянин с уверенным рукопожатием. Приятное открытое лицо с тяжелыми веками и умными глазами за стеклами очков в тонкой металлической оправе, красиво очерченные полные губы, седые виски. Спокойный, сдержанный, но не отчужденный.
- Рад познакомиться, - чуть заметно улыбнулся он.
- Взаимно, - кивнул ему Паша.
Ощущения треугольника за столом не возникало.
Роберт стал рассказывать Паше об отеле - о косметическом ремонте, сделанном год назад, о пляже, который они считают самым важным местом… Гордиться Роберту было чем - всего за пять лет работы отель "Заря коммунизма" стал популярным местом для любителей морского отдыха. Сюда приезжали со всей России, причем многие - несколько раз подряд.
Паша посмотрел на бывшую свою любовь. Вика слушала мужа, кивала в такт его словам, глядя на него чуть ли не с восхищением. Роберт тоже часто поглядывал на жену, словно ему крайне необходимо было видеть ее одобрение.
"Какая пара!" - подумал про себя Паша, скрывая под иронией легкую незаконную ревность.
В свою очередь Седов выразил полный восторг по поводу проделанной Робертом работы, а также благодарность за гостеприимство.
- Вчера только крупно лоханулся, - сообщил он в завершение спича.
- Что случилось? - спросила Вика.
- В бильярд продулся. У вас тут профи орудуют - я и попал.
Паша рассмеялся, Роберт - поддержал его.
- Да, - сказал он, - у нас тут жестко. А с кем играли? Я, знаете, тоже в бильярдной иногда бываю…
- С Иваном.
- О, я с ним знаком… А сколько проиграли?
- Пять штук.
- Он вас пощадил. - Роберт встал. - Простите меня, бежать надо.
Пожав Паше руку, он отбыл.
- Расстроился… - сказала Вика. - Жаль, я не знала, что ты играл. Не надо было об Иване вспоминать.
Паша удивился:
- Роберт тоже сильно проигрался?
- Нет. - Вика закусила губу. - У Ивана несколько лет назад дочь погибла. А тут у нас Ираида пропала…
Паша сочувственно покивал:
- Да-да. Может, и не надо было бы говорить. А что с дочерью бильярдиста случилось?
- Я толком и не знаю. - Вдруг она встрепенулась: - Вот я дура! Забыла сказать, что деньги из камеры хранения пропали, а Ираида не вернулась.
На пляже Пашка решил не валяться. Он вчера немного припекся на солнце, так что прописал себе моцион по бережку в шортах и рубашке.
Гуляя, добрел до рокерского пляжа, прошел мимо. Дальше был тот самый обрыв, на краю которого они с Викой стояли позапрошлой ночью. Паша задержался немного, глядя на этот обрыв, вспомнил о часах Вики и решил двинуться по полосе ласкового прибоя вперед. Он надеялся найти часы.
Ракушки на дне были крупнее, чем на берегу, а их осколки - крепче. Несколько раз, наступив на них, Паша остановился, чтобы нацепить сланцы, которые все это время тащил в руке. Тут его рассеянный взгляд и наткнулся на тело, лежащее в узкой расселине обрыва.
Приподняв светлые брови, он направился к телу. Оно лежало на сухом участке песка, ногами к морю, лицом вниз. Это был Сэм, и он не шевелился.
Протянув руку, Паша положил пальцы на шею парню. Шея была теплой, но и температура воздуха была не меньше тридцати градусов. Паша нажал пальцами на кожу, чтобы ощутить пульс.
- Эй, - пробурчал Сэм. Седов с облегчением вздохнул. Он не любил находить трупы.
- Ты жив? - спросил он парня, усаживаясь рядом с ним на песок.
- А? - Сэм повернулся к нему, разлепляя глаза. - Ты? Я тебя видел раньше…
- Видел, друг, видел. Ты жив еще?
Сэм окончательно проснулся, перевернулся на спину, потом сел, ссутулившись и подтянув тощие колени к груди. Его темные волосы были взлохмачены, в них запутались обрывки сухих водорослей и мелкие ракушки. Глаза были мутными, но это уже вряд ли лечилось.
Паша протянул ему сигарету. Парень прикурил.
- Сэм, а как ты думаешь, где Ираида?
- Откуда я знаю?! - Сэм снова начал впадать в слезливую патетику обиженного судьбой праведника. - Она попросила помощи - я помог.
- Чем помог?
- А чё ты спрашиваешь?
Порывшись в заднем кармане шортов, Седов достал купюру, которая, согласно его расчетам, должна была обеспечить другу пропавшей девушки несколько часов сплошного счастья. Едва увидев дензнак, Сэм выхватил его из Пашкиных пальцев.