- Отвали, ясно? - рыкнул Дем, выдирая у нее этот гребанный стакан и едва снова не сковырнувшись с койки.
Оказывается, равновесие можно даже сидя потерять, если очень постараться.
- Как скажете, - она, кажется, даже и не обиделась. Спокойненько так отошла к своим пищащим ящикам, что-то там рассматривая. И ее спокойствие тоже почему-то раздражало. - Я не знаю, когда придет доктор. Но если боли или дискомфорт усиливаются, то я могу поискать врача. К сожалению, без его назначения я ничего делать права не имею.
- Да пошла ты вместе со своими обезболивающими! - вызверился Дем.
И сам себе удивился. Нет, спокойным и уравновешенным его никто не называл. Но и так психовать на пустом месте ему тоже было несвойственно. Все же, обычно для "завода" повод требовался. Кажется, вел он себя как полный придурок.
- Хорошо, - пожала плечами эта стерва.
И действительно куда-то пошла. В смысле, не куда-то, а к двери палаты.
- Стой! - скомандовал лейтенант.
Дем был уверен, что ни хрена она, конечно, не остановится. И тогда можно будет с полным на то правом швырнуть стакан в стену. Но эта баба спокойненько встала и медленно так обернулась к нему, сунув руки в карманы своего халата.
- Вы что-то хотели?
И лицо при этом - само спокойствие. Глазки ясные-ясные. Ни обиды тебе, ни злости. Само терпение. Дем осознал, что он не придурок. Он кретин полный. Потому что ответить ему нечего. Чего он от нее хотел? "Дамочка, я тут взбесился маленько. Так ты уж найди повод, почему меня клинит, лады?". Дурдом на выгуле.
- Найди врача, - буркнул он. - Сколько мне еще тут торчать? Скажи, что у меня все в норме. Пусть он свои ящики отключает, и я пойду.
- Простите, а по какой специализации вы получили диплом, коллега? - поинтересовалась эта стерва.
- В смысле?
- В смысле, пока вы сами не станете хирургом, решать как, что и когда делать будет ваш лечащий врач. До этого светлого момента вы - пациент. Можете хамить, орать, капризничать. Я прекрасно понимаю, что вам некомфортно и больно. Поэтому такие реакции вполне обоснованы. Но вот решения тут принимает доктор. У вас еще есть просьбы?
- Капризничать? - неожиданно севшим голосом переспросил Дем.
- Видимо, нет. Тогда я пошла. Отдыхайте.
И она действительно вышла, прикрыв за собой дверь. Тут уж лейтенант не сдержался - запустил-таки стаканом в стену. Не учтя одного момента - посуда в больничке была пластиковой. Так что стакан даже и не подумал разбиться.
* * *
Вейр едва сдержалась, чтобы не шарахнуть дверью изо всех сил. К капризным пациентам, точнее, к их родителям, потому что сами пациенты, как правило, вели себя вполне адекватно, она привыкла. Но этот парень ее допек. Наверное, после общения с Тиром у нее успел сложиться определенный стереотип акшара, в который это желтоглазое чудовище определенно не вписывалось. Она ожидала несколько иного.
Врач нервно хмыкнула и поймала себя на том, что едва не похлопала по карманам в поисках сигарет, хотя курить бросила еще в университете. Кажется, именно сейчас пришла пора снова браться за старые привычки. Если уж она этого Тирана воспринимала как образчик спокойствия и выдержки, тот тут впору не только курить начать. Интересно, у них есть психотерапевты?
"Знаете, доктор, когда этот парень смотрел на меня так удивленно-удивленно, мне почему-то захотелось потрогать его волосы. Он такой растерянный был… И - да-да! - раскаченные мышцы я тоже оценила. Так что я бы не отказалась его не только по голове погладить. И меня это волнует. Давайте поговорим об этом? Кстати, его глаза меня тоже взволновали. Знаете, они такие желтые и светятся. Ну, вот как у кошек. Честно-честно, галлюцинациями я пока не страдаю. Они, правда, светились, когда он злился…".
Вейр тихонечко зарычала сквозь зубы и постучалась затылком в стену - не сильно, но чувствительно. Кто бы сказал, что же это такое творится-то? Переполошиться из-за какого-то хама, которой еще и явно ее моложе. Называется "сильная женщина и профессиональный врач"! Кошка мартовская…
И Вэл… При мысли о муже ее затошнило. Да так, что пришлось прижать ко рту ладонь, чтобы не вывернуть желчь из пустого желудка на вытертый линолеум. Показалась, что вся дрянь, которая бултыхалась внутри, неожиданно решила посмотреть на белый свет. Так мерзко ей давненько не было. Захотелось прочистить желудок. Вантузом. И отдраить ершиком с санитарным порошком. Может быть, тогда бы она не чувствовала себя… Шлюхой она себя чувствовала, вот и все.
- С вами все в порядке?
Врач, оперировавший "ее" пациента, смотрел на Вейр поверх старомодных очков. Видимо, хирургическую коррекцию зрения они тут не практиковали. С другой стороны, почему "они"? Этот мужик со здоровенными мешками под глазами выглядел как нормальный, только вконец замученный, человек. Интересно, как можно отличить акшара "на глазок"?
- Просто спазм, - ответила она. - Вам нужна моя помощь?
- Мне говорили, что вы педиатр? - спросил врач, неприязненно пожевав губами.
- Да, у меня диплом педиатра и специализация по стоматологии, - спокойно ответила Вейр, сжимая кулаки в карманах, чтобы не начать на него орать.
Этот "чудо-доктор", пичкающий своих пациентов антибиотиками, которыми нормальные медики перестали пользоваться еще в каменном веке, у нее тоже симпатии не вызывал. Да и его подход к пациентам нервировал. "Их гранатой не убьёшь!". Кретин.
- Меня ваш диплом не интересует. Я оперирую без всяких бумажек.
- Почему-то я не удивлена, - съязвила Вейр.
- С радостью бы обсудил с вами проблемы акшара при поступлении в человеческие университеты, да времени нет, - яд с зубов этого "врача" просто капал. - У меня на столе ребёнок. И он не дает себя осмотреть. Вы можете его успокоить?
"С этого и надо было начинать, придурок!" - чуть не рявкнула Вейр. Куда она попала? Мужики, у которых тестостерон напополам с адреналином из ушей течет. Хирурги-самоучки. И все идиоты, как один. Может, она все-таки умерла и сама этого не заметила? Наверное, это была ее личная версия ада.
- Так вы проводите меня к ребенку? - чувствуя, что от злости ее начало потряхивать, прошипела Вейр.
- Проходите, - неохотно отозвался хирург, открывая дверь с таким видом, как будто делает ей великое одолжение.
Дверь, кстати говоря, была самой обычной - пластиковой. О санитарных завесах они тоже наверняка ничего не слышали. Какой же у них процент послеоперационных осложнений? Она бы поставила на то, что сепсисом заканчивается десять из десяти.
На волне цветком распустившегося бешенства Вейр пролетела "предбанник", оценив синие лампы под потолком и обычный, даже в каких-то желтых потеках умывальник. И остановилась, как будто налетела на стеклянную стену. Хотя до перегородки, которая отделяла операционную она не дошла добрых пяти шагов.
Мальчик действительно сидел на операционном столе. Сколько ему лет было, врач с разгона определить не смогла. Судя по худенькому, с выпирающими ребрами, тельцу - лет семь. По внешности же… А по внешности это определить было невозможно. Лицо у ребенка отсутствовало. Вместо него - сплошная, вспухшая лилово-багряным, подушка гематомы. У паренька даже нос почти скрылся в отеках! Под ключицей белела марлевая нашлепка, с круглым пятнышком крови. И царапина поперек всего впалого живота. Не царапина даже, а самая натуральная рана, которую стоило бы зашить.
- Вы так и будете тут стоять с квадратными глазами? Или, все-таки, поможете мне? - скрипуче поинтересовался хирург.
Вейр тяжело сглотнула. Слюна скатилась по горлу, как комок смятой бумаги.
- Что с ним… - хотела еще добавить "случилось", но не выговорилось.
Собственно, голос съехал в сип еще на "с ним".
- Ракшасы, - довольно равнодушно ответил врач.
- У вас дети воюют?!
Ей нестерпимо захотелось себя ущипнуть. Или с разбега врезаться головой в стену. Или… В общем, сделать что-нибудь такое, чтобы проснуться. Немедленно. Реальностью это не могло быть никак.
- У вас с головой проблемы? - проскрипел вежливый хирург. - Он вообще из мирных. На его семью напали.
"О, мать моя! Не буду спрашивать, что с ними случилось. Не буду - и все. Не хочу знать!".
Но хирург как будто прочитал ее мысли. Хотя, скорее всего, они были написаны у нее на лбу большими буквами. Так или иначе, но рожа врача треснула пополам в кривой ухмылке.
- Старший брат его вышвырнул в окно. Упал на какой-то мусор. Потерял сознание, потому и выжил, - подчеркнуто вежливо оповестил он. - Вам принести нашатырь? Простите, но нюхательные соли закончились.
Вейр глянула на него, надеясь, что взгляд, которым она усмиряла особо чувствительных мамаш и собственный персонал, подействует и на этого остолопа. И шагнула через порог.
Мальчишку трясло в ознобе. То ли его организм так на препараты реагировал, то ли он просто был напуган. А, скорее всего, и то, и другое. Он то и дело вздрагивал, осматриваясь, как затравленный зверек, вжимая голову в плечи. Что он мог видеть сквозь такие отеки, врач не понимала. Но что-то видел. Потому что стоило им появиться на пороге, как парень попытался сползти со стола, неловко елозя тощим задом по клеенке.
- Послушай, - начала Вейр так, как привыкла общаться со своими пациентами. С детьми главное не сюсюкать, разговаривать как с равными. И тогда никаких проблем не будет. - Нам надо тебя осмотреть и как можно быстрее приступить к лечению. Я понимаю, что ты… - обычно тут следовало "напуган", но что-то ей подсказывало, что маленький акшара такого слова не оценит, - … чувствуешь себя неуютно. Но если этим немедленно не заняться, то последствия могут оказаться очень серьезными. Например, твоя рука перестанет работать.