- Наткнулся на них вчера, когда возвращался с границы. Животные приметные. Я сразу сообразил, что они ваши, лорд Уинтон, - ответил Патрик.
Настырного Сетона такой ответ не удовлетворил.
- Мне-то казалось, что так далеко от границы мы в безопасности. Подозреваю, что проклятые англичашки не имеют к этому никакого отношения. Тут грабили наши - шотландцы!
Патрик заметил, как замер Дэвид и как напряглись ребята, участвовавшие в набеге.
- Вы правы, ваша светлость. Это были шотландцы, - согласился он, наслаждаясь унынием, которое вызвали его слова.
- Знаю, что прав! Это дело рук чертовых Армстронгов, так ведь?
Красное лицо Сетона побагровело.
- Я требую, чтобы ты арестовал их! На следующем сходе наблюдателей я выдвину против них обвинение. Если потребуется, дойду до короля. Я требую правосудия!
- Правосудие уже свершилось. Я повесил Сима Армстронга.
- О! Ты меня восхищаешь. Прими мою благодарность, что вернул стадо. - Он призадумался. - Я всегда был против того, чтобы платить за защиту, потому что, на мой взгляд, это подкуп. Ты меня понимаешь, да? Но теперь, мне кажется, пришла пора развязать мошну. Поставь лошадь на конюшню и поднимайся в замок, Патрик. Мы с тобой заключим соглашение.
Бесстрастно глядя на него, Патрик спросил:
- Вы не будете против, если мои люди походят и осмотрятся вокруг? Их очень интересуют ваши коровы.
Когда они оба спешились, стала заметной разница в их росте. Граф был коренастым и плотным. Выходя вслед за ним из конюшни, Патрик постарался не смотреть на его кривые ноги. "Господи, мать, наверное, заставляла его в детстве сидеть верхом на бочке".
Расположившись в библиотеке, граф послал слугу за виски, и Патрик порадовался, что выпивка на него почти не действует. Они договорились о годовой плате за охрану огромного стада, насчитывавшего более двух тысяч голов.
- Как и когда вы начали разводить длиннорогих сетонских коров, милорд?
- Все началось два десятка лет назад с гаком. Ко мне приехал лорд Джон Спенсер, английский дворянин, у которого имелось огромное хозяйство в Хартфордшире, чтобы посмотреть на моих шотландок. У него было несколько француженок породы шароле. Доились они хорошо, а вот приплод давали плохой, Лорд задумал скрестить их с моими мясными. К счастью, твари понравились друг другу, и в результате скрещивания появились эти длиннорогие уникумы. Опыт оказался настолько успешным, что мы со Спенсером решили заложить новую породу. Составив договор, Уинтон разговорился:
- Но у всего есть своя цена. Моя дочь Изобел, которая стала леди Спенсер, бросила меня. За двадцать лет она приезжала в Сетон всего один раз.
- Должно быть, Хартфордшир ей больше по душе.
- Она заставила мужа купить ей особняк в Ричмонде и воспользовалась связями его сестры-фрейлины при королеве Елизавете, чтобы быть представленной ко двору. Потом бросила мужа, оставив его заниматься разведением скота, а сама устроилась при королеве. Когда два года назад Спенсер умер, мне кажется, она не очень-то горевала. Для Изобел он был лишь очередной ступенькой. - Джорди опрокинул второй стаканчик виски. - Моей самой большой печалью в жизни является то, что у меня нет сына, нет мужчины, который смог бы унаследовать все это. У младших сестер сыновья, меня же Бог наказал единственной дочерью.
Патрик подписал договор и, довольный сделкой, откланялся, оставив графа наедине с виски и сожалениями.
Глава 2
Взглянув на себя в зеркало через плечо, Кэтрин тихо ахнула:
- О нет! С чего это мне взбрело в голову поступить так по-идиотски? Я, должно быть, спятила! Теперь это свидетельство безрассудства останется при мне на всю жизнь.
Кончиками пальцев она поскоблила татуировку, но кошка так никуда и не делась.
- Можно скрыть ее от матери, но что делать с Мэгги? - Она упала духом. - У нее глаза, как у ястреба. Никакой секрет не утаить больше чем на день.
Мэгги была служанкой, которую мать вывезла с собой из Сетона, когда вышла замуж за лорда Спенсера. Шотландка стала нянькой для новорожденной Кэтрин и заботилась о ней с такой любовью, на которую Изобел была просто не способна. Кэтрин не знала, что делать, потому что любила и уважала Мэгги и вдобавок боялась ее неудовольствия.
- Что за секрет?
В спальне появилась Мэгги с шитьем в руках.
Прикрывшись нижними юбками, Кэтрин повернулась спиной к зеркалу.
- Я думала, ты на ужине.
- Ну, так ты ошиблась. Нужно было закончить тебе костюм к представлению. Можешь его примерить, коли ты раздета.
- Нет, не сейчас. Позже.
Мэгги с любопытством посмотрела на нее.
- Так что за секрет?
- У меня нет от тебя секретов, - возразила Кэтрин.
- Твоя правда. Мне известно, что вчера ты со своей нахальной подружкой Арбеллой Стюарт выходила в город.
- О, Мэгги, откуда ты узнала?
- У этого жуткого дворца есть одно достоинство - соседство с Лондоном. А я знаю, тебя тянет туда как магнитом.
- Мы смотрели спектакль, - призналась Кэтрин. - Это было потрясающе!
- Вдобавок, уверена на сто процентов, вы туда отправились с провожатыми.
- Э-э… да. Генри Сомерсет и Уилл Сеймур предложили нам свою защиту. Вот, теперь ты знаешь все.
- Не совсем, мисс Непредсказуемость. Что это за черная клякса у тебя на заднице?
Кэтрин обернулась и поняла, что нянька видит в зеркале ее голый зад.
- О, Мэгги, это наколка. Что мне делать? Я погубила себя и теперь вряд ли найду достойного мужа.
"Вот уж нет! Мне ли не знать мужчин! Ты станешь еще более желанной".
- Не убивайся так, деточка моя. Не надо плакать и причитать. Что сделано, то сделано. И с чего ты решила, что останешься без мужа? Ты красавица и богатая наследница. Самые что ни на есть знатные будут добиваться твоей руки. Давай лучше накинем этот костюм, - ты ведь сама его придумала, - и посмотрим, как он сидит.
Кэтрин покорно подняла руки, и Мэгги через голову надела на нее платье из серебристой ткани - костюм Цинтии, богини Луны.
- Неужели ты в самом деле хочешь выйти за какого-нибудь придворного щеголя, прелесть моя?
- Мэгги, двор Тюдоров - это средоточие всего того, что происходит в королевстве. На службу к королеве стекаются самые знаменитые люди нашего времени. Елизавету окружают государственные министры, влиятельные особы, пэры королевства. Любой, кто хоть что-нибудь собой представляет, проводит при дворе по нескольку месяцев.
- Несколько месяцев? Я не против. Только тебе нужно больше времени проводить в Хартфордшире и жить нормальной жизнью.
- Но я с детства живу при дворе. Мне нравится наряжаться, придумывать новые фасоны платьев, нравятся танцы, представления, переезды из дворца во дворец. При дворе есть прекрасная возможность удачно выйти замуж. А если меня замуровать в деревне, как я там сумею познакомиться с лучшими кавалерами Англии?
- О да! Тут молодых красавчиков пруд пруди, но вряд ли среди этих придворных можно найти достойного мужа. К тому же старая королева - эгоистка. Она страшно ревниво относится к молодым и красивым девушкам и под предлогом защиты твоей чистоты и невинности никого к тебе не подпустит. Ей нужно, чтобы джентльмены лишь ей одной оказывали знаки внимания. Придворные мужчины - это ее собственность. Елизавета верит, что они принадлежат ей душой и сердцем.
Кэтрин весело рассмеялась.
- От этого становится еще интереснее. Меня так и тянет влюбить в себя одного из этих преданных королеве джентльменов. Да так, чтобы он целиком отдал мне свое сердце и душу.
Меньше чем за час Патрик в сопровождении своего верного капитана покрыл восемь миль, которые отделяли Кричтон от Эдинбурга. Древний город окутала темнота, но Хепберн, хорошо знавший здесь все проулки и закоулки, легко нашел дорогу к конюшням дворца Холируд. Благодаря монете, которую на лету поймал конюх, можно было не сомневаться, что пара их лошадей будет обихожена по-королевски. Они направились к кухне с задней стороны дворца, и никто их не остановил. По причине щедрости лорда Стюарта охрана хорошо знала его в лицо, а Джок был любимчиком всех кухарок, которые с удовольствием кормили и ублажали человека, носившего знаменитый плюмаж Хепбернов на своем дублете.
Они разделились, когда Патрик стал подниматься по лестнице на верхний этаж, где во множестве располагались комнаты для придворных. Канделябры на стенах едва светили, но он мог с закрытыми глазами добраться до крыла со спальнями фрейлин королевы. Патрик поскребся в филенчатую дверь и обрадовался, когда она быстро распахнулась.
- Патрик! Я ждала тебя еще прошлой ночью.
Высокая блондинка втащила его в комнату и, не дав опомниться, быстро захлопнула дверь. У Маргреты, которой исполнилось пятнадцать, когда она прибыла из Осло, сопровождая королеву Анну, в манере говорить все еще оставалась очаровательная датская певучесть, несмотря на десяток лет, проведенных при шотландском дворе.
Обняв его за шею, она прижалась к его сильному телу и глубоко вздохнула. Ее широкий халат распахнулся.
- Тебя не было так долго, Патрик.
Удивленный, что она ждала его почти голая, он решил пошутить.
- Ты не одевалась с прошлой ночи, предвкушая встречу со мной?
Она провела рукой по его вздувшемуся гульфику.
- Ах ты, самоуверенный дьявол! Я целый день торчала при королеве.
- У меня для тебя есть подарок, но ты должна отыскать его.
Маргрета ухватила его за гульфик.
- Мне кажется, я нашла.
- Ищи лучше. Нет, давай поищем вместе.
Его руки скрылись у нее под халатом и наткнулись там на высокую налитую грудь. Он услышал, как она слегка задохнулась от удовольствия.