Ну ладно, не совсем все, неохотно признала она. За время, прошедшее с их последней встречи, он вырос в блестящего актера, а затем в еще более блестящего режиссера. И оказался добрым и любящим отцом для их дочери. Но мужем – никаким. И не только для нее. Имеются еще одна бывшая жена и несколько любовниц. Если верить хотя бы половине того, что пишут в бульварной прессе, Зик Блэкстоун баловал себя бессчетным количеством коротких интрижек, "остановок на одну ночь" и бурных романов, продолжавшихся годы.
Легендарное очарование "крутого парня" и испепеляющая сексуальность Зика манили к нему женщин – как мотыльков на огонь, который же и сжигал их. Ей ли не знать этого! Ее шрамы тому подтверждение. Никто не видел – да и никому не позволено видеть – эти шрамы. И менее всего – мужчине, который нанес те раны.
Она заставила себя изогнуть губы в улыбке и вымолвить:
– Рада видеть тебя, Зик.
Он задержал на мгновение ее пальцы, безмолвно требуя, чтобы она посмотрела на него.
Ибо в том была потребность.
Острая, жгучая, совершенно необъяснимая потребность.
И Ариэль непроизвольно подняла на него взгляд. Впервые за много лет огромные голубые глаза встретились с горящими огнем карими.
Оба почувствовали удар.
В самое сердце.
Пугающе реальный.
– Ты действительно рада видеть меня? – пробормотал Зик низким и волнующе интимным голосом, заставившим ее вздрогнуть.
– Да, – произнесла Ариэль, пораженная, что это именно так. – Конечно, рада, – добавила она, постаравшись придать словам небрежный оттенок ничего не значащей вежливой лжи, которой не обязательно верить.
– Я тоже очень рад тебя видеть, Ариэль, – ответил он, удивленный тем, насколько это соответствует правде. Затем Зик отпустил ее руку и с улыбкой повернулся к встревоженной дочери:
– Что ты скажешь, если мы продолжим это шоу? – весело проговорил он, словно не был только что потрясен до глубины души. – Я попрошу мою секретаршу зарезервировать для нас столик в ресторане на половину второго.
– Тогда нам лучше приступить к делу, – произнес Алан Уэскотт, жестом приглашая всех к столу, – ибо предстоит обсудить многое.
– С чего начнем? – спросила Кэмерон с горящими от возбуждения глазами.
– Обычно сначала мы решаем, какого типа свадебную церемонию вы хотите, – заговорила Лесли Фаин. – Официальную или неофициальную. Традиционную или более непринужденную… ибо все остальное проистекает из этого.
– Мы хотим традиционную свадьбу, с венчанием в церкви, – решительно заявила Кэмерон. – И мы уже договорились со священником и записались на последнюю субботу сентября.
Двое свадебных консультантов обменялись испуганными взглядами.
– Не этого сентября, конечно? – спросил Уэскотт.
– Именно этого! Знаю, что это немного поспешно, но раз уж мы решили пожениться, то… – Кэмерон повернула голову к своему избраннику и улыбнулась ему. – Просто нет причин ждать. И конец сентября – ближайшее время, когда церковь свободна.
– Выходит, нам остается меньше шести недель, чтобы спланировать всю церемонию, – поставил точку Уэскотт.
– Но это не проблема, не так ли? – спросил Зик, давая понять двум консультантам, что лучше им согласиться, если они хотят получить за работу жирный кусок.
– Конечно, – поторопилась успокоить Лесли Фаин. – Придется слегка подправить обычное расписание подготовки, но я уверена, что вы останетесь довольны. – Она открыла кремовую кожаную папку с отпечатанными на ней именами счастливой пары. – Вы уже выбрали время дня?
– Ну, мы думаем провести саму церемонию часов в десять утра. А потом – домашний прием, – сообщила Кэмерон, имея в виду особняк на Беверли-Хиллз, где выросла, а не квартиру в Брентвуде, которую снимала последние два года. Она посмотрела через стол, ища подтверждения. – Мама, ты не против?
– Конечно, дорогая. Как ты захочешь. – Ариэль улыбнулась дочери, стараясь не позволить воспоминаниям о другой свадьбе испортить радость от этой. И тут совсем не помогало то, что человек, стоявший тогда рядом с ней, сейчас сидит напротив, заставляя вспомнить все болезненные детали. – Это твоя свадьба, Кэмерон, тебе и решать. Я хочу, чтобы все было именно так, как ты хочешь. Она не принимала решений, не высказывала собственного мнения относительно своей свадьбы с отцом Кэмерон, не договаривалась ни о месте и времени, ни о гостях, ни о праздничном меню, ни о подружках невесты. Она даже не видела своего свадебного платья, пока не надела его.
– Значит, в десять, – объявила Кэмерон. – С шампанским за столом и танцами на лужайке после. Как тебе нравится, мама?
– Прелестно.
– Папа?
– По мне, отличный план, – решительно произнес Зик, словно все его внимание было приковано к обсуждению грядущей свадьбы дочери. Частично да. В конце концов, день свадьбы дочери – один из важнейших дней в ее жизни, а значит, и в его.
Но другая его часть была совершенно шокирована, потрясена открытием, что он по-прежнему влюблен в женщину, которую не видел со дня их собственной свадьбы, почти двадцать пять лет назад.
Глава 2
– Ну, мама. Там, в ресторане, будет интересно. Мы можем поговорить о свадьбе еще немного.
– Я бы с радостью, дорогая, ты знаешь, но сегодня не могу. Во второй половине дня у меня встреча по поводу продления контракта с "Гавино косметике".
– Позвони и перенеси встречу, – предложил Зик.
Ариэль проигнорировала его замечание, сделав вид, что ничего не слышала.
– Почему бы вам с Сюзан не заехать ко мне завтра на ленч? – продолжала она, обращаясь к дочери. – Я попрошу Элеонору приготовить сандвичи с куриным салатом и чай со льдом, и мы сможем полистать журналы для невест, которые дала Лесли, с тем чтобы подобрать платье для подружки невесты. – Она улыбнулась будущему зятю. – Майкл, если хочет, может тоже приехать и посмотреть наряды.
– Нет уж, спасибо, – притворно содрогнулся тот. – Думаю, пропущу это. У меня аллергия на моду и все, что с нею связано.
– Смотри сам. Если передумаешь: ленч подадут ровно в двенадцать, – проинформировала Ариэль и повернулась, чтобы обнять дочь. – Счастливо, дорогая. Увидимся завтра. И с тобой тоже, надеюсь, – добавила она, кивнув подруге дочери. Затем царственно взмахнула рукой, улыбнулась и исчезла – не удостоив бывшего мужа даже взглядом.
Совершенно в ее стиле! – подумал Зик со странной смесью восхищения и раздражения. У Ариэль всегда была умопомрачительная способность не замечать того, что она не желала видеть. Прямо королева, вышедшая на сельскую улицу. У нее были изысканные манеры, но двадцать пять лет назад они воспринимались как просто примерное поведение хорошо воспитанной маленькой девочки, сейчас же она использовала их как обоюдоострую рапиру, чтобы заколоть его, не пролив ни капли крови.
– Ты уверена, что дом в Малибу непригоден для жилья? – произнес Зик, обращаясь к секретарше, когда они выехали со стоянки у ресторана. – Черт возьми, Патси, бригада трудится уже год, и ты говоришь, ремонт еще не закончен? Что, так много было разрушено землетрясением?
– Дело не в капитальном ремонте. Дело в ванных, – сухо ответила Патси. – Вспомните, вам потребовался импортный итальянский мрамор. Очевидно, ребята, которые добывают, копают или что там еще делают с этим мрамором, забастовали. Я забронировала вам апартаменты в отеле "Регент Беверли Уилшир", но могу найти дом, если вы планируете остаться в Лос-Анджелесе надолго.
– Не стоит. Свадьба Кэмерон через шесть недель. Думаю, я смогу прожить и в "Регенте".
– Это будет нелегкая жизнь, – сухо заметила Патси, – но некоторые живут. Из-за ремонта дороги по пути к отелю "Регент Беверли Уилшир" им пришлось сделать два объезда. Наконец они остановились в пустом проезде, чтобы осмотреться. Что-то странно знакомое показалось Зику в трехэтажном особняке, отразившемся в зеркале заднего вида.
Как многие старые здания в Южной Калифорнии, дом сохранил черты испанской архитектуры: сводчатые окна, обилие кованых решеток. Оштукатуренные стены – выгоревшего розового цвета, карнизы – столь же выгоревшего бирюзового. Над одним из крыльев здания возвышалась башенка в псевдомавританском стиле, перед фасадом – банановая пальма.
– Черт возьми, – проговорил Зик, наконец узнав Крепость холостяков, – мое прошлое собирается приютить меня.
Некогда, в незапамятные времена, он жил здесь. Он, Итен Роберте, Эрик Шаннон и младший брат Эрика… Как же его звали? Джек, кажется. Да, Джек Шаннон. Господи, что за чудное время прожили они в Крепости холостяков! И ужасное тоже.
Одним прекрасным летним днем он впервые занимался здесь любовью с Ариэль в маленькой спальне своей квартирки. А потом, меньше двух месяцев спустя, он потерял ее, в той же самой спальне. Были потери и у других жильцов. Джек Шаннон потерял старшего брата.
Эрик Шаннон потерял жизнь.
И все же то было, прекрасное время, вспоминал Зик, разглядывая в зеркале легендарное старое здание. У всех были надежды и мечты. Все строили планы. Ощущение безграничных возможностей распирало их. Всех переполняла непоколебимая уверенность: мир принадлежит им – только бери. Бурное время.
Будоражащее и приводящее в ужас. Полное страстей и переживаний…
Оно ушло.
Безвозвратно.
В приступе ностальгии и легкой меланхолии Зик вздохнул и включил заднюю передачу. Выезжая из проезда, он периодически поглядывал на Крепость холостяков, у кованых ворот которой появился человек и стал примерять к ним блестящую белую табличку.
Зик едва мог поверить собственным глазам.