Воспользовавшись свободной неделей, она купила несколько туалетов, чтобы пополнить свой гардероб. Один из них - прямые брюки в полоску по диагонали цвета овсяной каши и бледно-голубая рубашка с рукавами три четверти, сужающаяся книзу. Она надела новый костюм и отправилась в кухню. В полдень они будут есть жареную свинину, поэтому ее надо поставить в духовку. Пройдя к морозильнику, Мишель достала несколько консервных банок. Все подготовив, она зашагала в комнату пациента.
- Зак! - воскликнула Мишель, обнаружив, что он выходит из ванной. - Почему ты не позвал меня, если захотел встать?
Он стоял, не опираясь на дверь, и был свежевыбрит.
- Первый раз после несчастного случая я не испытывал необходимости в чьей-то помощи. Строгий режим, упражнения - все это уже прибавило мне сил.
- Рада слышать. Тем не менее ты сделал больше, чем тебе полагалось. Я помогу тебе вернуться в постель. Когда встаешь, мышцы живота нагружены меньше, чем когда ложишься.
- Это так, - ласково поддразнил он ее.
- Пожалуйста, не воображай, будто ты уже можешь делать все, что хочешь. - Фиалковые глаза изучали его. - Я не хочу, чтобы у тебя начались рецидивы.
- Разве я могу отказать, когда ты так мило просишь? Я весь твой.
Тем или иным способом он доведет ее до сумасшествия раньше, чем она уедет работать к другому пациенту.
Она уложила его в постель, где он сделал упражнения. После этого помогла сесть, опираясь на подушки.
- Так, - Мишель накрыла его простыней, - теперь таблетки.
- Я могу сказать, что теперь уже не так больно. Может быть, сократить количество лекарств?
- Окажи мне любезность, прими сегодня обычную дозу. Если завтра ты будешь чувствовать себя так же хорошо, я позвоню доктору. А он уже решит, что делать.
- Понимаю, с этим не поспоришь.
- Хорошо. Сейчас принесу завтрак. Как ты смотришь на омлет?
- Все, что ты готовишь, превосходно.
- Спасибо.
- Мишель?
- Да?
- Почему ты не смотришь на меня?
Она удивленно уставилась на него.
- Вот так лучше. Подойди-ка поближе.
Она сделала, как он просил, отчаянно боясь, что он заметит, как бьется пульс на горле.
- Я ничего не пропустил, когда брился?
Она разглядывала нижнюю часть его лица. Грубоватый подбородок, мощная линия челюстей. Мишель мобилизовала всю силу воли, чтобы не прижаться к нему руками и губами и не начать исследовать каждый сантиметр этой выбритой кожи…
- Нет. - Каким-то чудом голос не дрогнул. - Ты чисто побрился.
- Подойди ближе.
- Я обещала, что… - Она с трудом дышала. Но остальные слова были и вовсе задушены, потому что он прижался губами к ее рту. Это переживание длилось мгновение, но окончательно выбило почву у нее из-под ног.
- Спасибо за заботу, - прошептал он. - Я счастливый мужчина.
- Мне приятно, что у тебя такие чувства. Сейчас я принесу завтрак, - проговорила она и пошла на кухню.
Он захватил ее врасплох. Ей надо как можно скорее выйти из комнаты. Еще секунда - и она не смогла бы притворяться, будто его краткий поцелуй не потряс ее.
Годы, когда они целовали друг друга в щечку, пришли и ушли. Сейчас все по-другому. И на этот раз Зак перешел границу.
Это случилось потому, что он ощутил: Мишель хочет, чтобы он поцеловал ее? От нее шли какие-то чувственные сигналы, которые только мужчина может воспринять? Или это ее глаза стали зеркалом души? Несмотря на все ее усилия, они сияли таким желанием, что он решил пожалеть ее?
Может быть, поэтому он и рассказал ей историю про браслет на лодыжку? Почему бы не вызвать в ней немного приятного волнения и этим скрасить ее время на работе?
Если это правда, то есть только один выход из ситуации. Ей надо вести себя так, будто ничего не случилось. К тому времени, когда он устанет от игры и заскучает, она уже будет сиделкой у другого пациента.
- Когда мы ждем семью? - спросил Зак.
Минут через пять ей пришлось вернуться. Она принесла поднос с завтраком и воскресную газету, которую нашла у черного хода. Все это она поставила рядом с ним.
- Мы едим в двенадцать, так что, по-моему, они приедут часов в одиннадцать.
Не спрашивая разрешения, она раздвинула шторы, а потом и стеклянные двери. А жалюзи оставила на месте. Как почти каждое утро, туман еще не рассеялся.
Хотя Зак лежал, опираясь спиной на подушки, она чувствовала, что он провожает взглядом каждое ее движение.
- Куда ты идешь?
- Принести из столовой стулья.
Она принесла их поочередно. И поставила у одной стороны кровати.
- Если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне в кухню.
Мишель направилась к двери.
- Ты не будешь против? Пока ты не очень занята, я хотел бы продиктовать короткую записку. Я так удобно лежу, что не хочу двигаться. Бумага и конверты в верхнем правом ящике стола в моем кабинете.
- Минутку.
Она вернулась со всеми нужными предметами, включая ручку.
- Можешь приступать, - сказала она, устроившись на комоде.
- "Дорогая Бреда, - начал он, - ты и твой папа замечательные соседи. Я открыл это в больнице, когда вы проявили столько заботы обо мне. Спасибо за хлопоты по приготовлению печенья. После больничной пищи такие необыкновенно вкусные вещи. Парень, который завоюет тебя, будет очень счастливым". Это все. Теперь подпись - Зак. На конверте напиши "Бреде и Арни". Когда найдешь минутку, поднимись в левый гараж. Они живут надо мной. Приклей это к двери. Липкую ленту найдешь в кухонном ящике рядом с морозильником.
Какая совершенная прощальная записка. Очень милая. И как в опыте с Линетт, она положит конец фантазиям, на этот раз Бреды.
Мишель с Майком поступила гораздо хуже.
- Я отнесу записку, когда буду готовить овощи.
Не успел он открыть рот, чтобы что-нибудь сказать, как она уже вышла. Полчаса спустя Мишель поднялась по лестнице на второй уровень дома. Секунда - и конверт приклеен к двери черного хода Нильсонов. Слава богу, что она не встретила Бреду! Мишель ускорила шаги.
К своему удивлению, она обнаружила, что какие-то люди направляются к дверям Зака. Пара красивых полинезийцев с двумя детьми, примерно пяти и семи лет, были одеты и выглядели так, будто только что вышли из церкви.
- Привет, - поздоровалась она с ними, - вы здесь, наверное, чтобы увидеть Зака? Я его сиделка, Мишель.
- Я уже знаю, кто вы. - Мужчина одарил ее улыбкой, сияющей словно солнце. - Я Мики Мокофиси, один из бригадиров Зака. Это моя жена Мели и наши двое детей, Селу и Амато.
Все они держали пакеты с чем-то съестным, потрясающе пахнущим.
- Мы слышали, он должен лежать в постели. Вот мы и принесли ему еду, - сказала жена Мики низким мелодичным голосом.
- Это так мило с вашей стороны. - Какая трогательная забота о Заке, подумала Мишель. - Он придет в восторг, когда узнает, что вы здесь. - Она открыла дверь. - Идите за мной.
- Похоже, вы уже хорошо позаботились о нем, - сказал Мики, когда они положили свои пакеты на кухонный стол.
- Стараюсь. С минуты на минуту мы ждем к обеду семью. Проходите. Для него это будет сюрприз.
- Мики… - она услышала, как потеплел голос Зака, когда визитеры вошли в спальню.
- Эге, Зак, пока Мишель здесь смотрит за тобой, ты придешь на работу таким же толстым, как я.
Мики не был толстым. Он был просто большим.
Все засмеялись, особенно Зак, у которого смех перешел в кашель. Но на этот раз ему не пришлось ловить ртом воздух, чтобы не задохнуться. Его состояние, и правда, улучшилось.
- Они принесли тебе домашнюю еду, - объяснила Мишель.
- У вас доброе сердце, Мели, - улыбнулся гостье Зак. - Как вы полагаете, ваша семья сможет завтра вечером прийти к нам пообедать? И тогда мы вместе все это съедим.
- Пожалуйста, приходите, - поддержала его Мишель. - Я поставлю пакеты в холодильник, и все останется свежим. Приходите, как только Мики освободится от работы. Ваши мальчики смогут здесь поплавать, а мы посидим, отдохнем.
- Так и будет, - объявил Зак. - Я уже истекаю слюной.
Улыбка Мели подтвердила, как она довольна. А Мики вроде бы колебался.
- А ты уверен, что все будет в порядке?
- Что ты имеешь в виду? Сиделка, твое слово?
- Я думаю, что, если ты будешь завтра весь день отдыхать, то компания добрых друзей - это именно то, что доктор прописал.
- Ты слышал? - Зак повернулся к Мики. - Все устроено.
- Как ты скажешь, - разулыбался тот.
- И-и-и-и! - закричали от возбуждения дети.
Они выглядели такими аккуратными и так хорошо себя вели, что Мишель обняла каждого.
- Я видела подходящие доски в кладовке. Вы можете их взять и покататься.
- А вы будете плавать с нами?
- Мишель прекрасно справляется с серфингом, - сообщил Зак.
- Теперь уже нет. Я слишком старая.
- Слишком старая? - Мели уперлась руками в бедра. - Ты не такая старая, как я. А я не хочу до моего следующего дня рождения говорить, что мне двадцать семь!
При этих словах Мишель заметила, что пара зеленых глаз не выпускает ее из вида.
- Йе-хо-хо, - раздался знакомый голос. - Есть кто-нибудь в доме?
- Простите, я на минутку.
Пока Зак болтал со своим бригадиром, Мишель заспешила в другую часть дома. Она нашла брата и невестку в кухне. Они привезли сделанную дома помадку.
- Где Линетт?
Мишель посмотрела на Шерилин.
- У Триши.
- Ты знаешь, как говорят старики, - брат обнял Мишель за плечи, - правда делает человека свободным. В данный момент меня больше беспокоит Зак. Как он, если по правде?