- Веди машину осторожно.
- В ней два наших любимых человека, - кивнула Шерилин.
- Мишель всегда была отличным водителем, - пробормотал Зак. - Я не мог попасть в лучшие руки.
Голос Зака, казалось, приобрел бархатную нежность. Мишель почувствовала, как на его звучание откликается каждый ее нерв.
- Обещаю позвонить вам, как только мы прибудем на место. - Мишель крепче сжала руль. - Так что не надо беспокоиться. Увидимся в воскресенье, - крикнула она, выезжая на подъездную дорожку.
- А что произойдет в воскресенье? - поинтересовался Зак, когда они выехали на шоссе.
- Они приедут к нам обедать.
- Прекрасно.
- По-моему, тоже.
Как приятно, что ему это понравилось.
- И для Линетт полезно увидеть всех вместе, - заметил он.
Так значит, он еще ничего не знает? Мишель подождала, пока они выедут на свободную дорогу, и рассказала, что произошло утром.
- Ты все правильно сказала Грэхему, - поддержал ее Зак, когда она передала ему суть разговора с братом. - Линетт по-другому взглянет на этот мир, когда начнет работать. Она умная девушка. Дайте ей время, и она наладит свою жизнь.
- Нам легко говорить, она не наша дочь.
Мишель прикусила губу, когда поняла, что сказала.
- Если бы Линетт была нашей дочерью, по крайней мере, мы бы действовали согласованно, - усмехнулся Зак. - Раз уж заговорили о детях, я знаю, что ты всегда хотела иметь семью. Это из-за болезни Роба у вас не было детей?
Они с Заком всегда могли говорить обо всем. Поэтому Мишель не удивил его вопрос. Но так было до того, как она осознала, какое значение он имеет в ее жизни.
Но выбора нет. Такие моменты будут случаться и в последующем, если она собирается ухаживать за ним.
- Он заболел раньше, чем я обратилась к врачам, прошла обследование и сделала анализ. Когда Робу поставили диагноз, он понял, что нам лучше не заводить ребенка.
Она словно слышала голос мужа, произносившего эти слова. Его спокойный, непререкаемый тон, не терпящий возражений.
- Я понимала, он так решил, потому что насмотрелся на матерей-одиночек, чьи дети попадали в операционную "скорой помощи". Рядом ни отца, ни мужа. И никакой надежды на счастливое будущее. Он хотел, чтобы я была свободна, занималась своей профессией, жила своей жизнью.
Она услышала, как Зак тяжело вздохнул.
- Роб рассуждал правильно. На его месте я бы сказал то же самое. Когда человек знает, что умирает, у него обостряется защитный инстинкт. И появляется желание оставить свою супругу в наилучших условиях. - Зак помолчал. - Но, слава богу, я еще не на его месте. И вижу, сколько радости тебе принес бы ребенок, как бы ты его любила и холила.
Не говори больше, Зак. Ты понимаешь слишком много. Ты мудрый не по годам. И всегда был таким.
Пора поменять тему разговора:
- Шерилин сказала, что тебе каждый день в больницу звонила женщина. Не помню, чтобы я слышала ее имя…
- Наверное, это Бреда Нильсон.
Имя звучит по-скандинавски. Видно, она стройная и красивая.
- Почему бы тебе не пригласить ее в воскресенье на обед?
- Это не значит, что ты уже пригласила Майка Фрэнсиса?
Он так быстро выстрелил в нее вопросом, что она онемела. Грэхем предупреждал ее.
- Конечно, нет. Когда я на работе, я не смешиваю дело с удовольствием.
- Только в свободные часы? - продолжал он обстрел.
- Если ты не против, я бы предпочла не говорить о Майке.
- Он не подходит тебе, Мишель.
Она уже сама так решила, хотя и не по тем причинам, которые имел в виду Зак. Наверное, лучше, чтобы Зак не знал, что она решила положить конец отношениям с Майком. Для собственной защиты притворяться увлеченной другим может быть полезно. Это послужит защитой от сокрушительного очарования Зака. Мишель старалась сладить с прерывистым дыханием.
- Я пытаюсь объяснить тебе, что Грэхем и Шерилин будут рады женщине, важной для тебя, - упорно гнула она свою линию.
- Когда этот день придет, они все узнают. И долго Майк лежал со своей сломанной ногой?
Опять вернулись к Майку!
- После выписки из больницы - два месяца.
- Насколько я знаю, его дом граничит с полем для гольфа?
- Да.
- Каждый день смотреть в окно и видеть, что он не может выполнять свою работу, что ему для этого требуется помощь. Это, должно быть, тяжело для него.
- Да.
- Но для него не тяжело, когда ты обслуживала каждую его потребность?
Она покраснела от его намека.
- Между сеансами процедур он смотрел видеозаписи своей игры в гольф, анализировал, замечал, где требуется доработка.
Мишель попыталась свести разговор на менее щекотливую тему.
- Это он говорил тебе, - последовала насмешливая реплика. - А ты часами сидела рядом и восхищалась им. Без сомнения, твоя реакция подпитывала его эго.
Мишель моргнула. Майк явно не нравился Заку. Неужели он мог проглотить всю ложь, которую распространяли газеты? И почему это его интересовало?
- Ухаживая за Майком, я много узнала об игре в гольф. Раньше я ничего не понимала и не интересовалась ею.
- А сейчас интересуешься?
- Да. Мне нравится не играть, а смотреть. Гольф требует невероятного мастерства и упорства.
- А ты знаешь, что жена развелась с ним потому, что у него было много любовниц? - после паузы спросил он.
Конечно, она не влюблена в Майка, но относится к нему достаточно хорошо, чтобы развеять этот миф.
- Есть и другой вариант. Майк разошелся с женой, когда узнал, что у нее есть любовник. Она хочет вернуться к нему. Я об этом знаю, потому что она несколько раз приезжала к нему, пыталась поговорить. Он отказался от встречи с нею. Она расстроилась и рассказала все мне, надеясь, что я вмешаюсь…
Зак издал горлом какой-то странный звук.
- Правда, наверное, лежит где-то посередине между этими двумя вариантами.
- Может быть.
Удивительно, но Мишель думала так же.
- А ты готова стать новой мишенью для прессы? - спросил он. - Если тебе трудно представить сценарий, в котором сиделку превратили в любовницу, то я вполне могу.
И опять эта свойственная Заку прямота! Но даже если бы она любила Майка, она бы не позволила страху перед прессой помешать ей быть с ним.
- Как твоя тошнота? - Мишель намеренно перевела разговор на другую тему. - Хочешь, я сделаю остановку и ты немного попьешь?
- Понимаю, - проворчал он, - я затронул нерв. Отвечаю на оба вопроса: мой желудок, кажется, угомонился, и я ничего не хочу. Только бы вернуться в собственный дом с моей любимой медсестрой.
- Похоже на название старого радиоспектакля, - улыбнулась она. - "Моя любимая медсестра". Правда, я довольно стара для такой роли.
Он засмеялся, но смех быстро перешел в стон.
- Господи, мне даже смеяться больно! Так что больше не смеши меня.
- У смеха есть целительные свойства, - возразила она. - Он лечит твои хвори.
- Готов согласиться. А теперь скажи мне, откуда ты выкопала идею, будто ты старая?
- Когда ты достигнешь почтенного возраста - тридцати пяти лет, то перестанешь задавать такие вопросы. К счастью, для тебя это время наступит не скоро.
- Если кто-нибудь случайно нас подслушает, то наверняка решит, будто ты разговариваешь с ребенком. Разве ты не знаешь, что у взрослых возраст становится относительным понятием? Ты чувствуешь себя в душе старшей, потому что после колледжа постоянно ухаживаешь за больными.
Новое направление разговора вызвало у нее неловкость.
- Даже когда ты вышла замуж, у тебя не оставалось свободного времени, ты все время работала, - разглагольствовал Зак. - А потом твой муж заболел, ты отдавала ему все силы, ухаживая за ним. Точно так же ты забывала о себе, заботясь о пациентах. Пора это изменить, Мишель.
- Ты хочешь сказать, что мне надо найти другой способ зарабатывать на жизнь после того, как тебе больше не понадобятся мои услуги?
Под шуткой она тщетно пыталась спрятать свое возрастающее смятение.
- Я говорю о том, чтобы ты полностью отказалась от любой работы.
Он сказал это так серьезно, что она обомлела.
- Я сойду с ума от скуки.
- Прекрасно, если это потрясет тебя и выведет твой разум из его восьмидесятилетнего состояния.
- Ты хочешь расслабить повязку на груди, прежде чем мы выедем на Прибрежное шоссе?
Она нажала на газ.
- Конечно, не хочешь говорить на эту тему, не говори. Только я не отступлюсь. У нас не одна неделя впереди.
От напоминания о том, что они на целый месяц останутся одни, у Мишель мурашки забегали по коже.
Когда это началось? С тех пор как ее брат Грэхем встретил Шерилин, вся жизнь Мишель оказалась связана с Заком.
Задумав жениться, Грэхем продал семейный дом, в котором он и Мишель выросли. Как внимательный брат, он нашел себе другой дом с отдельной квартирой для Мишель, чтобы им по-прежнему оставаться вместе.
Они потеряли родителей, когда те проводили отпуск в Мексике. Произошла авария туристского автобуса. Брат и сестра познали страдания утраты и всегда сочувствовали Заку. Он получил такую травму в раннем детстве - ему было всего три года. Усыновившие его родители тоже погибли в автомобильной катастрофе.
Во время свадьбы Грэхема Мишель была второкурсницей. И с тех пор у нее всегда находилось время для Зака. Даже когда она училась в школе медсестер, в единственный свой свободный день она возила его на пляж в Ошен-сайд или в Карлсбад, где они занимались серфингом.
И Зак воспринимал это как само собой разумеющееся.