Мальчик кивнул.
– Сейчас сердечный ритм в норме, но тебе придется носить пульсометр в течение недели, а потом прийти ко мне. Я покажу, как его подключить и делать записи, которые покажут мне, как изменяется твое состояние.
– Что потом? – спросила Джуди.
Сейчас я выпишу Эллису антибиотики. Они его не вылечат, – предупредила Шарлотта, – но не позволят ему подхватить какую-нибудь инфекцию, которая повлияет на внутреннюю оболочку полости сердца.
Джуди принялась нервно что-то записывать в блокнот, и Шарлотта сжала ее руку:
– Вам придется со многим смириться, и, несомненно, у вас возникнет еще множество вопросов. Я могу дать вам буклет с описанием заболевания Эллиса, а также подготовлю соответствующий отчет, где все подробно объясню, так что не нужно ничего записывать. Я отправлю его по почте завтра же утром, а копию переправлю вашему семейному доктору. Я думаю, мальчику предстоит операция, поэтому хочу поговорить с Джеймсом Александером, нашим кардиохирургом.
Эллис выглядел встревоженным:
– Будет больно?
– Будет немного больно после операции, – мягко сказала Шарлотта, – но главное, что мы тебе поможем.
– Почему с ним такое случилось? Отчего он?.. – Джуди умолкла, явно не желая задавать вопросы в присутствии сына.
Шарлотта снова сжала ее руку:
– Это врожденный порок. В случае Эллиса болезнь была диагностирована на ранней стадии. Ваш новый педиатр послал вас ко мне на основании начальных симптомов заболевания, поэтому полагаю, что со временем одышка Эллиса усилится, а синева вокруг губ станет отчетливее. Хорошая новость в том, что если аномалия Эбштейна не диагностирована у ребенка в возрасте до года, то имеется большая вероятность того, что он будет вести нормальную жизнь. У Эллиса болезнь была диагностирована в возрасте двенадцати лет, поэтому у него еще больше шансов вылечиться.
– Но ему придется делать операцию… – начала Джуди, нервно теребя пальцами край блузки.
– Операцию на открытом сердце. – Шарлотта кивнула. – Скорее всего, избежать ее не удастся. Я хочу, чтобы вы пришли на следующей неделе и поговорили со мной и кардиохирургом.
"Кардиохирургом Джеймсом. Великолепным, отчаянным Джеймсом, который не удосужился сообщить мне, как дела у Дейзи", – раздраженно подумала Шарлотта.
Она опомнилась, осознав, что Эллис и Джуди тут вовсе ни при чем и не стоит демонстрировать им свое волнение.
– Если мистер Александер согласится, что Эллису необходимо хирургическое вмешательство, сейчас самое подходящее время для ее проведения. Скоро начнутся школьные каникулы. Если мы проведем операцию в первую неделю отдыха, у него будет несколько недель, чтобы восстановиться перед началом нового учебного года.
– А как насчет занятий физкультурой? Он должен прекратить делать упражнения? – спросила Джуди.
Шарлотта покачала головой:
– Пусть делает то, что сможет. Я бы посоветовала избегать интенсивных занятий, соревнований, но регулярные, размеренные физические нагрузки пойдут на пользу. Это ходьба, плавание, езда на велосипеде. – Она улыбнулась Эллису. – Но никакого спринта!
Как только прием в поликлинике закончился, Шарлотта отправилась на поиски Стеффи.
– Есть новости о Дейзи?
– Пока нет.
Шарлотта вздохнула:
– Тогда я пойду и проверю миссис Харви и займусь пациентами Тима. Надеюсь, что назавтра ему найдется замена.
– Да, Барб уже ее нашла.
– И давай я с тобой рассчитаюсь.
Стеффи закатила глаза:
– Шарлотта, это был бутерброд, и ты покупала для меня бутерброды множество раз. Перестань суетиться.
Шарлотта уже сделала обход и приступила к работе с документами в кабинете, когда появился Джеймс. Он принес два бумажных стаканчика с крышками, в которых был кофе. Шарлотта едва на него не заорала. Ей хотелось узнать, какого черта он держал ее в неведении по поводу результатов операции Дейзи. Но, взглянув Джеймсу в глаза, она почувствовала, как сердце учащенно забилось. Шарлотта обычно не реагировала на мужчин подобным образом. Она не желала так реагировать.
Глубоко вздохнув, она тихо спросила:
– С Дейзи все в порядке?
– С ней все отлично. Держите. – Он протянул ей стаканчик с кофе.
Шарлотта сделала глоток. Кофе оказался таким, какой она любила: крепкий, с небольшим количеством молока.
– Спасибо, – сказала она. – Сегодня у меня наконец появилась возможность выпить что-то горячее. Откуда вы узнали, какой кофе я предпочитаю?
– Спросил у Стеффи. К тому же я задолжал вам после вчерашнего угощения, так что не протестуйте.
– Вы ничего мне не должны, – ответила она.
"Только, пожалуйста, сообщи, как чувствует себя моя пациентка", – мысленно взмолилась Шарлотта.
Джеймс вздохнул:
– Слушайте, мы оба работаем с детьми. Нам предстоит сотрудничать, хотим мы того или нет, и я, например, предпочел бы наладить с вами дружеские отношения. Так лучше для пациентов.
Шарлотта покраснела:
– Намек понят.
– Это не означает, что я вас упрекаю. – Он пропустил пальцы сквозь волосы. – Думаю, мы просто друг друга не поняли.
Шарлотта рассмеялась.
– Что? – спросил Джеймс, нахмурившись.
– У вас взъерошенные волосы, – сказала она.
– И что?
– И я жду, когда вы достанете расческу и подойдете к зеркалу.
– Я не настолько тщеславен. В любом случае я хотел бы рассказать вам о Дейзи.
– Операция должна была закончиться более четырех часов назад, – многозначительно произнесла Шарлотта.
– Возникли осложнения.
Внимательно приглядевшись к Джеймсу, она заметила темные круги у него под глазами и запаниковала:
– Какие осложнения?
– Можно мне присесть? – Джеймс указал на кресло у ее стола.
– Располагайтесь.
Он развалился в кресле и поставил чашку с кофе на стол:
– Операция прошла успешно, но во время ее проведения у пациентки дважды останавливалось сердце, поэтому я задержался. В настоящее время Дейзи уже перевели в отделение интенсивной терапии, и Лесли и Гарри сидят у ее постели.
– Спасибо. Я пойду к ним. Мой отчет может подождать.
– Оставьте их одних еще на несколько минут, – тихо посоветовал Джеймс. – Она еще не пришла в себя, и я сказал родителям, что мы не будем ее будить до завтрашнего утра.
Такова была стандартная процедура после операции на открытом сердце. Это означало, что девочка была подключена к аппарату искусственной вентиляции легких, чтобы организм мог должным образом отдохнуть после операции.
– А как прошел ваш день? – спросил он.
– Очень суматошно, – призналась Шарлотта. – Я понадобилась в отделении неотложной помощи, потому что Тим – второй кардиолог в больнице – ушел домой с простудой.
– Так вы занимаетесь и взрослыми, и детьми?
Обычно я работаю с детьми, а Тим – со взрослыми. Но мы можем заменять друг друга, если понадобится. У меня появился пациент, и я хочу поговорить с вами о нем. Его зовут Эллис, у него аномалия Эбштейна. Думаю, ему придется делать операцию по замене клапана. ЭКГ не показала никаких признаков тахикардии, поэтому я отправила мальчика домой с пульсометром, чтобы точно определить состояние. Но результаты эхотомографии довольно четко показывают, что из-за неудовлетворительной работы клапана наблюдается нарушение кровотока. Я записала его на прием на следующей неделе и думаю, что вы должны их проконсультировать.
– Конечно. Проведем синхронный осмотр.
– Спасибо.
"Шарлотта очень предана профессии", – подумал Джеймс. Она не моргнув глазом занялась пациентами отсутствующего коллеги. Шарлотта, терпеливая и трудолюбивая, отличалась от тех женщин, с которыми он привык общаться. Даже мать Джеймса славилась скандальными похождениями. Шарлотта же словно была тихим оазисом, а сейчас он искал покоя. Она его очаровала, но он не имел ни малейшего понятия, как найти к ней подход.
– Почему вы стали кардиологом? – неожиданно спросил Джеймс.
Шарлотта удивилась вопросу, но решила ответить. Пожав плечами, она сказала:
– Сначала я работала в педиатрии. Однажды к нам поступила девочка с врожденным пороком сердца. Она умерла. После этого я решила переквалифицироваться в кардиологи. Я хотела как-то изменить ситуацию. – Она помолчала, потом спросила: – А как вы стали кардиохирургом?
Джеймс мог бы соврать и придумать какой-нибудь интересный повод, но решил говорить откровенно.
– У меня был не совсем благородный предлог. Я выбирал между кардиохирургией и хирургией головного мозга, но кардиология показалась мне более конкурентоспособной дисциплиной.
– А вы хотели стать лучшим из специалистов, – заметила Шарлотта.
Он одарил ее очаровательной улыбкой:
– Шокирующая информация, не так ли?
– Вы бессовестны.
– Нет, – поправил он ее. – Я честный.
Она равнодушно хмыкнула.
– Спасибо, что сообщили мне о результатах операции. Я думаю, лучше пойти и навестить Фриманов. – Она махнула рукой на документы на столе. – Сегодня письмо отправить не удастся, поэтому не имеет значения, если я подготовлю отчет поздно вечером. К завтрашнему утру я закончу.
Джеймс удивленно выгнул бровь:
– Значит, вы будете работать допоздна?
– Я не собираюсь покидать своих пациентов или их родителей. Они ждут от меня поддержки. В любом случае Тим сделал бы то же самое для меня, если бы я заболела гриппом.
– Слушайте, я задержался в операционной на три часа. Из-за этого мне пришлось перенести осмотр некоторых пациентов, и я должен подготовить отчеты, – сказал он. – Поэтому я тоже буду работать допоздна. Почему бы нам не поужинать вместе?
– Спасибо, но нет.