С того дня, когда Чарлз стал ее финансовой опорой, он держался как и подобает джентльмену. Он не дал ей ни малейшего повода пожалеть, что она решилась принять от него заем. Тем не менее она не могла избавиться от ощущения, что тот Чарлз, с которым ее связывал бизнес, и тот Чарлз, который ухаживал за Риа, были в определенном смысле разные люди. И почему Риа так старалась держать свою связь с ним в секрете?
Риа сказала, что так посоветовали Чарлзу его юристы – до завершения дела о разводе.
– А еще, – добавила она со вздохом, – из-за моих родителей. Ты же их знаешь, Ливви.
Оливия знала, слишком хорошо знала. Баскомы всегда обходились с ней очень любезно, но никогда не позволяли забыть, что она была подопечной их домоправительницы, и держали ее в доме как бы из милости.
– Ты имеешь в виду, – сказала она чуть погодя, – что они несколько консервативны. Риа вздохнула.
– Замшелые и окостенелые, иных слов не подберешь. Если я расскажу им о Чарлзе, они с ума сойдут. Они скажут, что он слишком стар для меня, они ужаснутся тому, что он женат…
– Может быть, тебе обо всем этом тоже стоит подумать, – осторожно сказала Оливия.
– Тебе нужно лучше узнать его, Оливия. В нем больше энергии, чем в людях вдвое моложе его. Что же касается его брака, то он был в нем несчастлив многие годы.
– Значит, все это – эти отсрочки…
– ..Необходимы, – твердо сказала Риа, – пока его бракоразводный процесс не завершится, и тогда мы поедем в Вегас и там поженимся, а затем поставим родителей перед свершившимся фактом.
Эти слова прозвучали так, словно Риа защищалась от чего-то, но Оливия вовсе и не собиралась вынуждать подругу оправдываться.
– Я всего лишь не хочу видеть тебя несчастной, – сказала она, и Риа сразу заулыбалась, перегнулась через стол и взяла Оливию за руку.
– Я знаю, – прошептала она. – О, Ливви, я так рада, что мы снова сблизились, я так скучала по тебе.
На самом деле они не были снова так уж близки, но у Оливии не хватало духу сказать об этом Риа, которая когда-то была ей скорее даже сестрой, чем просто лучшей подругой. Вместо этого она улыбнулась и крепко пожала ее руку.
– Я тоже рада, – сказала она и на этом закончила разговор.
Что же касается Эдварда Арчера… Оливия даже закусила губу. Как ни странно, неприятное столкновение с ним никак не уходило из ее памяти, и мысль то и дело возвращалась к тяжелым моментам, пережитым в ресторане. Все это было нелепо. Инцидент произошел почти месяц назад, и с тех пор она не видела Арчера.
Но почему, в таком случае, она все время его вспоминала? Его образ постоянно возникал в ее сознании. Она как наяву видела его высокую, худощавую, мускулистую фигуру, его глаза, в которых плясали бесенята, когда он пытался подцепить ее. Эдвард Арчер одарил ее взглядом, который ясно говорил: "Если я захочу тебя, то получу, я могу в любой момент получить тебя, покорить и заставить плакать ночью от желания быть со мной". Ее тело охватил жар от чувства унижения, и Оливия прижималась лбом к холодному стеклу.
Много лет назад в дождливый вечер она сошла с тротуара, когда зажегся зеленый свет, и едва не угодила под колеса спортивного автомобиля. Она услышала зловещий визг тормозов, когда водитель, увидев ее, в последний момент успел нажать на педаль. Однако пугающее ощущение чего-то мощного, сдерживаемого лишь жесткой властью, но только и ждущего, чтобы его спустили с привязи, оставило неизгладимый отпечаток в ее сознании.
В столкновении с Эдвардом Арчером было что-то похожее. Несмотря на хорошо скроенный костюм и запах дорогого одеколона, он чем-то напоминал зверя. Инстинкт подсказывал ей, что он держал себя под жестким контролем, словно опытный убийца, скрывающийся под цивилизованной внешностью выхоленного фата. Об этом говорило то, как он схватил и пригнул ее руку, темная щетина, просвечивающая сквозь гладко выбритые щеки, сухощавое лицо с жестким выражением.
У нее перехватывало дыхание. Что чувствует нежная женская кожа, слегка соприкоснувшись с этой жесткой щетиной? Грубое царапанье, когда его губы будут опускаться по ее шее к плечам, потом к груди…
– Оливия? – Блокнот с набросками выпал из ее рук, когда она, вздрогнув, обернулась. В открытой двери стояла Дольчи, ее красивые волосы ярким нимбом обрамляли веснушчатое лицо. – Извини, пожалуйста, – сказала она, – я не хотела тебе помешать.
Оливия взяла себя в руки:
– Все в порядке. Я… я собиралась сделать эскизы этих драпри, которые мы должны… – У нее прервался голос, когда она нагнулась, чтобы подобрать блокнот. – Ничего не получается, – сказала она быстро. – Что, подошла моя очередь стать к прилавку?
– Нет, пока что моя. – Дольчи удивленно подняла брови. – Там тебя спрашивает посетитель.
– Заказчик? – спросила Оливия. Все мысли об Эдварде Арчере сразу отлетели прочь. Каждый новый заказ все еще был для нее событием.
– Нет, не думаю.
– Ладно. – Оливия тяжело вздохнула. – Интересно, какое еще разрешение я еще не оформила? Одному Богу известно, сколько еще их могло остаться… Департамент здоровья, Департамент налогов, Департамент труда… Что еще может от меня потребовать этот посетитель?
– Очень многого, если он не полный дурак! – неожиданно раздался знакомый мужской голос. У Оливии замерло сердце. – Оливия? – позвала Дольчи, но она уже повернулась на звук другого, мягкого, вкрадчивого голоса.
В открытой двери студии стоял Эдвард Арчер, под его распахнутым пиджаком виднелась кремовая рубашка с темным шелковым галстуком, руки были небрежно засунуты в карманы брюк и бугрились под их тканью. Увидев, как широко округлились глаза Оливии, он улыбнулся, при этом его рот скривился, что придало улыбке весьма двусмысленный характер. Оливия вспыхнула:
– Как вы посмели явиться сюда? Его улыбка превратилась в ленивую гримасу.
– А какого черта вы так приветствуете клиента? – Он медленно и нахально обозрел всю ее фигуру в полотняном костюме, который она сама смоделировала для себя, до легких туфель от Чарлза Джордана, купленных прошлой весной на распродаже. Потом снова посмотрел ей в глаза:
– Или старина Чарли обеспечивает вас всеми теми "клиентами", каких только девушка может обслужить?
Лицо Оливии пошло пятнами. Он снова принимается за свое, и здесь, на ее собственной территории.
– Я бы не очень рассчитывал на старину Чарли, Оливия. – Он шагнул из дверного проема в комнату, обошел все стены, останавливаясь, чтобы взглянуть на развешанные по ним рисунки. – Ну-ну, – произнес он некоторое время спустя, вкрадчивым, почти бархатным голосом, – но на вашем месте я бы не рассчитывал на старину Чарли вообще.
Черт бы побрал этого человека! Оливия собралась с духом и холодно сказала:
– Ваше присутствие здесь нежелательно, мистер Арчер!
Мужчина даже не взглянул в ее сторону; вместо ответа он остановился у окна, которое выходило на крохотный городской садик.
– Мило, очень мило.
Он повернулся к ней и широко улыбнулся, обнажив белые зубы.
– Кто бы мог подумать, Оливия, что такая незатейливая уловка сработает? Уверять старину Чарли, что вы не можете принять, что бы он вам ни предложил в тот день, уверять, что вы не хотите его денег…
– Убирайтесь прочь! – Она сделала шаг вперед. – Вы слышите меня, мистер Арчер? Убирайтесь из моего офиса сию же минуту!
– Я полагаю, он поднял ставку, а? – Арчер оперся на подоконник и скрестил руки на груди. – Черт побери, Чарли всегда вел себя как старый дурак… – Его глаза снова пробежали по ней медленно и оценивающе, так что она почувствовала себя под его взглядом обнаженной и ей захотелось заслониться от него. – Хотя на этот раз я, пожалуй, почти понимаю, почему…
Дольчи подала голос:
– Оливия? Тебе нужна моя помощь? – Она перевела взгляд с Арчера на свою хозяйку.
– Я имею в виду, может, ты хочешь, чтобы я… позвонила кому-нибудь? Или?..
– Ты можешь помочь этому… этому "джентльмену" найти выход, Дольчи.
Улыбка сползла с лица Арчера.
– Я никуда не собираюсь уходить. Дольчи подошла поближе к Оливии.
– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – шепнула она ей на ухо.
Но раньше, чем Оливия успела хоть что-то сказать, ей ответил Эдвард Арчер.
– Она хочет, чтобы вы вышли и закрыли за собой дверь, – сказал он спокойно. Потом взглянул Оливии в глаза:
– Разве не так, мисс Харрис?
– Нет, – быстро, почти беззвучно ответила Оливия. – Не… Не уходи, Дольчи.
Ее поразила дрожь в собственном голосе. Как смел он так вести себя? Здесь была хозяйкой она, а не он. Он был посторонним. Осознание этого придало ей сил.
– Если вы хотите что-то сказать мне, мистер Арчер, – произнесла она холодно, – то лучше это сделать сейчас.
– Распорядитесь, чтобы она ушла. – Он мотнул головой в сторону Дольчи, которая все еще смотрела на него во все глаза. Теперь он уже говорил очень деловито, в его глазах, в выражении лица появилось что-то, от чего по спине Оливии пробежал холодок. – Мы с вами должны кое-что обсудить, мисс Харрис. И я предлагаю, чтобы мы сделали это наедине.
– Оливия? Должна ли я… может быть, вызвать полицию?