Он вздрогнул и уронил очки на стол. В дверях стояло видение. Видению было тридцать пять, у видения были натуральные золотистые локоны Мерилин Монро, бедра Джины Лоллобриджиды, бюст Софи Лорен, глаза восточной гурии, улыбка Мессалины, мозг Эйнштейна и чувство юмора Чарли Чаплина. Как ни странно, при таком убийственном сочетании данных видение носило заурядное имя Джейн Смит и являлось секретаршей мистера Малколма. Кроме того, Джейн была матерью троих детей и женой университетского электрика Пола, невысокого и невзрачного мужичка с пузом и лысиной. В свое время профессор Малколм испытал легкий шок, узнав, что мистер Смит до женитьбы слыл отчаянным байкером и играл в панк-группе на ударных. Кроме того, неизменное удивление и уважение вызывал у всех окружающих тот факт, что мистера и миссис Смит связывала искренняя и пылкая взаимная любовь…
- Джейн! Вы меня испугали.
- Вы меня тоже, док. Я битый час надрываюсь в дверях, а вы смотрите в одну точку и не реагируете. Конечно, я уже старовата, но до ТАКОЙ СТЕПЕНИ меня мужчины пока не игнорировали.
- Простите меня, Джейн. Я задумался.
- Прощаю. Кофе выпьем?
- Да. И с коньяком.
- Ого! Док, дело нешуточное?
- Более чем. Джейн… а можно, я с вами проконсультируюсь?
Джейн Смит одарила профессора чарующей улыбкой, унеслась в приемную за кофе, а через десять минут профессор Малколм уже рассказывал ей про Конни Шелтон. Сама Джейн при этом перелистывала работу означенной Конни Шелтон, изредка кивая профессору. Сторонний наблюдатель мог бы предположить, что Джейн Смит просто проглядывает листки от скуки, да и профессора слушает из чистой вежливости - и ошибся бы в обоих случаях.
Джейн Смит работала с профессором Конрадом Малколмом уже десять лет, умела одновременно печатать на машинке, говорить по телефону и слушать своего босса, стенографировала все его отчеты, практически профессионально разбиралась в судебной и прикладной психологии, обладала фотографической памятью и знала подноготную всех студентов и аспирантов мистера Малколма. Включая Конни Шелтон.
Кроме того, Джейн была истинной Женщиной и могла дать совет в любой, самой щекотливой области.
Через полчаса профессор выдохся и робко взглянул на красавицу-секретаршу.
- Что вы об этом думаете, Джейн? Вы знаете, я не просто так спрашиваю.
- Знаю, док. Вот что… миссис Малколм абсолютно права: бедная девка!
- И вы туда же!
- Док, вы же сами так думаете. Вы умный старый лис, вы перебрали по извилинке столько тонн чужих свихнувшихся мозгов, что вам надо памятник ставить, и уж конечно вы видите, что девчонку несет совсем не в те дали. С такими мыслями ей прямая дорога в дурку, а жаль, девочка хорошая. Симпатичная, умница, улыбка у нее блеск…
Профессор Малколм впервые в жизни усомнился в памяти своей секретарши. Не о разных ли девушках они говорят?
- Джейн, вы уверены…
- Конни Шелтон, двадцать два года, свитер грубой вязки, джинсы, кроссовки, сутулость, конский хвост и роговые очки. Если оставить первые два пункта и решительно поменять все остальное, то получится супер. Суперский супер, да еще и умненький. Живет в одной комнате с Рокси Жилье, филологиней с третьего курса. Родителей нет, дом покойной бабки в Сент-Бонифейс сдается. На эти деньги она и учится. Ну что, склероз у меня, или пока держусь?
Профессор смотрел на Джейн с благоговейным восторгом. Какой там склероз! Это белокурое сокровище стоит любой ЭВМ!
- Вы правы… как всегда! И как всегда, знаете гораздо больше меня. Я не знал про дом.
- Конни Шелтон не из тех, кто любит откровенничать. Ее родители погибли, когда ей было тринадцать. Ее растила бабушка, она умерла два года назад. Конни брала у вас академический отпуск, помните?
- Да, и я еще удивился, что только на две недели. Подумал, она просто переутомилась…
- Не расстраивайтесь, док. Чужая душа потемки. Я знаю про нее так много, потому что у меня работа такая - знать все. Теперь дальше. Какой совет я могу дать…
- Джейн, не воспринимайте всерьез. Это просто вопль отчаяния малодушного профессора…
- И, тем не менее, совет я дать могу. Даже не совет. Настоятельную рекомендацию. Мы с вами должны помочь девочке, так?
- Т-так…
- Не мямлите, док! Вы же профи! Конечно, должны.
- Джейн, я с собственными-то дочерьми…
- Отлично справляетесь. У Конни Шелтон нет папы с мамой, поэтому мы тем более должны ей помочь.
- Ей двадцать два, и если она пошлет нас вместе с нашей помощью куда подальше, то формально будет права…
- Док, откуда эти пораженческие взгляды? Еще раз говорю, вы профи! Кому, как не мне, знать, насколько вы крутейший профи! Я рисую вам ситуацию, а вы обставляете ее так, чтобы Конни Шелтон в жизни не догадалась, что мы ей помогаем. Ясно?
- Нет.
- Сейчас все объясню.
Через полчаса Джейн Смит выплыла из кабинета босса, напевая и улыбаясь собственным мыслям. Профессор Малколм (если бы кто-нибудь заглянул сейчас в кабинет - заподозрил бы неладное) сидел за столом с блаженной улыбкой на устах, глядя в пространство и благоговейно шепча:
- Нет, ну какой ум! Какая женщина! Ах, если б все такие… то и матриархат не страшен…
С этого момента колесо судьбы Констанции Шелтон начало раскручиваться с ужасающей скоростью.
2
Рокси Жилье валялась на кровати и красила ногти на правой ноге, высунув от усердия язык и скосив глаза к носу. Иногда она отвлекалась и придирчиво разглядывала части тела Констанции Шелтон, выглядывающие из-за целомудренно скрывавшей ее дверцы платяного шкафа. Констанция одевалась. Через полчаса ее ждал у себя профессор Малколм.
Апрель в этом году сошел с ума, и сегодня на улице стояла воистину июльская жара. Идти по этому пеклу в кроссовках, джинсах и свитере было не просто невозможно, но даже опасно для здоровья, и потому Констанции пришлось срочно распаковывать летние вещи. Сарафан, три блузки с отложным воротничком, юбка в горошек, юбка без горошка - все очень мятое. Рокси рассердилась (в очередной раз смазав лак) и в приказном тоне велела Конни не валять дурака и выбрать из ее, Роксиных, шмоток все, что той понравится. Сначала Конни пыталась отказаться ("А вдруг я выберу то, что тебе срочно понадобится?"), но сердитая Рокси была неприступней Форт-Нокса.
- Не волнуйся. Во-первых, я собираюсь до самого вечера чистить перышки. Ванна, маска, здоровый сон, фруктовый обед, опять здоровый сон, а вечером Джейсончик везет меня в кино. К тому времени ты десять раз вернешься. Кроме того, сегодня меня тянет на серебряный топ и розовые брючки, а ты их не выберешь даже под угрозой расстрела.
- Рокси, я даже не знаю, как тебя благодарить…
- Конни! Не серди меня! Я третий раз промахиваюсь мимо мизинца! Тебе что, приспичило сегодня изображать Синдереллу? "Спасибо, сестрицы, вы такие добрые!"?
- Просто ты не обязана делиться со мной своими вещами…
- Констанция Шелтон! Я знаю, что ты считаешь меня недалекой, а возможно, даже и просто дурой! Но позволь сказать тебе, что сейчас дурой выглядишь ты. Я не совершаю подвига дружбы и не укрываю тебя своим тряпьем от холодного зимнего ветра. Я просто предлагаю тебе выход из положения. Это не стоит ни внимания, ни благодарности. Вообще ничего не стоит. Отстань от меня.
Конни не выдержала и засмеялась. Рокси тут же забыла про свеженакрашенные ногти, соскочила на пол и обняла подругу.
- Господи, Конни, ну какая же ты хорошенькая, когда смеешься!
Констанция смущенно высвободилась из объятий Роксаны и скрылась за дверцей шкафа. Рокси вернулась на кровать.
Теперь она поглядывала в сторону одевавшейся подруги и осторожно хмурилась (чтобы не было морщинок).
Из-за дверцы мелькнуло нечто округлое и радующее глаз, потом на миг показалась длинная стройная ножка, мелькнули распущенные волосы, и луч солнца полыхнул сквозь них темным золотом…
Через пару минут Констанция Шелтон появилась перед подругой в светло-голубых джинсах-стрейч, голубой футболке, расшитой незабудками, с привычным конским хвостом на голове и очками на носу. Рокси душераздирающе вздохнула.
- Только не говори, что на тебя налезло только это! Я тебя больше на полразмера. Все, из чего я выпираю, на тебе должно смотреться обалденно!
- Рокси, я…
- Ты жертва привычек, Конни, и привычек дурных. У тебя длинные и стройные ноги, у тебя тугая попка…
- Рокси!
- Да, то, что находится между ногами и спиной, называется попкой, и она есть у всех, даже у нобелевских лауреатов! А твоя - полный отпад. Моя замшевая юбка…
- Она же мини!
- Естественно! Макси уже давно не носят. И она не настолько уж и мини… Потом, зачем ты опять затянула этот хвост?
- Чтобы в глаза не лезло…
- Зачеши назад. Заколи. Постриги челку. Заплети косички, в конце концов!
- Перестань, что я, маленькая?
- Ты не маленькая. Ты большая. А ведешь себя, как маленькая. Когда купишь линзы?
- Рокси, ты становишься тираном.
- Я спрашиваю, когда этот велосипед покинет твой нос? Держу пари, даже твой профессор не знает, какого цвета у тебя глаза.
- Зачем ему это знать?
- Правильно, ему уже незачем. Но в мире есть и другие люди. Из них примерно треть - молодые мужчины. Или, скажем так, мужчины того возраста, когда их еще интересует цвет глаз женщины.
Констанция устало улыбнулась.
- Рокси, ты сегодня чересчур импульсивна. Не злись. Ты ведь прекрасно знаешь, что я не умею наряжаться и не питаю к этому ни малейшей склонности.
- Линзы удобны.
- От них болят глаза.
- Ага, а таскать на переносице килограмм стекла легко и приятно!
- У меня нормальные очки.
- Страшные.