Килин сделала вид, что ее отвлекло содержимое тарелки.
– Что? О, да, я об этом и говорю.
Она рискнула поднять глаза на Джанни, который смотрел на нее поджав губы. Килин опустила вилку, изобразив на лице удивление:
– Неужели вы на самом деле хотите детей? Своих собственных?
– Считайте меня старомодным, но да, я хотел бы иметь собственных детей.
Килин снова вспыхнула от гнева. Он думал завести детей в деловом союзе, основанном исключительно на расчете? Что за человек!
– Значит, вы хотели бы, чтобы ваши дети росли на вилле? – с притворным сочувствием спросила она.
– Да. Меня воспитывала мама, не няня.
Килин закатила глаза:
– Повезло вам. Я повидала настоящий парад нянь! Я была непростым ребенком, по-видимому, но уверена, что это не наследственное.
Джанни, казалось, заинтересовался этим замечанием.
– Где была ваша мать?
Килин подавила горечь и беззаботно сказала как ни в чем не бывало:
– Ну, как обычно, знаете: с папой на экскурсии или в отпуске в другой стране, или ходила по магазинам. Я большую часть времени жила в школе-интернате.
Она проглотила еще кусочек и запила шампанским.
– Вам, вероятно, следует услышать это сейчас – меня исключили из четырех школ, включая гимназию в Швейцарии.
Джанни даже не коснулся первого блюда и дал его унести прислуге, которая тут же исчезла за массивными дверями. В его темных глазах таилось что-то странное.
– Вас исключили из всех школ, где вы учились?
Килин надулась:
– Ну, почти, детский сад я закончила. А вот остальные… Знаете, подростковый бунт! – Она засмеялась. – Но зато я узнала, как полезна дисциплина, поэтому я теперь большой сторонник школ-интернатов. Чем раньше, тем лучше. В Ирландии куча отличных школ.
Джанни подавил желание встать и пройтись по комнате. Килин нарисовала нерадостную картину, и, черт возьми, у него возникло чувство, что его только что выставили дураком. Ее отец и слова об этом не промолвил! Она была малолетней хулиганкой, нарушительницей всех правил и будет только рада отправить своих детей по той же дороге!
И все же он заставил себя сохранять спокойствие и вежливо спросил:
– Могу ли я поинтересоваться, чем вы так провинились?
Килин щелкнула пальцами:
– Пила в местном баре, курила, меня ловили с мальчиками в общежитии, я сбегала…
Джанни чувствовал отвращение, но не потому, что в ее поступках было что-то возмутительное. Всю жизнь он ненавидел эту особенность высшего класса – принимать свои привилегии как должное и, источая вид надменной уверенности, утверждать, что им все сойдет с рук.
И очевидно, именно такой она представляла свою жизнь. Она собиралась пойти по стопам своей матери, оставив заботу о своих детях чужим людям или школе. Он был сыт по горло. Джанни казалось, что он вот-вот потеряет остатки терпения.
Несмотря на все побрякушки, длинные волосы, большое количество макияжа и искусственный загар, она была красавицей. Эти глаза, особенно когда она широко их распахивала, всякий раз сбивали его с толку. И эти полные губы… И изгибы фигуры, подчеркнутые тканью комбинезона, не говоря уже о длинных стройных ногах. Одно было ясно: дай волю его телу, он бы взял ее в жены в ту же секунду. Но его разум считал иначе.
На мгновение Джанни показалось, что она намеренно старалась его разозлить, но идея показалась ему абсурдной. Может быть, он слишком поспешил с выводами? Конечно, они могли бы прийти к соглашению. Может, они остановятся на няне, но не станут отсылать детей в ирландскую глушь?
Килин взглянула на него нахмурившись:
– Есть еще кое-что.
Джанни пытался не смотреть на ее грудь.
– Да?
Вид у нее был смущенный, на щеках пылал румянец.
– Я хотела бы поговорить с вами о сексе.
Джанни немного побледнел: неужели она заметила, как он на нее смотрит?
– Видите ли, – нерешительно сказала она, – дело в том, что это не для меня.
Джанни как будто ударили под дых.
– Не для вас?
Килин покачала головой:
– Нет. Честно говоря, я секс ненавижу. – Она вздрогнула. – Суета вокруг ничего. Все это – пот, влажные тела… Тьфу. – Она, должно быть, заметила выражение его лица, потому что сказала с зарождающимся пониманием: – Вы же не ждете, что я буду невинной, да? Потому что у меня была куча парней, типа того. Поэтому я и знаю, что секс мне противен.
Для такого страстного мужчины, как Джанни, это был красный флаг. Его челюсти сжались.
– Конечно, я не ожидал, что вы окажетесь девственницей.
Она продолжала в прежнем тоне:
– Я об этом много думала. Раз я не хочу заниматься сексом, то не буду против, если вы заведете любовницу. Понимаете, как раз поэтому я и предпочла бы усыновление. – Она вздохнула и улыбнулась, как будто ничего особенного не произошло. – Я рада, что все вам сказала, это был волнительный момент. – Положив руку ему на локоть, она добавила: – Вы хороший слушатель, Джанни. Мне так повезло, что я буду вашей женой.
Джанни едва не стошнило. Поспешно отдернув руку, он встал со стула и вышел из комнаты, проклиная тот день, когда Лиам О’Коннор предложил ему этот брак. Лишь оказавшись в тишине своего кабинета, он смог спокойно вздохнуть. Черт!
Она просто невыносима! Не хочет собственных детей, а усыновленных намерена заточить в интернат, к тому же не любит секс! Прямо сейчас он не имел ни малейшего желания доказывать ей обратное, несмотря на томление собственного тела. Он снова выругался.
Ему хотелось вернуться в столовую и сказать Килин, что он сделал ошибку, но даже сейчас что-то его останавливало. Такая сделка представляется лишь раз в жизни! Неужели с ней невозможно договориться? Обычно женщины не доставляли ему хлопот.
Но, когда Джанни направился назад, что-то заставило его остановиться у двери, которую он забыл притворить. Через маленькую щелочку он увидел, как Килин, подержав в руках бокал, оглянулась и, заметив рядом цветок в горшке, вылила туда остатки шампанского. Он продолжал наблюдать, ощущая шок и гнев вместе с каким-то странным облегчением.
На ее лице читалась смесь раздражения, скуки и усталости – ничего похожего на недоуменное выражение, которое он заметил, покидая комнату. Она казалась совершенно другим человеком.
Джанни был рад, что успел сегодня позвонить своему другу с просьбой нарыть информацию о Килин, потому что она явно играла перед ним роль избалованной наследницы. И теперь он вознамерился включиться в эту игру и более того – победить в ней.
Приблизительно два часа спустя Джанни стоял у окна своей квартиры. Он только что проводил Килин до отеля.
Когда Джанни вернулся в столовую, она улыбнулась ему, и он на секунду забыл, что увидел сквозь щель в двери.
Но потом, когда взял ее ладонь в свои руки и пообещал сделать все, чтобы их брак состоялся, он увидел вспышку паники в ее глазах.
И теперь в нем горел гнев – никто никогда не заставал его врасплох! Он делал все, лишь бы уберечь себя от неожиданностей.
Но Килин О’Коннор его провела. Разговор с его другом Дэвидом подтвердил его догадку – якобы его пустоголовая невеста с отличием окончила один из самых престижных университетов Дублина, получив степень бакалавра по бизнесу и экономике.
Звонок телефона прервал его размышления. Едва Джанни взял трубку, как его лицо потемнело от гнева:
– В каком она клубе?
Гнев превратился в ярость. Видимо, его невеста решила пойти дальше и заявилась в один из самых экстравагантных ночных клубов Рима. У дверей уже собрались папарацци, горя желанием заснять невесту Джанкарло Делюкка.
И кто же им сообщил? Джанни подозревал, кто за этим стоит.
Глава 3
Толстый потный мужчина схватил Килин за талию, и она попыталась освободиться, не подавая виду, что ей неприятно. Мысль посетить ночной клуб пришла в голову, когда Джанни никак не отреагировал на ее провокационные заявления. Что ж, пора пустить в ход тяжелую артиллерию.
Приехав в клуб, она заказала столик и купила на всех шампанского, воспользовавшись кредиткой своего жениха. Единственной проблемой был потный незнакомец, но, к ее удивлению, кто-то пришел к ней на помощь. Кто-то высокий, темноволосый и безумно привлекательный. Джанни. Ее сердце при виде его едва не остановилось. Он снял галстук и расстегнул несколько пуговиц на рубашке – такая небрежность ему очень шла. Он приблизился и резко привлек Килин к себе, давая почувствовать силу его стальных мышц.
Она была так потрясена, что могла только смотреть в его глаза – такие темные, что казались черными.
– Дорогая, – произнес он низким соблазнительным голосом, – вы должны были сказать мне, что собираетесь выйти в свет после ужина. Я бы вас отвез.
Килин не смогла найти подходящий ответ. Один его запах сводил ее с ума – опьяняющий, пряный. Очень мужской.
Она едва взяла себя в руки:
– Я не думала, что вам здесь понравится.
Джанни покачал головой и улыбнулся, как будто услышал остроумную шутку:
– Bella, мне нравится то, что по душе вам. Теперь давайте танцевать.
Он взял руку Килин в железные тиски и потянул за собой на танцпол. Семеня за ним на огромных каблуках, она попыталась вырваться, но не смогла. Музыка сменилась с ритмичной на медленную и чувственную, и руки Джанни притянули ее еще ближе к его горячему телу.
Подняв на жениха глаза, Килин увидела в его лице что-то странное и пугающее. Неужели он о чем-то догадался? Нет, быть того не может! Ее одолело искушение прильнуть к нему, забыв обо всем, и Джанни, словно уловив ее настроение, опустил руку еще ниже, в опасную близость от ее ягодиц.