– Нет, – сказал он как-то слишком поспешно, – тебе нужно приехать к шести. Я буду ждать.
Он отправился обратно в кабинет. Лаки озадаченно смотрела ему вслед. Он словно испугался вдруг чего-то, нервно размахивает бумагами, врезался в дверной косяк. Можно подумать, она предложила ему заняться любовью прямо на столе Кэтлин перед всеми пациентами.
Что, черт побери, с ним происходит?
Спустя полтора часа Сэм захлопнул карту последнего пациента, передал ее Кэтлин и с облегчением вздохнул. Это был длинный, изматывающий день. Положительно, ему нужен кто-нибудь, кто мог бы помогать ему. Но это означало расширять клинику: еще один офис, новые смотровые, медсестра. Слишком много хлопот, но они неизбежны: все равно это придется сделать, рано или поздно. Он больше не мог управляться с такой обширной практикой один.
Не мог, если ему хочется заниматься в этой жизни еще чем-нибудь, кроме работы. Лаки была права, он нужен Джей-Джею.
– Лаки. – Он произнес ее имя вслух. Вот дьявол, мысль о ней преследует его днем и ночью.
– Она придет с минуты на минуту.
Он повернулся и посмотрел в спину Кэтлин, разбиравшей бумаги на столе.
– Что?
– Лаки скоро придет. Уже почти шесть часов.
Он закрыл глаза, и перед его мысленным взором возникла Лаки в том самом проклятом купальном халате, перегнувшаяся через стол у него на кухне. В этом было что-то такое, что невозможно описать словами.
– Я и забыл почти.
– А вот, кстати, и ее грузовик.
Сэм попытался взять себя в руки. Единственная причина, по которой он не хотел, чтобы Лаки приезжала сегодня вечером к нему домой, состояла в том, что он не был уверен в своей профессиональной выдержке, в том, что сможет справиться со своим мужским либидо. Ему нужна больничная атмосфера – стерильность, запах лекарств, белый халат.
Его бросило в жар. Не надо было выключать кондиционер.
Нужно осмотреть ее как можно быстрее, а затем выпроводить из смотровой. Пусть отправляется на все четыре стороны. Слишком часто за последние два дня он вспоминал мягкость и шелковистость ее кожи под своими пальцами.
Дверь клиники с шумом распахнулась.
– Я смотрю, здесь гораздо спокойнее, чем полтора часа назад. – Казалось, улыбка Лаки осветила комнату, и Сэм не смог удержаться от ответной улыбки. Она всегда заставляла его смеяться, всегда поднимала ему настроение. Всю жизнь.
– Да, у меня был чудовищно тяжелый день. Пойдем. – Он направился в смотровую через открытую дверь, Лаки последовала за ним.
Сэм оставил дверь приоткрытой – так ему было спокойнее.
– Приспусти немного джинсы, я посмотрю, что там у тебя творится.
Руки девушки незамедлительно потянулись к застежке-"молнии", а Сэм отвернулся, притворившись, что делает запись в ее карте. Он чувствовал, что может не перенести вида Лаки, стягивающей джинсы со своих крутых бедер. Еще одна картина, преследующая его днем и ночью.
– Готово.
Он попытался придать лицу безразличное выражение, повернулся к Лаки, перегнувшейся через стол, и замер на секунду, с трудом сглотнув комок в горле при виде соблазнительных округлостей над поясом джинсов. Встряхнувшись, он подошел ближе и снял бинт.
– Болит?
– Немного.
– Заживает хорошо. Я сейчас продезинфицирую рану, смажу антибиотиками и поменяю бинт. Это займет не больше минуты.
Сэм вернулся к столу, заваленному медикаментами, и облегченно вздохнул. Он сможет справиться с этим. Это ведь Лаки. Его детская подруга. Успокойся! Она ведь не из тех женщин, с которыми тебе хочется оказаться в постели. Это Лаки! Он собрал все силы, пожелал себе удачи и повернулся к девушке. Ты ведь врач, Сэм Керк. Профессионал. Так и веди себя.
Он быстро обработал рану.
– Царапины могут побаливать и зудеть несколько дней, но все идет хорошо. Совсем скоро будешь как новенькая. – Он старался не смотреть на нее и дышать ровнее.
Лаки встала и быстро оделась.
– Отлично. Хотелось бы поскорее. Ты себе и представить не можешь, как трудно играть в спортивные игры с детьми, когда у тебя пониже спины все расцарапано. Одно неловкое движение, и непонятно, чем все кончится.
Сэм слушал, в глубине души радуясь, что джинсы водворены на место.
– Я думаю, тебе нужно быть осторожнее, но никакой опасности нет. Ничего серьезного.
– Я и так осторожна. Просто чертовски трудно объяснить подросткам, у которых энергия через край хлещет, что ты не можешь играть в волейбол наравне с ними, потому что в твои ягодицы кто-то выстрелил из дробовика.
Сэм чуть не рассмеялся, но вовремя сдержал себя. Ему совсем не хотелось снова быть вовлеченным в разговор о Джей-Джее и дробовике. И о том, с чего началась вся эта история.
– Ты сейчас домой?
– Мне нужно еще немного здесь поработать. – Он открыл дверь, дожидаясь, пока Лаки выйдет.
– Хочешь, я присмотрю за Джей-Джеем? Сейчас поздно, и он уже много часов один. Сэм, тебе действительно нужно подумать, что делать с этим. Двенадцатилетний ребенок может ввязаться в кучу неприятных историй, если он в течение долгого времени предоставлен сам себе.
В этом разговоре ему тоже не хотелось участвовать. Дело даже не в том, что он с ней не согласен, просто ему не нужны постоянные напоминания. Вздохнув, он ответил:
– Я собираюсь найти кого-нибудь, кто...
Внезапно до них донесся шум из приемной. Кэтлин на повышенных тонах спорила с каким-то разъяренным мужчиной. Лаки и Сэм поспешили к выходу из кабинета.
Разгоряченный Ламар Томпсон что-то возбужденно доказывал Кэт.
– Я же говорю вам, что у него пациент! – непреклонно повторяла она в ответ, загородив дверь своим мощным телом. – Он освободится через минуту.
– Я уже здесь. – Сэм появился за ее спиной, и Кэтлин отступила в сторону. – Ламар, что случилось? Несчастный случай?
– Твой чертов братец – это несчастный случай! Я сломаю дробовик о чью-нибудь голову, когда найду этих малолетних хулиганов, пробравшихся в мой сад и устроивших охоту на моих птиц!
Глава 3
Лаки открыла от изумления рот и тут же прикрыла его ладонью. Сэм стоял к ней спиной, и она была очень рада, что не может видеть выражение его лица или встретиться с ним взглядом. Было бы невероятно трудно не сказать ему что-нибудь типа "А что я тебе говорила!" Вместо этого Лаки взглянула на Кэтлин.
Та заявила, что ей срочно нужно идти домой, и выскользнула через заднюю дверь. Вот цыпленок. Поняла, что жареным пахнет. Лаки же, напротив, чувствовала, что ей необходимо остаться хотя бы на несколько минут.
– О чем ты говоришь, Ламар? – Сэм положил руки на бедра и в волнении раскачивался из стороны в сторону.
– Проклятые мальчишки. Твой брат и ребенок Джонсов, этих, которые за городом живут. Как там его зовут? Помидор?
– Картошка. Его называют Картошкой.
– Точно.
Лаки смотрела в спину тяжело дышавшего Сэма.
– Просто скажи мне, Ламар: что они еще натворили?
Тот тоже тяжело вздохнул. Лаки не могла припомнить, видела ли она его когда-нибудь настолько взволнованным. Обычно он был само бесстрастие. Должно быть, случившееся поразило его в самое сердце. Слишком уж он отличался от каменной статуи, которую напоминал в церкви.
– Три кормушки для моих птиц разбиты вдребезги! Целых три! Мальчишки стреляли по ним до тех пор, пока дерево не превратилось в щепки!
Сэм опустил плечи.
– Приношу свои извинения, Ламар. Но ты уверен, что это был Джей-Джей?
– Я видел их своими глазами. Их обоих. Они выскочили из моего сада и убежали по аллее.
– Я заплачу за все три кормушки. Или нет, я лучше заставлю Джей-Джея сделать их. Он принесет их тебе. И, если хочешь, я могу поговорить с матерью Картошки.
– Буду признателен. Но к сожалению, это еще не все.
Лаки была готова поклясться, что Сэм стал ниже ростом на добрый десяток сантиметров при этом заявлении Ламара.
– А что еще?
– Еще они сломали мою голубятню. Превратили ее в руины. Но что расстроило меня больше всего, я нашел двух мертвых голубей. Похоже, мальчишки убили их.
Сэм опустил руки, судорожно сжимая и разжимая кулаки. Лаки начала жалеть, что не ушла вовремя.
– Ты уверен?
– У меня весь двор завален дробинками, а птицы мертвы. Что бы ты подумал на моем месте?
Не ответив, Сэм подошел к окну. На несколько минут воцарилось молчание, затем он произнес:
– Ламар, я позабочусь об этом. Спасибо, что пришел ко мне. Уверяю тебя, ты получишь полное возмещение ущерба. Что же касается птиц, то тут я могу только принести свои извинения. То же самое сделает и мой брат, дай только мне найти его. А теперь, с твоего позволения...
Он протянул Ламару руку, тот пожал ее, кивнул в знак согласия и удалился. Сэм несколько секунд смотрел ему вслед, затем обернулся и встретился взглядом с Лаки. Похоже, его неприятно удивило, что она все еще здесь.
– Не говори ничего, – попросил он.
– Я и не собиралась ничего говорить.
Сэм отвел взгляд, покачал головой и снова положил руки на бедра. Похоже, никогда в жизни он не терпел такого поражения.
– Если ты не возражаешь, я бы хотел остаться один.
– Все в порядке, я ухожу.
Он направился к задней двери.
– Если тебе что-нибудь нужно, я могу...
Он остановил ее движением руки:
– Нет, Лаки. Это я должен сделать сам, целиком и полностью. Надеюсь, еще не слишком поздно.