Выйдя из студии, она глубоко вздохнула, радуясь снова оказаться на свежем воздухе. Солнце уже клонилось к горизонту. Казалось, небо и земля горят в его красно-золотистом пламени. Целый вечер пропал зря. А она могла провести его на реке с Майком! Теперь Пета жалела о том, что вообще подошла к студии! Вот только мистер Мэйн довольно милый, и она не смогла сказать "нет", когда он попросил позировать. Она увидела в его строгих глазах усталое разочарование. Интересно, подумала она, почему? Может, люди не хотят покупать его картины? Вряд ли. Он показал несколько великолепных пейзажей с видами Норфолка. Ей особенно понравился тот, где изображены дикие гуси на фоне такого же, как сегодня, неба, сверкающего золотым закатом. Эту картину она бы повесила у себя в спальне.
На миг девушка стала очень серьезной - она вновь подумала об уставшем пожилом человеке в студии. Потом это уже вошло в привычку, она пожала плечами и побежала к реке.
На дамбе оказалось полно народу, хотя в разгар сезона это не удивительно. Пета быстро шла вверх по насыпи, стараясь углядеть среди пришвартованных у берега лодок всех типов и размеров ялик Майка. Убранные паруса белели, как рафинад, на фоне неба, приобретавшего темно-красный цвет, и тенистой болотистой местности… мутная речная вода тронута пламенем… запах кофе и жареного бекона, которыми собирались поужинать туристы в каютах… мачты опускаются и покачиваются в такт речным волнам, которые нежно поглаживают сверкающие эмалевые борта… Но "Романи" нигде не было видно. Неужели Майк до сих пор не вернулся? Или причалил в другом месте?
И тут она его увидела. Засунув руки в карманы своих старых фланелевых брюк, он подошел к ней. Солнце золотило его светлые волосы. Пета вновь подумала о том, как ему идет сравнение Ричарда Мэйна.
- Привет! Где была? Я думал, ты собираешься провести вечер со мной. У меня была замечательная прогулка - ветер что надо!
- Извини, Майк. Я была у мистера Мэйна.
- Тот странный художник, с которым ты подружилась? Чего ради?
- Он… он хочет меня нарисовать. - Пета смутилась. Майку, наверное, затея покажется нелепой. Ведь ее нельзя назвать хорошенькой!
Парень недоверчиво уставился на Пету.
- Нарисовать тебя? Это еще зачем?
- Не знаю. Он просто вбил себе в голову, что хочет меня нарисовать, а мне не хотелось ему отказывать. Мне… мне вообще-то жаль его, Майк. Он старый и, по-моему, очень больной.
- Нечего чувствовать себя польщенной тем, что он выбрал тебя из-за внешности! Наверное, сразу распознает простаков… любая другая заставила бы его платить пятнадцать шиллингов в час! - высказался он с братской откровенностью.
Пета засмеялась. Она не знала, что такое тщеславие, и не видела причины негодовать на его откровенность.
- Господи, я и не чувствую себя польщенной! Я куда с большим удовольствием провела бы время с тобой на реке! Далеко заплывал?
- О, не очень. Я пообещал маме, что не опоздаю на ужин. - Майк посмотрел на часы. - Да, кстати. Нам лучше поторопиться. Тебя она тоже ждет. Будет твое любимое блюдо - мясное ассорти. Так что не отказывайся!
- И не собиралась, - весело отозвалась Пета.
Она машинально взяла Майка под руку, и они быстро зашагали вдоль речной стены, граничащей с дамбой. Со стороны болот дул сильный ветер, обжигая щеки, но ни Майк, ни Пета не обращали на него внимания. Для них он был частью привычной жизни Восточного побережья.
- Как дела в парусной школе? - поинтересовался Майк.
- Хорошо, спасибо. Сегодня к нам поступили две новые ученицы. Одна довольно милая девочка, а вторая - жуткая всезнайка. Если бы ты только видел, какой кошмар она пыталась у нас устроить!
Майк засмеялся:
- Рад, что не видел! У тебя гораздо больше терпения, чем у меня, Пета. Я бы ни за что на свете не стал никого обучать плаванию под парусами!
- А мне нравится. Хотя, конечно, гораздо приятнее заниматься этим в одиночку или с тем, у кого есть опыт. Ты выходишь завтра на "Романи"?
Майк покачал головой:
- Боюсь, не получится. Но я надеюсь поучаствовать в субботних гонках в Хорнинге. Ты ведь будешь в моей команде?
- О! - Она растерялась и побледнела. - Я… я бы очень хотела, Майк, но, может быть, не смогу. Ты знаешь, кто приезжает в субботу. Я тебе давно уже рассказывала!
Майк нахмурился:
- О, конечно! Я позабыл. - Он замолчал, а потом весело добавил: - Ты так долго была предоставлена самой себе, что тебя трудно представить воспитанницей строгого опекуна!
Пета улыбнулась. Несмотря на все свои усилия, она не могла не чувствовать страха из-за возвращения профессора. Поскольку не знала, как это отразится на ее распорядке дня. Она чувствовала, что ему, скорее всего, не понравится ее работа на открытом воздухе. При первой же возможности он заговорит о колледже и "подходящей" карьере. Да разве она сможет убедить его в том, что ей не нужно ни то ни другое?
В ее мысли вторгся голос Майка:
- Знаешь, я почти ничего не помню об этом старике. Только то, что он обычно выглядел брюзгой, а тобой, кажется, всегда был недоволен!
- Я знаю. Бедная Энн из-за этого ужасно беспокоилась. Я никогда ничего не могла сделать правильно.
Голос Петы звучал печально, и Майк засмеялся:
- Наверное, ты вела себя как сорванец. Может быть, на этот раз все будет по-другому.
- Сомневаюсь. Я бы очень хотела, чтобы он остался в Перу, - мрачно призналась Пета.
Майк вновь засмеялся:
- Если дела будут совсем плохи, ты всегда сможешь найти убежище у нас. В конце концов, мы, можно сказать, тебя уже удочерили!
Это было правдой… или почти правдой. Пету всегда радушно встречали в доме Майка. У нее были прекрасные отношения с его младшим братом и сестрой, Диконом и Холли. Единственной проблемой оставалось то, что она так и не смогла найти общего языка с его матерью, красивой и элегантной вдовой. Миссис Мэндевилл отличалась приятными манерами, но жила за городом скорее по необходимости, чем из-за склонности к уединению. Ей не нравился парусный спорт, а большинство сельских развлечений казались ей скучными. Так что с Петой у нее было мало общего.
Майк припарковал старенькую спортивную машину во дворе их друга-фермера, потому что, хотя дом Петы находился в двух шагах от реки, до жилища Майка оставалось две или три мили. Он открыл Пете дверцу автомобиля. Но едва сел за руль, его окликнул чей-то жизнерадостный голос.
- Это Боб. - Майк тут же расплылся в улыбке и высунул голову из окна. Он и Боб Дайалл дружили много лет, и одно время Майк даже подумывал о том, чтобы самому стать фермером.
Майк передумал, но его интерес к фермерству не пропал. Глядя, как он разговаривает с Бобом, Пета размышляла: "Как он может это выносить… сидеть в душном офисе, если ему когда-то хотелось совсем другого?" Она знала, что Майк мечтал поступить в сельскохозяйственный колледж, но не подумал о том, что мать яростно воспротивится. Она назвала это напрасной потерей времени. Майк, зная о жертвах, которые она принесла, чтобы послать его в Уинчестер, старую школу его отца, и не желая расстраивать, неохотно уступил ее мольбам. Теперь он работал в юридической фирме в Норидже и каждый день ездил туда и обратно. Он казался вполне счастливым. И до сих пор плавал под парусами. Но Пета чувствовала, что иногда он жалеет об упущенных возможностях.
Боб весело помахал Пете и заковылял к своим коровникам, а они двинулись дальше.
- Добрый старый Боб. Побольше бы таких, как он, - вздохнул Майк. - Его действительно можно назвать солью земли, или как там правильно говорится.
Пета засмеялась:
- Он, конечно, оказался нам хорошим другом. Наверняка мы ему жутко надоедали, когда были маленькими и кое-что устраивали, но он никогда не жаловался ни твоей маме, ни тете Энн!
- Нет. Но пару раз мне от него здорово досталось! - ухмыльнулся Майк. - Помнишь, мы развели костер слишком близко от стога сена?
Пета вздрогнула, вспомнив тот случай. Они как раз ехали через то поле, где когда-то устроили эту проделку. Майк мастерски вел машину по узким, извилистым тропинкам, борясь с искушением набрать скорость - лучше опоздать на ужин, чем приземлиться в канаве.
Сидер-Лодж был маленьким модернизированным коттеджем с серыми каменными стенами, маленькими решетчатыми окнами и аккуратной соломенной крышей. Все, кроме миссис Мэндевилл, считали его очаровательным. По ее мнению, недостатки здесь перевешивали достоинства: коттедж находился в уединенном месте, потолки слишком нависали, комнаты были тесными… одним словом, места для семьи из четырех человек не хватало. Многие, услышав ее ворчание, испытывали соблазн поинтересоваться, почему в таком случае она не переедет. Но ответ заключался в том, что она не может себе позволить ничего получше. Ее муж умер, когда Майку исполнилось тринадцать. Он оставил жене небольшой доход и очень маленький капитал. Осознав, что больше не сможет позволить себе и дальше жить в роскошной лондонской квартире, за которую ежемесячно вносилась огромная сумма, Маргарет посчитала за счастье согласиться на предложение пожилого родственника переехать в его деревенский коттедж. Бесплатно. Правда, поначалу она пришла в ужас от перспективы прозябать в деревне. Но из-за стесненных обстоятельств не могла отказаться. Речи не шло о том, чтобы миссис Мэндевилл нашла себе работу - она ничего не умела, - а жить в деревне, насколько она знала, гораздо дешевле, чем в городе. За детей она не опасалась - они наверняка быстро приспособятся к новой жизни. Так и оказалось. Только она одна не смогла найти себе места в дружном маленьком деревенском сообществе, и только она до сих пор с тоской вздыхала по удовольствиям городской жизни.