- Меня зовут Зила Брайен, я экономка. Мы вас ждали в эти выходные, но не знали, когда вы точно приедете. - По ее немолодому, но еще довольно привлекательному лицу пробежала тень смущения. Она повела Эшли по широкой застекленной веранде, заставленной всевозможными растениями в горшках и кадках. - Думаю, вам хотелось бы поскорее устроиться. Сейчас я разыщу мужа, он перенесет ваши вещи.
Она направилась вперед, и ее шаги то гулко отдавались от темного полированного пола, то шуршали по всевозможным коврикам явно ручной работы. У этого дизайнера смелая фантазия, с уважительным восторгом подумала Эшли.
- Дело в том, - на ходу говорила экономка, - что мы ожидали мужчину. Мистер О'Мэлли сказал, что портреты мальчиков будет писать почтенный джентльмен из Лондона по фамилии Мортимер, но… - Она замялась, потом продолжила: - Потом он вдруг позвонил и сказал: я, мол, ошибся, к нам приедет леди. Мы и подумать не могли… - пробормотала она, открывая дверь.
Спальня оказалась просторной. Зила прошла к окну и подняла тонкие шелковые шторы, открывая вид на зеленую долину.
- Мы думали устроить вас в комнате мистера Лоренса с его ванной, но я посчитала, что вам лучше поселиться в комнате мисс Кларк, хотя бы на первое время.
- Да, но…
- Позже мы все обсудим, не волнуйтесь, - по-хозяйски значительно ответила женщина. Она указала на большой стенной шкаф и роскошную ванную, выложенную плиткой из сланца и керамики цвета лазури.
Эшли подошла к застекленной стене и увидела, что она открывается на один из балконов, которые она заметила прежде; он был довольно высоко и словно бы свободно парил в воздухе. Эшли рискнула глянуть вниз, и у нее перехватило дыхание.
- Боже, ни за что на свете не подойду к перилам! - рассмеялась она.
- Боитесь высоты?
- Немного, но ничего, привыкну. Наверное, это из-за того, что у меня сегодня целый день болит голова. Дорога и все такое…
Зила Брайан понимающе кивнула, и Эшли почувствовала, что ей уже нравится эта милая женщина. Если и О'Мэлли таковы, то у нее вообще все пойдет как нельзя лучше.
- А хозяева дома?
- Где-то поблизости, а мальчики наверняка резвятся или лазают по скалам. Примчатся как всегда с волчьим аппетитом, так что пора что-нибудь приготовить. Если хотите чаю, пойдемте со мной на кухню. Мы тут живем по-простому, мисс Мортимер. А аспирин найдете в аптечке в ванной.
- Пожалуйста, зовите меня Эшли. Я с удовольствием выпью чаю, только умоюсь и приму лекарство.
Эшли понемногу освоилась и за чашкой чая подумала, что неплохо бы потихоньку расспросить о красивом работнике. Было бы здорово написать его портрет, подчеркнуть контраст потного мускулистого тела и прохладных умных глаз. Он тогда совсем загордится, лениво усмехнулась она. Хотя куда уж больше. Совершенно очевидно, что он прекрасно знает свои достоинства. Самое ужасное, это когда красавцы открывают рот. Почти каждое предложение начинается со слова "я". А этот субъект наверняка мечтал бы покорить полмира, даром что носит сапоги и дурацкую шляпу. Шляпу она заметила в кабине пикапа - широкополая, соломенная, с загнутыми полями. Зато сразу видно, что уж он-то знает, где у коровы хвост, а где морда.
Но тут ей вспомнились его глаза - чересчур умные. Возможно, зря она обращалась с ним так пренебрежительно. Просто по работе ей слишком часто приходилось видеть похвальбу и тщеславие, но, если уж по справедливости, конюху О'Мэлли есть чем похвалиться.
Пока Эшли отдыхала и попивала чай в компании любезной экономки, ее вещи перенесли в дом, а машину поставили на заднем дворе.
Поинтересовавшись, прошла ли у нее голова, Зила сказала:
- Мистер Лоренс объяснит вам все, что касается заказа. Он приедет не раньше вечера, кажется собирался заглянуть в Таллоу.
Зила говорила вполголоса, и вскоре Эшли поняла, что это ее обычная манера.
- Не знаю, приедет ли он обедать, поэтому не буду готовить что-то особенное - все равно перестоит, пока он мотается. - Последние слова прозвучали каким-то непонятным намеком.
Эшли подумала, что этот явно подкаблучный Лоренс окажется самим О'Мэлли, а глава семьи скорее всего его жена. По великолепно обставленному и украшенному дому видно, что благоустройством здесь занимался человек с характером.
Эшли сполоснула чашку и поставила на сушилку для посуды.
- К обеду нужно одеваться? - Она всегда была готова приспособиться к образу жизни тех, с кем приходилось работать, если это, конечно, не ущемляло ее достоинства.
- Ваш костюм прекрасно подойдет, - ответила Зила, бегло взглянув на бирюзовые брюки и атласную блузку. - Мы одеваемся, только когда здесь бывает мисс Кларк, а мистера Лоренса и мальчиков это не волнует. Хорошо еще, если они явятся в рубашках.
Становится все любопытнее, размышляла Эшли, стоя под душем. Горячие струи смывали напряжение и усталость. До этого она с досадой обнаружила несколько пятен на брюках. Наверное, испачкалась, пока их отвоевывала и надевала. И то спасибо, что ее не изнасиловали или еще чего похуже.
Она услышала, как мальчики протопали на кухню и как экономка строгим голосом отправила их мыть руки. Похоже, нелегко ей придется с их портретами, ведь это вам не ангелочки с белыми крылышками.
И она снова подумала о миссис О'Мэлли. Наверняка здоровьем ее бог не обидел. Ведь во всем доме чувствуется твердая рука. Может статься, она так же мало времени проводит с мужем, как и Марджи Олстон. Возможно, у них вообще много общего. Тогда понятно, почему этот мистер Лоренс под каблуком у экономки. Если он не способен удержать жену, то и для экономки не закон. Быть может, такое положение его даже устраивает, как, впрочем, и Робби Олстона, запоздало подумалось ей.
Полуодетая, она вышла на балкон, плавными движениями расчесывая волосы. Здесь ее никто не увидит, ведь вокруг простираются лишь пастбищные луга. Нужно привыкнуть к высоте. Вообще-то раньше она не боялась высоты, а тут что-то голова начала кружиться. Не слишком приятно. Может, у нее начинается мигрень? Прежде она такого не замечала. Наверное, все же сказалось утомление дорогой и вчерашние излишества.
Кто же эта мисс Кларк и что она здесь делает? Эшли всегда несколько дней осваивалась на новом месте, потом вся уходила в работу, стараясь никому не мешать. К сожалению, случалось, что она, находя общий язык с детьми, презирала родителей - бывало, портрет заказывали лишь затем, чтобы прихвастнуть перед друзьями и деловыми знакомыми.
Но она, черт возьми, столько лет упорно трудилась не ради того, чтобы рисовать на потребу родительскому тщеславию! Ей иногда казалось, что родители заказывают портрет, чтобы не позабыть лица собственных детей, которых отсылали то в лагерь, то в школу-интернат. Кое-кто явно предпочитал видеть, но не слышать свое дитя. Но вроде у О'Мэлли не так, судя по веселому детскому шуму.
Обедать еще было, по-видимому, рано. Хорошо бы сейчас стаканчик хереса, чтобы снять напряжение. Все-таки первый день в новой обстановке. Она надела один из своих традиционных костюмов: юбку цвета слоновой кости с расшитым бисером поясом, за который на ярмарке заплатила бешеные деньги, снова вышла на балкон и устремила взгляд вдаль, на линию горизонта.
Место чудесное. Она станет с упоением изучать ландшафт, сделает несколько акварелей для начала и, если позволит время, небольшие пейзажи маслом. У Робби ее миниатюрные пейзажи шли нарасхват и за хорошую цену. А ведь они, собственно, поначалу делались как эскизы к ее пейзажным портретам, это очень удобно. Эшли лелеяла надежду скопить денег, чтобы навестить отца; теперь он почти постоянно жил на острове Мартиника. Конечно, если удастся притерпеться к его разнесчастному распутству.
Не успев овдоветь, он стал менять женщин как перчатки. О как безжалостен он был в своих отношениях с ними! Эшли ужасно страдала из-за поведения отца, пока не уехала учиться…
Она заставила себя снова любоваться склонами гор. Длинные лучи заката освещали пастбище, усеянное ковром желтых и голубых цветов. Слева угадывались очертания старых ветвистых яблонь. В них ощущалась какая-то неистребимая воля к жизни, словно они навечно вцепились в горный склон своими корнями. Она невольно вздохнула и отвернулась.
Вновь послышались звонкие детские голоса. Эшли закрутила и заколола волосы на затылке заколкой и отправилась знакомиться. Многое зависит от первой встречи с родителями. Само место замечательное, и мальчики, похоже, здоровые и послушные. Родители - вот кто определит ее планы на лето.
Ей попадались такие, что стояли у нее за спиной и не доверяли ни одному мазку; некоторые беспрестанно заставляли бедного ребенка сидеть прямо, улыбаться и не смотреть букой. Один старый кретин все зудел нервному тринадцатилетнему мальчику, чтобы он ни на дюйм не поворачивал головы, иначе выйдет нос картошкой. Таким он у него и был, и мальчик прекрасно об этом знал, поэтому в глазах Эшли поведение отца было непростительным.
Эшли вошла в большую комнату, обшитую деревянными панелями. Ни хозяин, ни хозяйка еще не появились. Она пожала плечами и осмотрелась с живым интересом; ей очень понравился огромный камин в виде скалы и мебель причудливо смешанных стилей. Здесь было все, от замши до китайского шелка, от продолговатых пластиковых столов до бюро времен королевы Анны. И все вместе, как ни странно, составляло изящный ансамбль.
На мгновение Эшли смутилась, что пришла без приглашения, не познакомившись с хозяевами, но тут же гордо вздернула подбородок: это им не хватает светских манер. Все-таки она гостья, пусть даже на деловых условиях.
Она обернулась на шум за спиной, приготовив непринужденную улыбку, но улыбка застыла у нее на губах при виде человека, вошедшего в комнату, а рот изумленно открылся.
- Что вы здесь… Кто вы, в конце концов?!