Девочки хихикнули, в свою очередь.
- Вы подрываете мой авторитет, мистер Колдуэлл, - проворчала Кэйси.
Не придав значения последней реплике, Джеффри только пожал плечами.
Стреляющая боль отступала, дав Кэйси возможность обдумать происходящее. Она посмотрела на столпившихся вокруг девочек, на склонившегося над ней полного энергии Джеффри, на бурлящую реку и, наконец, на остатки походного снаряжения и двух монахинь, меланхолично бродящих среди них.
Кэйси откинулась на спину и рассмеялась. Никто в Вашингтоне не поверил бы, никто из ее коллег, обрисуй она им эту картину!
- Болевой шок, - со знанием дела констатировал Джеффри.
Похлопав в ладоши, сестра Джозефина привлекла к себе общее внимание. Кэйси снова села.
- Мистер Колдуэлл, - невозмутимо начала монахиня, - мы с сестрой Джоан обсудили создавшееся положение и пришли к выводу, что если бы вы были настолько добры помочь нам, то мы были бы вам очень признательны.
Кэйси от изумления раскрыла рот. Она знала сестер столько, сколько помнила себя, любила их так же сильно, как и своего отца - их брата, и твердо была уверена, что привязанность эта на всю жизнь. Но она никогда не видела, чтобы тети обращались к кому-либо за помощью в подобных ситуациях, а таких за все эти годы было предостаточно. Вся линия их поведения с не вполне заурядными, но совершившими различные правонарушения девочками заключалась в том, чтобы научить их рассчитывать на собственные силы и отвечать за свои поступки. Кому, как не Кэйси, было знать это! Разве сама она не была живым примером торжества такого метода воспитания? Тогда в чем причина столь резкой перемены?
Казалось, Джеффри Колдуэлл старается скрыть удовлетворение.
- Разумеется, - сказал он великодушно, сидя рядом с Кэйси. - Что я могу сделать для вас?
Сестра Джозефина распрямила свою серую юбку.
- Мы заметили, что у вас есть пикап, - ответила она, неопределенно махнув рукой в сторону холма. - Две девочки могли бы поехать с вами на переднем сиденье. - Воспитанницы хранили молчание, зная, что лучше не взвизгивать от избытка чувств, когда сестры говорят такое.
- А я и сестра Джоан вместе с остальными девочками могли бы разместиться в кузове. Вы затратите от силы минут десять, чтобы доставить нас в лагерь. Потом вы сможете вернуться и, если не возражаете, отвезти Кэйси в больницу, в отделение скорой помощи, для рентгеноскопического обследования. После того как мы перекусим и немного отдохнем, несколько человек вернутся сюда на нашем грузовике и перевезут наши вещи.
Джеффри ни секунды не колебался.
- Прекрасно задумано, - сказал он, усмехнувшись, и, сорвав длинную травинку, прикусил ее своими великолепными белыми зубами. - А вы что скажете, Кэйс?
"Кэйс". Она слабо улыбнулась.
- Замечательно, - ответила она хладнокровно, понимая, что другого выхода у нее нет. - Просто превосходно.
В его усмешке проскользнуло вдруг что-то хищное, от чего у Кэйси кровь быстрее побежала по жилам. Уж лучше было бы иметь дело со старым Рэсбоуном, который обычно грозил им с берега граблями, чем с таким неожиданным спасителем! Он подмигнул Кэйси зеленым глазом.
- Чудесно, я вернусь за вами через двадцать минут.
- Хорошо, - согласилась Кэйси.
Он легко поднялся с земли и помог сестре Джоан проводить девочек к пикапу. Сестра Джозефина несколько задержалась и, присев рядом с Кэйси, сказала:
- Ты хорошо держишься.
- Но, тетя Джози, зачем все это?
Сестра Джозефина улыбнулась племяннице.
- Мистер Рэсбоун умер прошлой зимой, - начала она объяснять, - и мы с сестрой Джоан считаем, что мистер Колдуэлл мог бы стать куда более приятным соседом. Я полагаю, нам следует помочь ему полюбить нас и убедиться, что мы в нем нуждаемся. Так оно, разумеется, и есть на самом деле, но совсем в ином качестве, чем он может себе представить. - Она сама рассмеялась над своим путаным объяснением. - Вот мистер Рэсбоун знал, что мы прекрасно можем обойтись без него, и мы почти тридцать лет терпели от него неприятности. В случае с мистером Колдуэллом мы намереваемся поступить мудрее. Ты нам поможешь?
- Но я не понимаю, в чем тут разница…
Человек, о котором они говорили, уже стоял на склоне холма возле своего дома и звал сестру Джозефину.
- Всему свое время, Кэйси, - проговорила та, подбирая юбку, - всему свое время.
Кэйси наблюдала, как Джеффри протянул руку сестре Джозефине и помог ей взобраться на холм. "Ну что ж, - подумала она, - по крайней мере он выглядит куда привлекательнее старого Рэсбоуна".
Джеффри помахал ей, сверкнул белозубой улыбкой и крикнул:
- Я скоро вернусь, Кэйс!
Он снова назвал ее "Кэйс". У нее перехватило горло. Когда-то давно старый Рэсбоун звал ее недомерком и выпендрежкой. Но наступили другие времена, ей было уже не двенадцать лет, и Сэса Рэсбоуна уже не было в живых, и…
"Всему свое время, Кэйси, всему свое время…"
Она тяжело вздохнула, снова легла на спину и уставилась на зеленую листву берез и болиголова, колыхающуюся на фоне ясного голубого неба. В какую же историю вовлекли ее тетушки на сей раз?
2
Оставшись одна, Кэйси стала размышлять о том, что же Джеффри Колдуэлл думает о ней. Конечно, он не мог знать, что она - старший эксперт по кадрам центрального управления престижной Консультативной группы Магинна в Вашингтоне и может объясняться на семи языках с разной степенью беглости. Сейчас она была одета как двенадцатилетняя девчонка и только что с трудом выбралась из бурной реки вместе с одиннадцатью малолетними правонарушительницами и двумя несгибаемыми в своей вере монахинями. Неважно, что эти монахини - ее тети и она им многим обязана - значительно большим, чем могла сделать для них как добровольная преподавательница и член попечительского совета летнего лагеря при монастыре Ордена Святой Екатерины. Она-то понимала, чем занимается здесь, но сможет ли понять это Джеффри?
Разумеется, нет! Он мог бы принять ее за… за кого же?
Во всяком случае, не за преуспевающую деловую женщину из Вашингтона! Ну и что, какое это имеет значение? Возможно, Кэйси Грэй, выпрыгнувшая из байдарки на речных порогах, больше походила на настоящую Кэйси Грэй, чем та женщина, интеллект и профессиональные способности которой производили впечатление на самого Питера Магинна. Кэйси хотела думать, что она была и той, и другой, однако до сих пор никто этого не заметил. Вряд ли и Джеффри за белыми гольфами и всякими другими мелочами разглядел ее истинную сущность, и она недоумевала, почему же ей хотелось, чтобы это было не так.
- Мисс Грэй!
При звуке глухого отчужденного голоса Кэйси приподнялась. Джеффри стоял перед ней, такой же высокий, подтянутый и привлекательный, как и двадцать минут назад. Но почему "мисс Грэй"? Почему не "Кэйс"? Ее сердце учащенно забилось. Что-то изменилось. Кэйси не знала, что именно, однако это был уже не тот человек, который не так давно кричал на нее с берега.
Она решила принять его официальный тон.
- Да, мистер Колдуэлл?
Джеффри откашлялся. Черт побери! Когда он возвращался с фермы Рэйнбоу, ему вдруг пришло в голову, что Кэйси Леонора Грэй, которую он оставил на лужайке, может быть, вовсе и не земная очаровательная, стройная молодая женщина, а кандидат в члены религиозной сестринской общины! Что будет просто еще одна монахиня Ордена Святой Екатерины, посвятившая себя наставлению на путь истинный маленьких хулиганок? Только этого и следовало ожидать, полагал он. Разве дед не предупреждал его?
"Когда я умру, эта земля будет принадлежать тебе, - написал Сэс Рэсбоун своему единственному внуку. - Тебе будет полезно время от времени вырываться из своей Калифорнии. Только прими мой совет и держись подальше от этих монахинь, живущих в верховье реки. Стоит с ними подружиться, как их маленькие бандитки залезут к тебе в карман. Единственный способ сохранить дистанцию - показать себя настоящим сукиным сыном. Что касается меня, то я постоянно нахожусь в состоянии боевой готовности".
Джеффри всегда думал, что монахини с фермы Рэйнбоу привносят некий смысл в отшельническую жизнь деда. Однако теперь, глядя на Кэйси, он задавался вопросом, могли ли сестры Джоан и Джозефина тридцать лет назад так же волновать одинокого мужчину, как Кэйси его сейчас.
Ведь это несправедливо, по крайней мере так казалось Джеффри, что эти непослушные белокурые локоны сидящей перед ним женщины могут быть навсегда спрятаны под монашеским одеянием… не говоря уж о ее стройных крепких ножках, прекрасной фигуре…
Незачем терзать себя. Если она решила стать монахиней, он сможет отнестись к этому с уважением. В конце концов, обычная женщина, проводя здесь в августе свой отпуск, не стала бы спускаться вниз по реке на байдарках в компании монахинь и малолетних правонарушительниц. Однако монашеский облик никак не вязался с именем Кэйси или Леоноры. По его представлениям, монахинь должны звать Джоан, Екатерина, Анна или Маргарет.
Впрочем, сейчас не имело смысла ломать над этим голову. Дед советовал ему держаться от них подальше, так он и будет поступать. Джеффри жалел только о том, что не вспомнил данного ему совета до того, как принял приглашение спасенных им сестер на завтрашний ланч. Он вежливо улыбнулся Кэйси.
- Я к вашим услугам, мисс Грэй.