Вопрос донесся до нее как будто издалека. Собственное прошлое Леоноры было слишком близким, грозило катастрофой, и теперь, когда Микки добрался до нее, она не знала, чем все это кончится.
- Что-нибудь не так?..
Совершенно не так... Грудь сдавило от предчувствия беды... Эдвин пришел совершенно не вовремя... Микки может причинить ей много зла... К глазам ее вновь подступили слезы. Не в силах произнести ни слова, Леонора только помотала головой.
- Вы же сказали, что хотите прочитать их. - Суровая нотка в голосе Эдвина резанула как ножом. - Но если передумали...
Она лихорадочно пыталась найти какое-то оправдание столь неприятному поведению.
- Извините, Эдвин. Я не... - Голос Леоноры дрогнул, набрав воздуха, она заставила себя продолжить. - Вы пришли в неудачное время. Но спасибо вам за...
Он резко подался вперед, и это быстрое движение заставило ее остановиться на середине фразы и невольно взглянуть ему в лицо.
- У вас какие-то неприятности, Леонора? Лучше бы вам рассказать мне о них, - решительно заявил Эдвин и прежде, чем она успела ответить, вошел внутрь и, обняв за плечи, подвел к ближайшему креслу и усадил туда, потом, взяв из ее рук сверток с дневниками и положив их на полку, закрыл дверь в коридор. - А теперь рассказывайте. Что вас так расстроило?
Понимая, что он ничем не может ей помочь, Леонора только покачала головой.
- Это не имеет к вам никакого отношения, Эдвин.
- Если вас беспокоят дела пансионата, то Чарли не будет возражать, если я вмешаюсь, - заверил Эдвин.
Раздраженная его настойчивостью, она поднялась с кресла.
- Это сугубо личное, тут вы не помощник. Пожалуйста...
- А вы попробуйте!..
Он стоял перед ней, человек-гора, прямо-таки излучающий непоколебимую уверенность, и Леонора чувствовала, как отступает перед ним ее воля. Она не знала, что делать, не видела пути разрешения проблемы.
Неожиданно Эдвин придвинулся еще ближе и взял ее в свои теплые объятия, прижав голову Леоноры к своему плечу и гладя по волосам.
- Все хорошо, - успокаивающе бормотал он. - Все будет нормально. Всегда лучше поделиться своим горем с кем-нибудь другим.
- Нет, не лучше!.. - выкрикнула она, впрочем, не отказываясь от его психологической поддержки и даже желая ее.
- Доверьтесь мне, - попросил Эдвин. - Рано или поздно вы поймете, что мне можно доверять. Так почему бы не начать сейчас?
Леоноре очень хотелось этого, но мысль о том, что придется объяснить все, останавливала ее. А что, если Эдвин неправильно поймет? Ведь он не жил в мире Микки Стюарта.
- Мне стыдно.
- Ну и что? Кто из нас без греха?
На нее вдруг нахлынул приступ острой тоски, спорить расхотелось.
- Дело в человеке, о котором я вам рассказывала, - торопливо призналась она со слезами в голосе. - Микки Стюарт. Завтра он приезжает. Вместе с женой. И ему известно, что я здесь...
Эдвина словно током ударило. Мощная грудная клетка вздыбилась, рука, гладившая ее по волосам, остановилась на полпути. Несколько секунд он, казалось, вообще не дышал. Да и она тоже!
Внезапно Леонору охватила страшная паника. Что она наделала, зачем рассказала?! Да, он хотел знать и попросил доверять ему. Но слово - не воробей, вылетит - не поймаешь. Что, если Эдвин опять подумает о ней плохо...
Глава десятая
Дикая, примитивная ярость охватила Эдвина. Я не позволю ему вновь заполучить ее, не позволю причинить ей боль!.. Стоит ему коснуться Леоноры, и он может считать себя трупом! Потом сквозь заволокшую мозг багровую пелену ярости пробилась искра рациональной мысли, напомнившей о том, что необходимо действовать более тонко. Леонора не принадлежит ему, и Бог знает, какие чувства она испытывает к негодяю, у которого не хватило порядочности даже на то, чтобы оставить ее в покое. Эдвин шумно выдохнул. Ощущение того, что она балансирует на краю пропасти, что на кону стоит вся ее жизнь, заставило сердце Леоноры болезненно сжаться от страха, но за желаемое необходимо было бороться. Еще не зная как это делать, она подняла голову, готовая встретить неизбежное.
- Теперь понятно! - воскликнул он и, взяв Леонору за плечи, отстранил от себя. Она смело встретила его взгляд. - Так вот в чем причина вашей тревоги. Но чего именно вы боитесь и почему, Леонора? Расскажите мне все. Я смогу помочь, только если буду знать все подробности.
Какое облегчение! Эдвин не судил ее, а собирался выслушать, помочь... От пережитых эмоций кружилась голова, несколько раз глубоко вздохнув, Леонора постаралась сосредоточиться. Во рту у нее совсем пересохло. Сглотнув, она взглянула на него просящими о понимании глазами.
- Семья Стюарт владеет большой сетью отелей, они очень богаты... и влиятельны. Когда я услышала о предполагаемой женитьбе Микки Стюарта на Мадлен, то не захотела иметь с ним больше никаких отношений. Ее семья тоже не последняя в отельном бизнесе. Этот брак должен был сделать Микки еще более могущественным, и он сказал, что я могу подняться вместе с ним или...
На нее вновь нахлынули воспоминания.
- Или? - переспросил Эдвин.
- Если я не буду вести себя разумно, то может пострадать моя карьера. А если мне придет в голову попробовать подыскать себе другую работу, то нечего будет надеяться на хорошие рекомендации.
Эдвин нахмурился.
- Но моя мать сказала, что ваши рекомендации были превосходны.
- Просто Микки не ожидал моего ухода, думал, что сломил мое сопротивление, поэтому и не позаботился распорядиться об исправлениях в моем досье.
- Значит, вы уехали, не сказав ему куда?
- Никто не знал, что я предложила свои услуги вашей матери и получила эту работу. Как только это произошло, я упаковала вещи, уволилась и в тот же день покинула город. Фактически просто исчезла.
- Радикальный поступок, - сказал Эдвин.
Почувствовав в его голосе некоторое сомнение, обеспокоенная этим Леонора освободилась от удерживающих ее рук и, нервно пройдясь по комнате, вновь обернулась к нему.
- Я хотела порвать с прошлым окончательно, и работа в "Райском Уголке", вне его досягаемости, не связанная со знакомыми ему людьми, давала эту возможность. Мне казалось, что здесь он не доберется до меня и не сможет оклеветать.
- Не доберется? - резко спросил он, вопросительно глядя на нее.
Она покраснела, ненавидя себя за признание, которое необходимо было сделать.
- Мы были вместе три года. Не забывайте про знание некоторых интимных подробностей, Эдвин. И он использует это знание. Уверена, что использует...
Лицо Эдвина словно окаменело. Леонора ощутила исходящую от него волну осуждения. А как насчет его и Сьюзен? Она, во всяком случае, рассчитывала на брак с Микки.
- Вы все еще желаете его? - словно выстрелил он.
- Нет! - вспыхнула Леонора, инстинктивно выставляя вперед руки. - Тогда зачем бы мне все это? Я больше не хочу иметь с ним ничего общего. Неужели вы не видите?
- Я вижу, до какой степени вас расстроил его приезд, а это означает, что ваши чувства к нему не умерли. В противном случае он никак не смог бы добраться до вас, - сурово отрезал Эдвин.
- Вы не понимаете одного, - горячо возразила она. - Для него вовсе ничего не кончено, и если вам кажется, что он оставит меня в покое по одной моей просьбе... - Леонора покачала головой. - Мое бегство от него говорило о том, что он мне не нужен, а этого Микки принять не в состоянии. Поэтому, стоило ему услышать, что я здесь, как он немедленно бросился вслед за мной, несмотря на все свои планы. Я ведь его не приглашала.
- Но это отнюдь не означает, что вы... что вам не захочется его, когда он окажется здесь.
- Но с ним жена!
- Леонора, вы можете говорить "нет" самой себе. - Эдвин медленно приблизился, словно прожигая ее взглядом. - И говорите это мне. Мало того, вы действительно можете в это верить, подкрепляя свою веру множеством причин. Но я спрашиваю не об этом.
- Тогда о чем же вы? - пробормотала Леонора, чувствуя, как по мере его приближения нарастает ощущение исходящей от него мужской силы, обволакивающей ее, вызывающей мурашки во всем теле, будящей первобытные желания, не дававшие ей спать по ночам.
Она желала Эдвина, а вовсе не Микки. Вся беда была в том, что он, должно быть, думает иначе.
- Мне кажется, что вас беспокоит то, какие чувства вы испытаете, когда он будет здесь... когда вы встретитесь лицом к лицу. Чувствами управлять нелегко. Что, если он вновь возьмет вас в свои объятия?..
Сопроводив свои слова действием, Эдвин медленно привлек ее к себе, но за этим вроде бы рассудочным действием чувствовалось нечто далеко не столь продуманное. Все естество Леоноры непроизвольно откликнулось на его прикосновение. А может быть, виновато было само его тело, прямо излучающее сексуальность?
- Когда вы ответили на мой поцелуй, там, у самолета... вы не вспоминали о нем?
- Нет. Я вообще не думала ни о чем, а только...
- Ответили мне?
- Да, - еле слышно произнесла она.
Голова Эдвина была наклонена к ней, и Леоноре захотелось, чтобы он поцеловал ее и этим как бы окончательно стер мешающий им образ Микки Стюарта.
- Тогда помните это, когда он приедет, Леонора. - Голос его был хриплым от сдерживаемых эмоций. - Помните, как это было у вас со мной.
И тут он действительно поцеловал ее, и это был отнюдь не эксперимент с целью проверить реакцию Леоноры, не испытание их совместимости друг с другом, а полноценное лобзание, страстное и требовательное, мгновенно зажегшее в ней ответный огонь желания. Но горячего единения губ было совершенно недостаточно, их руки уже инстинктивно находили то, что им нужно.