Из-под полуопущенных ресниц она разглядывала его лицо, такое родное, такое знакомое. Сердце ее сжималось от боли. Ну почему его опекунство казалось ей таким тягостным? Теперь она понимала, что Маркус всегда был исключительно добр и справедлив с ней, но она - слишком эгоистичная, слишком упрямая, слишком юная - не видела этого. В те стародавние времена стоило ей что-то решить, как она начинала желать совершенно другого. При всяком удобном случае она с огромным наслаждением бросала ему вызов и сходилась с ним в открытой схватке, осыпала насмешками, оскорбляла в лицо. Неудивительно, что после ее возвращения в Англию он бежал от нее как от чумы. Он имел на то все основания, с грустью подумала Изабел. А теперь…
Слова Маркуса вырвали ее из раздумий.
- Мне действительно очень жаль, - мягко проговорил он. - Я хотел лишь помочь вам, а не создавать сложностей.
- Сложностей? - переспросила Изабел. Ее разрывали ярость и боль. Ну как же он не понимает? Чего бы он там ни хотел, в итоге он сломал ей жизнь! - Сложность - это когда у тебя на руках два принятых приглашения к обеду. А когда речь идет о браке с женщиной, которую ненавидишь…
- Я не ненавижу вас, - резко ответил Маркус. - Временами вы действительно невыносимы, но я всегда питал к вам искреннюю привязанность.
- Не лучшее основание для брака, - печально ответила она, старательно разглядывая свои пальцы.
Маркус подошел к ней и накрыл ее руки своей теплой большой ладонью:
- Но и не самое плохое, милая.
Она взглянула на него. В золотисто-карих глазах стояли слезы. У Маркуса перехватило дыхание, сердце будто пронзили ножом. Он никогда не мог видеть Изабел несчастной, даже когда она приводила его в бешенство. Он нежно убрал один из ее завитков, упавших на лицо, и сказал, желая приободрить:
- Полноте! Выше нос! Я абсолютно уверен, что даже брак двух чужих людей - это еще не конец света. А мы друг другу не чужие. - Он улыбнулся ей. - Мы знаем друг друга всю жизнь, и это дает нам некоторые преимущества, не так ли? К тому же наша свадьба - еще не решенный вопрос. Может быть, Уитли придержит язык за зубами.
Изабел покачала головой:
- Нет, только не он. Поверьте мне, кто угодно, но не он. Уитли не успокоится, пока не раскопает то, что ему нужно. - Ее голос помрачнел. - Это ему удается лучше всего.
Маркус нахмурился:
- Изабел, вам не кажется, что пора рассказать мне, что здесь на самом деле происходит?
Она попыталась отдернуть руку, но он держал крепко.
- Нет. На этот раз вы не сбежите. Что у Уитли есть против вас?
- Н-н-ничего. Вы неправильно поняли ситуацию.
- Я понял, что вы боитесь его. И он неприятен вам. Если вы ему ничем не обязаны, то что заставило вас встретиться с ним сегодня утром? Почему вы не отправили его восвояси? - Его голос стал строже. - И не надо лгать мне.
- Вы ошибаетесь, - упрямо повторила она.
- Значит, я не видел, как он схватил вас за руку? - сухо поинтересовался Маркус. - Может, вы еще скажете, что я не слышал, как вы угрожали спустить на него собак, если он не оставит вас в покое?
Изабел, высвободив наконец руку, вскочила и отбежала прочь.
- Майор Уитли повел себя слишком дерзко, - сказала она. - Он захотел перевести нашу прошлую дружбу в нечто большее. Я дала ему от ворот поворот, как он того и заслуживал. Ничего более.
Ее хорошенький ротик лгал ему, но Маркус знал по опыту прошлых столкновений, что ничего не добьется, если будет на нее давить. Если она не хочет говорить ему правду, то чем больше настойчивости он проявит, тем отчаяннее она станет отпираться.
Маркус вздохнул:
- Что ж, будь по-вашему. - Глядя на свой ботинок, он проговорил: - Кажется, мое вмешательство было неуместно, и я прошу за это прощения. Но нашей проблемы это не решает.
- У нас вообще не было бы никаких проблем, - сладким голосом напомнила она, - если бы вы не вмешались не в свое дело!
- Верно, но я вмешался, и, к сожалению, нам придется как-то выкручиваться. - Не сводя взгляда с начищенного ботинка, он продолжил: - У нас есть несколько выходов, но ни один из них не идеален. Мы можем понадеяться на то, что Уитли ничего никому не расскажет и проблема решится сама собой, можем опровергать все догадки и высмеивать любые намеки на нашу помолвку или же…
- Или же мы можем объявить о помолвке во всеуслышание и пожениться, - решительно заявила Изабел.
- Если, конечно, вы не захотите воспользоваться моим предложением и через несколько недель объявить о разрыве.
Она одарила его испепеляющим взглядом:
- Я уже говорила, что не желаю носить клеймо вертихвостки.
- Тогда что будем делать? - терпеливо спросил Маркус. - Так как все это происходит из-за меня, я целиком и полностью подчинюсь вашей воле.
- Вы слишком любезны. И как-то подозрительно спокойны, - недоверчиво заметила она. - Вы что, не понимаете? Мы скоро можем оказаться у алтаря.
Маркус изо всех сил старался не думать об этом варианте. Но по мере того как капали минуты, до него доходило: велика вероятность, что пройдет совсем немного времени, и они с Изабел обручатся, а через какое-то время и поженятся. Он прикрыл глаза, по телу его прошла дрожь. Грядут грандиозные перемены в его жизни. Боже, что он натворил? Если они с Изабел вступят в брак, она с сыном будет жить в Шербрук-Холле, и тогда можно забыть о спокойном, размеренном существовании. Не пройдет и нескольких месяцев, как он из беззаботного холостяка, вольного распоряжаться своей жизнью по собственному усмотрению, превратится в женатого человека, да еще и с пасынком. "Женатого на Изабел!" - в ужасе подумал Маркус.
Маркус не мог этого объяснить, но он осознал вдруг, что, кроме ужаса и несомненной паники, где-то в глубине души его вспыхнули волнение и предвкушение. Будь у него выбор, он, наверное, предпочел бы другой выход из затруднительного положения, которое создал своими словами. Наверное… Он не стал бы утверждать наверняка. Он скользнул взглядом по хрупкой фигурке Изабел, и тут… он впервые по-настоящему увидел ее. Она же очаровательная женщина! Женщина, с которой он счастлив был бы разделить ложе. В это мгновение все воспоминания о непоседливой подопечной и вдове Хью Мэннинга, которую надо избегать любой ценой, поблекли и исчезли. Он стоял как громом пораженный и с благоговейным трепетом смотрел на нее. Она же необычайно привлекательная женщина, чье приятно округлившееся тело таило в себе все тайны, которые он желал - нет, которые ему необходимо было - разгадать. Разглядывая ее небольшую высокую грудь, он воображал, как сладостно ощущать их тяжесть в ладонях, вкус на языке… Желание вспыхнуло и опалило его огнем. В этот миг Маркус ничего не хотел так страстно, как заключить Изабел в объятия, покрыть поцелуями дерзкий рот, осыпать ласками соблазнительную грудь. Его дыхание участилось. Он понял, что недвусмысленная выпуклость на брюках выдает его с головой, а потому встал и отступил к окну.
Стоя к ней спиной, он изо всех сил старался совладать с непокорным телом, но ощущение Изабел как женщины не покидало его. Его тело изнывало от желания. Он смотрел на лошадей в загоне и пытался не думать о том, как шелковиста ее кожа под модной амазонкой янтарного цвета.
Голос его прозвучал более хрипло, чем он сам ожидал:
- Если нам придется пожениться, значит, придется пожениться.
Маркус услышал ее быстрые шаги: Изабел стремительно подошла к нему.
- Вы остолоп, неужели не понимаете? - Она задыхалась от ярости. - Я не хочу замуж! Ни за вас, ни за кого другого!
Он нахмурился и повернулся к ней вполоборота:
- Вы так сильно его любили?
- Что было между мной и Хью - не ваше дело. Просто я не желаю выходить замуж во второй раз.
- Что ж, тогда, - медленно проговорил Маркус, - вам придется выбрать один из не самых приятных вариантов, который вам придется по душе.
Изабел сверлила его взглядом:
- Мне бы вообще не пришлось этого делать, если бы вы не лезли не в свое дело!
- Я уже извинился, - напомнил он. - Большего я сделать не в состоянии.
Изабел развернулась и снова упала в кресло. Облокотившись на стол, она спрятала лицо в ладонях и пробормотала:
- Речь идет не только о том, какой вариант мне больше по душе, но о том, какой повлечет меньше неприятностей и сплетен. Я должна подумать о сыне и свекре, а они оба будут в полнейшем восторге, если я выйду за вас.
- Правда? - переспросил Маркус с глупой улыбкой. Ее слова невероятно польстили ему.
Она подняла голову и бросила на него красноречивый взгляд, потом снова закрыла лицо ладонями.
- Да, для Эдмунда вы просто герой, а свекор недавно намекал, как здорово было бы, если бы я снова вышла замуж, скажем, за соседа или кого-нибудь, кто живет неподалеку, - чтобы он в любой момент мог повидаться с внуком.
Маркус едва сдержался, чтобы не сказать "правда?" еще раз. Вместо этого он проговорил:
- Я и понятия не имел, что Мэннинг жаждет выдать вас замуж во второй раз. - Он нахмурил брови и добавил: - Я думал, это последнее, чего он хотел бы от вас.
- Возможно, вы не заметили, но в последний год или около того, - едко сказала Изабел, - мой свекор и миссис Эплтон неровно дышат друг к другу. Возможно, вы знали бы больше, если бы не прятались все время в зале для игры в карты.
Маркус знал Клару Эплтон, пышнотелую добродушную матрону, ровесницу его матери. Она водила дружбу с миссис Шербрук и часто наведывалась в Шербрук-Холл. Ее муж, адмирал в отставке, умер пять лет назад, оставив ей достаточно средств к существованию. Маркус не знал, что она хочет снова выйти замуж. Его мать никогда об этом не упоминала, равно как и о том, что барон подумывает о женитьбе. Но это, собственно, его и не касается.