- О господи, и я еще сука? - спросила я.
Она засмеялась.
- Я хочу, чтобы ты все мне рассказала о регистрации занятий. Выбери самых горячих. Я хочу все знать, черт побери!
- Ты что, ни слова не расслышала из того, что я сейчас сказала?
- Без разницы. Ты, может, и не хочешь быть связанной отношениями, но это не удержит тебя от того, чтобы просто смотреть. Я тебя знаю, Бруклин.
Я захихикала в трубку и ощутила неправильность сказанных ею слов. Грэтхен была права насчет того, что я не буду находиться в депрессии вечно. Я просто не ожидала, что буду смеяться так скоро после смерти Бэт или флиртовать, пусть и безуспешно, с парнем на похоронах. Флиртовать определенно было неправильно, но, может быть, смеяться с моей подругой и не такое уж преступление. Какая за этим скрывается психология?
Что врачи сказали бы о моем поведении? Грэтхен думала, это нормально, и я мгновенно вспомнила Скотта Петерсона (Скотт Петерсон - 32-летний продавец минеральных удобрений из Калифорнии обвинялся в убийстве жены и не родившегося сына), на камеру засняли, как он смеялся, когда его жена пропала. Жена, за убийство которой его признали виновным. Он был чертовым психопатом. Боже мой. Может, я тоже психопатка?
- Ты меня слушаешь? - разбушевалась Грэтхен.
Я покачала головой, чтобы избавиться от дурацких мыслей.
- Никогда, - подразнила я. - Я не слышала ни слова из того, что ты сказала.
- Абсолютно. Сучка, - ответила Грэтхен. - Чмоки. Я должна бежать! - и она повесила трубку прежде, чем я вылила на нее свою обиду.
Грэтхен Стивенс единственная девушка на планете, которой я позволяла называть себя сучкой. Я знала, другие девушки тоже так делали, но она единственная, у кого есть мое разрешение. Она единственная, кого я любила за это. Она была честна со мной - откровенно честна, особенно когда я облажалась с Бэт. Она провела меня через ад, но никогда не бросала. Не смотря ни на что, она оставалась другом, даже когда я погрузилась в депрессию и снова начала ходить на терапию. Грэтхен приравняла весь инцидент с изменой к эпизоду сериала "Секс в большом городе", где Кэрри признается Саманте в своей связи с Мистером Бигом. Кэрри ожидала, что Саманта будет осуждать ее, но Саманта этого не сделала.
- Так что я в роли Саманты, - сказала Грэтхен.
- Кроме того, что ты осуждала меня, в целом не плохо - ответила я.
- Да, но это лишь потому, что то, что ты сделала, было абсолютно дерьмово. Хотя, я все равно буду твоим другом, - добавила Грэтхен и затем обнимала меня, пока я не перестала плакать. - Я всегда буду твоим другом, Бруки. Нам позволено одно объятие в наших запутанных жизнях.
- Всего одно? - прохныкала я.
- Всего одно, - ответила она.
Я лежала на кровати, смотрела в потолок и думала о словах Грэтхен. Нам позволительно одно объятие. Я бы хотела сохранить свое на будущее. Восемнадцать лет кажется слишком ранним возрастом, чтобы уже использовать его. Я не думала, что это справедливо, и затем задавалась вопросом, почему продолжаю винить всех и всё вокруг себя за свои неправильные решения.
Я обвинила Финна в разрушении своей дружбы, будто сама не приложила к этому руку. Будто он заставил меня скрываться и заниматься с ним сексом, и находить оправдания, чтобы не проводить время с Бэт, а видеться с ним. Вообще-то, я также винила и Бэт: если бы она не была все время такой депрессивной, я бы хотела проводить с ней больше времени! Я удобно забыла о ее исповеди в том, какова была причина ее глубокой депрессии. Иногда я задавалась вопросом, какого размера было бы мое сердце, если бы у меня оно было.
Я винила мать в том, что у меня не было туфель с закрытым носом, и поэтому мне пришлось надеть ее туфли на похороны Бэт. Это было даже не важно, но каким-то образом я сделала так, чтобы это все стало проблемой для меня. Если бы я не надела те каблуки, я бы избежала почти падения в коридоре церкви, из-за которого я схватилась за руку Парня с Похорон, чтобы удержаться и не упасть. Я далеко зашла в своем убеждении и пришла к выводу, что если бы я не надела эти туфли, то и не врезалась бы в него. Да, это была мамина вина. Она была причиной того, почему я флиртовала.
Как может умная девушка быть такой идиоткой?
Я ощущала себя уставшей, но не хотела засыпать. Боялась увидеть во сне неприятные вещи. Я знала, это неправильно, но закрыла глаза и попыталась произвести проекцию лица Парня с Похорон у себя в голове, представляя все то, что сказали бы мне его голубые глаза. "Думаю, ты прекрасна", говорили бы они. "Думаю, я люблю тебя". И я улетела в эгоцентричный сон, который, в итоге, предал меня, вызывая духов из прошлого в пользу парня с пронизывающими глазами.
- Почему бы тебе не притащить сюда эту маленькую сексуальную задницу? - игриво произнес Финн. Он потянулся за моей ногой, но я стояла слишком далеко.
- Твоя девушка будет тут в любую минуту, - ответила я, хихикая.
Мы решили встретиться в доме Бэт и вместе поехать на мои соревнования по черлидингу "Все звезды". Бэт опаздывала, оставив меня и Финна наедине в ее спальне.
- Меня это не волнует, - ответил Флинн. Он соскочил со стула около стола и схватил меня прежде, чем я смогла убежать от него в другую часть комнаты. Он обвил меня руками и несколько раз поцеловал мою шею.
- Меня волнует, - ответила я, задыхаясь, ощущая, что мое тело сдается под натиском его рта.
- Нет, не волнует, - пробормотал он так близко у моей шеи, что я чувствовала его дыхание, тем временем подталкивая меня к кровати Бэт. Он сел на край и опустил меня к себе на колени, кладя руки на мою попу под черлидерской юбкой. - А теперь, у меня есть хорошая идея насчет этого, но все равно хочу, чтобы ты сказала мне, - произнес он. - Почему эти маленькие вещицы называют спанкис? - он сжал мою задницу, и я вскрикнула.
- Они больше не называются спанкис, - поправила я. - Они называются черлидерские подштаники.
Финн сморщил нос.
- Гадость. Мне больше нравятся спанкис.
Я хихикнула и прижалась лицом к его шее.
- Ты так и не ответила на мой вопрос, - поддразнил он. Его указательный палец пролез за пояс моих шорт, затем погрузился еще ниже. Я заерзала.
- Я не знаю, - ответила я, ощущая, что мое лицо покрывается испариной.
- Думаю, я знаю, - мягко произнес Финн.
- Сегодня в школе ты была хорошей девочкой? - спросил он, и я почувствовала, как его губы касаются мочки моего уха, а рука похлопывает мою задницу.
- Я всегда хорошая, - я попыталась подняться.
Я уже чувствовала, что стала влажной, и у меня не было времени беспокоиться об этом.
- Это не то, что я слышал, - продолжил Финн. Он поднял меня со своих колен и положил на кровать. Я пыталась встать, но он удерживал меня, подергивая бровями, прежде чем перевернуть меня на живот.
- Не надо, - предупредила я, чувствуя, как его пальцы приподнимают мою юбку.
- Черт, Брук, - сказал он. - У тебя прекрасная задница.
Наклонившись ко мне, он прошептал на ухо:
- И я собираюсь проучить ее.
Он сел поверх моей спины, свесив по бокам свои ноги, и провел руками по всей моей спине.
- Финн! - кричала я, когда он опустил руку, слегка шлепнув меня по попе. Он удерживал меня, а потом шлепнул еще раз, и еще, до тех пор, пока я не начала дико метаться, пытаясь сбросить его с себя. Я не понимала этого, но так смеялась, пока он не упомянул об этом.
- Ты попала в беду, юная леди, - сказал Финн, стараясь говорить серьезным тоном. - Почему же ты смеешься?
- Слезь с меня! - кричала я между вдохами.
- Нет уж, - ответил Финн. - Ты не извлекла урок,- и он начал шлепать меня снова.
Моя голова дернулась, и я почти закричала.
- Нет! - это было бы неправильно, потому что я хотела, чтобы он сделал это снова. Я выгнула спину, приподняв зад вверх, и услышала, как он резко вдохнул. Он снова меня шлепнул, но на этот раз я промолчала.
- Ты даже немного не поплачешь для меня? - спросил Финн. Он шлепнул меня снова. Сильнее. И я издала крошечный всхлип.
Он слез с меня и перевернул, стягивая мои спанкис прежде, чем я смогла запротестовать. Он спустил их вниз по моим ногам вместе с трусиками, его нетерпеливость заставила повиснуть мои трусики на кроссовках. В этой позиции мне было не очень неудобно, так как большая часть моего веса приходилась на шею и плечи.
- Финн! - кричала я, совершенно беззащитная перед ним. Раньше он уже делал это для меня - много раз - но всегда в темноте. Прямо сейчас дневной свет просачивался сквозь планки жалюзи на окне, открывая ему отличный вид на все, что я бы хотела оставить спрятанным.
- Я самый счастливый парень в мире, - сказал Финн, и затем он провел своим языком по мне.
Я застонала и сместила свое тело, но это было бесполезно. Он удерживал меня на месте, его мускулистые предплечья вжимались в нижнюю часть моего тела. Он мягко лизнул меня, вызывая во мне крики, изредка переходящие в вопли, пока я не подумала, что хочу умереть. Я ощущала себя слишком хорошо и знала, что не заслуживаю этого. Я сжала простыни в ладонях по обеим сторонам от меня, и умоляла его остановиться.
- Я остановлюсь, - ответил он, но его губы все еще на мне. - Когда заставлю тебя кончить.