Не могу забыть: Роман / Пер. с англ. О.В. Антоновой. - М.: Издательский Дом "Панорама", 2001. - 192 с.
Мона и Брет случайно встретились спустя год после их непродолжительного, но искрометного романа. Мона по-прежнему любит только его, но теперь она уже невеста Рика, который обожает се с какой-то маниакальной страстью. Она же мечтает порвать с женихом, но не может, потому что чувствует вину перед ним: ведь из-за нес произошла авария, в результате чего Рик уже полгода прикован к инвалидному креслу. Но тут за дело взялся Брет…
Мэрил Хенкс
Не могу забыть
Мона вышла на застекленную террасу "Ред-стоуна", дома, где она прожила полгода. Покрытые зеленой листвой деревья Ридли-парка казались только что политыми, на траве и цветах лежала густая роса. Над землей поднимались клубы утреннего тумана, похожие на призраков, задержавшихся после ночного сборища.
Мона очень дорожила этими ранними утренними часами, когда в доме все еще спят и она может побыть одна. Она любила ощущение одиночества. Это было единственное время, когда она вырывалась из душной атмосферы роскошных апартаментов Рика, чувствовала себя свободной и раскованной и могла быть самой собой.
Неожиданно на нее нахлынули воспоминания и она мысленно перенеслась на год назад…
1
Только что приехавшая в Штаты, она жила в однокомнатной квартирке на верхнем этаже старого дома, который назывался "Вудбери". Именно там в один прекрасный теплый вечер на исходе весны они и столкнулись.
Наклонив голову и глубоко погрузившись в свои мысли, она шла вверх по лестнице, прижимая к груди темно-коричневый бумажный пакет с покупками. Ей навстречу бежал какой-то мужчина, перепрыгивая через две ступеньки.
Они достигли площадки одновременно и столкнулись плечами; при этом Мона выронила пакет и зашаталась.
Не растерявшись, мужчина схватил ее за талию и удержал от падения, однако коробки, свертки и фрукты радостно загремели вниз по ступенькам.
Рост Моны составлял метр семьдесят, но широкоплечий незнакомец был выше ее на голову, имел красивые темно-синие глаза с пушистыми ресницами и черные, слегка вьющиеся волосы. Ему очень шел небрежный наряд, состоявший из джинсов стального цвета и рубашки с отложным воротничком. Узкобедрый, без грамма лишнего жира, он был похож на спортсмена.
Мона запрокинула голову, увидела тонкое худое лицо, раздвоенный подбородок, губы, от которых холодело под ложечкой, и у нее перехватило дыхание.
Темные глаза внимательно изучили ее безукоризненное лицо сердечком, и наконец незнакомец спросил:
- Вы в порядке? - Голос был низким и сексуально-хрипловатым.
Трепеща от его мощной сексапильноти, она еле слышно пролепетала:
- Да, спасибо…
От белозубой улыбки молодого человека у Моны отчаянно забилось сердце.
- Прошу учесть, что я чуть не сбил вас с ног, и простить мне столь пристальный осмотр.
Мона заставила себя отвести взгляд и вспомнила, что солидной двадцатитрехлетней женщине не к лицу вести себя как сопливой школьнице.
Пытаясь скрыть оторопь и говорить непринужденно, Мона промолвила:
- Я не из сердитых. К тому же, если быть честной, тут есть доля и моей вины.
- Честная и не из сердитых, - с добродушной насмешкой повторил он. - Таких женщин одна на миллион. - Прежде чем Мона успела придумать подходящий ответ, он добавил: - И, несомненно, англичанка.
С неосознанной гордостью она ответила:
- Наполовину американка…
- Ни за что бы не подумал.
- Правда, я никогда не была в Штатах, но недавно получила возможность год поработать в американском отделении нашей компании.
- Это какой же?
- "Лондон-Филадельфиен груп".
- Знаю, - тут же ответил он. - У меня были кое-какие деловые контакты с Риком Хаббар-дом, человеком, которому фактически принадлежит ЛФГУ И чем вы у них занимаетесь?
- Я личная помощница Ивлин Хаббард, сестры мистера Хаббарда. Мы познакомились, когда она прилетала в наш лондонский офис. Узнав, что я наполовину американка, она предложила мне эту должность.
- Понятно. И кто же из ваших родителей был американцем?
- Мать. Она родилась в Норфолке.
- Какое совпадение! Моя тоже американка.
- Значит, вы американец? А по произношению не скажешь.
- Наверное потому, что я наполовину американец, наполовину англичанин, как и вы. Родился и вырос в Штатах, но учился в Оксфорде. Там до сих пор живет мой дед по отцовской линии. Хотя вообще-то наша семья родом из Шотландии. - Не успел он закончить, как апельсин, осторожно покачивавшийся на верхней ступеньке, со стуком покатился вниз. Опустив взгляд, незнакомец сказал: - Хотя стоять здесь и держать вас в объятиях очень приятно, лучше собрать покупки, пока они не очутились в вестибюле.
Задумчиво следя за тем, как он ловко собирает помятые фрукты и другие продукты, Мона поняла, что случилось нечто невероятное.
Когда все снова оказалось в коричневом бумажном пакете, молодой человек заметил:
- Ущерб невелик, за исключением яиц. Они больше никогда не будут прежними. - Он уныло посмотрел на промокший сверток и добавил: - Надеюсь, вы не собирались есть их на ужин?
- Честно говоря, собиралась.
Мужчина посмотрел на ее левую руку без кольца и спросил:
- Вас ждал ужин в одиночестве?
- Да, - призналась она.
- В пятницу вечером, накануне уик-энда?
- Я в Филадельфии всего несколько дней и еще не успела ни с кем познакомиться.
Хотя Мона любила людей, природная застенчивость, усугубленная воспитанием, мешала ей легко обзаводиться друзьями.
Он хлопнул себя по лбу и трагически воскликнул:
- Бедная маленькая Кэтти! Совсем одна в чужом городе!
Эта непритязательная шутка заставила ее рассмеяться.
Незнакомец уставился на нее как зачарованный и пробормотал:
- Ямочки на щеках и прекрасные зеленые глаза… Две вещи, которые я люблю больше всего на свете. Знаете, Кэтти, я никогда раньше не встречал такого сочетания.
- Меня зовут Мона, - сказала она. - Мона Мэрчант.
- А я - Брет Роуд.
Они чинно пожали друг другу руки.
- Ну, раз уж я толкнул вас и лишил ужина, самое малое, что я могу для вас сделать, это угостить пиццей. Что скажете?
Следовало согласиться, но Мона вспомнила строгие предупреждения бабушки и заколебалась.
- Если вы не любите пиццу, то можно заменить ее спагетти.
Она едва заметно покачала головой.
- Я люблю пиццу.
Следя за ее лицом, Брет невозмутимо произнес:
- Я вижу, вас предупреждали, что не следует соглашаться на приглашения незнакомых чудаков.
Ответом был легкий румянец, появившийся на се щеках.
Брет усмехнулся.
- Конечно, у меня есть свои странности, но к чудакам я не отношусь.
Тут в Моне проснулось озорство, и она ответила:
- Может быть, вы и не чудак, но я слишком мало знаю вас, чтобы судить.
- Это легко исправить.
- Боюсь, тогда будет слишком поздно.
- Разумно. В таком случае позвольте заверить, что намерения у меня самые серьезные, а заодно рассказать вам о моем семейном положении, привычках и видах на будущее. Я не претендую ни на ваш кошелек, ни на вашу персону. Я не женат и ни с кем не помолвлен. Рогов и хвоста у меня нет, и людей я не убиваю. Во всяком случае, без предварительного предупреждения. С другой стороны, если вы предпочитаете более серьезные рекомендации, то мы оба наполовину англичане, наполовину американцы и живем в одном доме. Иными словами, я ваш сосед…
- Не уверена, что последний довод может кого-то успокоить, - лукаво ответила Мона. - Думаю, даже Бостонский душитель был чьим-то соседом.
Он притворился обиженным.
- Если вам не нравится моя внешность, то так и скажите. Я мог бы пойти и утопиться в Делавэре, но ведь вы при этом не испытаете ни малейшего угрызения совести…
Мона, довольная этим шутливым разговором, рассмеялась.
- Приятно слышать. Потому что на самом деле противиться угрызениям совести я не умею.
- А противиться дружеским уговорам умеете?
- Не очень, - призналась она.
- А если бы я сказал, что был бы счастлив угостить вас пиццей?
- Я могла бы проявить слабость.
- Слава Богу! - с жаром воскликнул Брет, - Ну что, может, поднимемся и оставим покупки, пока мы не умерли с голоду? Вы на каком этаже живете?
- На самом верхнем, в задней части.
- Я тоже живу на верхнем, только в передней части. Так что мы действительно соседи.
- Странно, что мы до сих пор не встретились, - удивилась Мона.
Он покачал головой.
- Наоборот, странно, что все-таки встретились. Вы сказали, что живете здесь всего несколько дней. А я не был у себя намного дольше. В подобных домах люди живут дверь в дверь, но видятся только случайно… Вообще-то в такое время я дома не бываю, но клиент, с которым я должен был обедать, позвонил в последнюю минуту и сказал, что не сможет прийти. Я чувствовал себя дурак дураком, поэтому решил зайти домой, надеть что-нибудь попроще и сбегать перекусить. - Он улыбнулся и добавил: - И вижу, что правильно сделал.
Первые недели влюбленности - а она влюбилась без памяти - были самым чудесным временем в ее жизни.
Брет был самим совершенством. Помимо физической красоты и обаяния, он был весел, умен, добр, чуток, обладал чувством юмора и неистощимой любовью к жизни.
Кроме того, он был трудоголиком: просиживал в своем офисе до девяти вечера и посвящал работе даже значительную часть выходных.