- Как вспомню о нем, так внутри все и замирает, - с деланной серьезностью сказала она. - Женщина, которую поцеловал сам Зак Маккиннон, после этого уже не смотрит на других мужчин.
- Душенька, - наклонился к ней Бен и крепко взял за косичку. - Ты так говоришь, потому что я тебя еще не целовал.
- Я скорей поцелуюсь со скунсом.
Бен расхохотался и как бы ненароком коснулся ее колена.
- Между прочим, это я научил Зака всему, что он знает.
- Может, и так, но я как-нибудь обойдусь без Маккиннонов, - дернула плечом Уилла и добавила: - Смотри-ка, дым.
В ее голосе прозвучало явное облегчение. Конец пути близок, быть наедине с Беном осталось недолго.
- Бригада, похоже, обедает.
Будь на ее месте какая-нибудь другая баба, подумал Бен, я бы просто взял ее за плечи, притянул к себе и поцеловал бы так, что она задохнулась бы. Сделал бы это из принципа. Но рядом с ним была не какая-то баба, а Уилла, и потому он распускать руки не стал.
- Я бы тоже перекусил. Но надо еще согнать стадо. Чувствую, еще один снегопад приближается.
Уилла согласно хмыкнула. Она тоже чувствовала запах снегопада. Но в воздухе пахло не только снегом. Еще чем-то. Кровью? Сначала Уилла подумала, что не до конца отмыла руки, но запах крови становился все ощутимей.
- Пахнет смертью, - пробормотала она.
- Что?
- Тут кого-то убили. - Уилла выпрямилась в седле, огляделась по сторонам. Ничего, полнейшая тишина. - Неужели ты не чувствуешь?
- Нет.
Но Бен знал, что ее чутью можно верить. Он тоже посмотрел по сторонам, а Чарли тем временем уже понесся вперед по снегу.
- Это у тебя из-за индейской крови такое чутье, - сказал Бен. - Наверно, кто-то из ковбоев подстрелил дичь.
Скорее всего, так оно и было. Провизии у бригады хватало, но полакомиться свежей дичью всегда приятно. Так-то оно так, однако откуда холодок недоброго предчувствия?
С неба донесся крик орла - дикий, гортанный, потом снова стало тихо. Снег ослепительно вспыхивал в солнечных лучах. Следуя не столько разуму, сколько инстинкту, Уилла направила лошадь в сторону от тропы.
- У нас нет времени на прогулки, - сказал Бен.
- Так поезжай себе.
Он выругался, проверил, расстегнут ли чехол ружья. В горах полно кугуаров и медведей. Вот черт! Ведь до лагеря всего каких-нибудь десять минут, а там наверняка горячий кофе на плите…
И тут Бен увидел. Нюх у него, может, был и похуже, чем у Уиллы, но зато на зрение он не жаловался. Снег был весь забрызган кровью. На черной шкуре бычка кровь запеклась сплошной коркой. Пес возбужденно кинулся навстречу хозяину.
- Ну и дела, - присвистнул Бен, спешиваясь. - Кто это его так раскромсал?
- Может, волки?
Уилла думала не о потерянных деньгах, а о понапрасну загубленном живом существе.
Бен покачал головой. Убить скотину, не тронув мяса? На волка что-то не похоже. И потом, где уж волку так искромсать живую плоть.
- Нет, это дело рук человека.
Уилла присмотрелась к туше и ахнула. Кто-то здорово поработал ножом - перерезал бычку горло, выпустил кишки. Чарли прижался к ее ноге, мелко дрожа.
- Тут какой-то живодер потрудился.
Она присела на корточки и подумала об убитом гризли. Там выхода не было - или ты медведицу, или она тебя. Но кому понадобилось безо всякой нужды мучить и убивать безвредную скотину?
- В двух шагах от лагеря, - удивилась Уилла. - Кровь уже замерзла. Значит, это произошло еще до захода солнца.
- Бычок из твоего стада, - сказал Бен, отыскав тавро.
- Какая разница?
Но Уилла уже взглянула на желтую бирку с номером, прикрепленную к уху бычка. Надо будет записать в учетную ведомость.
- Что это значит? В твоем стаде случалось что-нибудь подобное?
Она встала, посмотрела на струйку дыма, вившуюся над лагерем.
- Нет. - Бен тоже выпрямился. - А у тебя?
- В первый раз. И я не верю, что это мог сделать кто-то из моих людей. Да и из твоих тоже. Очевидно, в горах бродит кто-то чужой.
- Возможно.
Бен все еще хмурился, глядя на тушу. Они стояли рядом, плечом к плечу, и Уилла не отодвинулась, когда Бен погладил ее по голове и положил руку на ее плечо.
- С утра шел снег, дул сильный ветер, но, по-моему, след все же остался. Он ведет на север. Я возьму своих ребят и попробую разобраться, в чем тут дело.
- Но ведь это мой бык, не твой.
Он покосился на нее:
- Какая разница? Нам обоим нужно перегнать стадо вниз. И еще нужно сообщить в полицию о случившемся. Возьмешь это на себя, ладно?
Уилла открыла было рот, но промолчала. Бен прав. Следопыт из нее никудышный, а вот с официальными инстанциями она договориться вполне может. Кивнув, Уилла направилась к лошади.
- Я поговорю со своими ребятами.
- Будь поосторожней, - сказал он, на миг коснувшись ее руки.
Уилла легко запрыгнула в седло.
- Чего мне их бояться? - пожала она плечами. - Ведь это мои люди.
Когда Уилла вошла в хижину, ковбои как раз собирались обедать. Маринад возился у плиты: крепкие ноги широко расставлены, брюхо нависает над широким ремнем. Ему едва исполнилось сорок, а он уже почти полностью облысел, но отсутствие волос компенсировал длиннющими усами ярко-рыжего цвета. Прозвище свое Маринад заслужил за беззаветную любовь к маринованным огурцам. Характер у него был кислый, под стать излюбленному лакомству.
Увидев Уиллу, Маринад прохрюкал что-то приветственное, шмыгнул носом и снова отвернулся к сковороде, на которой шипела и брызгала жиром грудинка.
Джим Брюстер сидел, закинув ноги в сапогах на стол, и наслаждался сигаретой "Мальборо". Ему недавно сравнялось тридцать, и он был писаный красавчик: кудрявые волосы свисали до плеч, на щеках - две очаровательные ямочки. Джим весело подмигнул Уилле, его голубые глаза горели задорным блеском.
- Маринад, у нас к обеду гостья.
Усач недовольно хмыкнул, рыгнул и стал переворачивать грудинку.
- Нам двоим-то еле-еле. Так что давай, подними свою ленивую задницу и открой банку с бобами.
- Снегопад приближается, - сказала Уилла, повесив куртку на крюк.
- На следующей неделе, не раньше, - отозвался Маринад. Она взглянула в его угрюмые карие глазки.
- Думаю, раньше. Будем собирать стадо прямо сегодня.
Она выдержала паузу, зная, как тяжко ему подчиняться женщине.
- Гляди, скот твой, а не мой, - пожал Маринад плечами и стал выкладывать грудинку на тарелку.
- Вот именно. И, между прочим, в четверти мили к востоку валяется один из моих бычков. Зарезанный.
- Зарезанный? - Джим замер с банкой бобов в руке. - Кугуар?
- Вряд ли. Если, конечно, у вас тут не водятся кугуары с ножами. Кто-то зарезал бычка, искромсал его и бросил.
- Чушь, - бросил Маринад, прищурившись. - Какая-то хреновина. Пару голов задрал кугуар. Мы с Джимом его вчера пытались выследить, да не получилось. Наверно, сделал круг и задрал еще одну скотинку, только и делов.
- Ты думаешь, я не отличу клыков от ножа? Пойди, убедись сам. Четверть мили отсюда, прямо на восток.
- Да уж, я лучше проверю.
Маринад натянул куртку, бурча что-то нелестное про женщин.
- Ты уверена, что это не кугуар? - спросил Джим, как только дверь захлопнулась.
- Абсолютно. Завари мне кофейку, а? А я пока свяжусь по рации с ранчо. Скажу Хэму, что мы скоро пригоним стадо.
- Тут ведь не только мы, тут еще люди Маккиннона…
- Нет, - решительно покачала головой Уилла. - Ни один ковбой на такое не способен.
Она связалась с ранчо, подождала, пока наладится хороший сигнал. Кофе и огонь в очаге согрели ее, придали сил. Уилла передала на ранчо все необходимые сведения, выпила вторую чашку кофе, а тут и Маринад вернулся.
- Вот сука поганая, - сказал он вместо извинения. Уилла наложила себе полную тарелку и сказала:
- Я приехала сюда с Беном Маккинноном. Он пошел по следу. Поэтому нам придется помочь его ребятам со стадом. Вы не видели здесь никого чужого? Какие-нибудь туристы, охотники, городские умники?
- Вчера, когда шли по следу кугуара, я видел след костра, - сказал Джим с набитым ртом. - Но угли были холодные. Дня два прошло, а то и три.
- Там еще банки из-под пива валялись, - сообщил Маринад. - Намусорили, словно у себя во дворе. Поймал бы - пристрелил, ей-богу.
- А может, бычка пристрелили? - спросил Джим, обращаясь к Маринаду. Уилла это отметила и была уязвлена. - Знаешь, какие эти горожане - палят во все, что движется.
- Нет, не пристрелили. И туристы тут ни при чем. - Маринад запихнул в рот ложку с бобами. - Это молокососы, сто процентов. Какие-нибудь полоумные подростки, наколовшиеся или обкурившиеся.
- Может, и так. Если подростки, Бен отыщет их без труда, - сказала Уилла, но, по ее мнению, подростки тут были ни при чем. Чтобы накопить столько ярости, нужно пожить на свете достаточно долго.
Джим водил вилкой по тарелке.
- Мы тут в курсе, ну… того, что произошло. - Он откашлялся. - Связывались вчера с ранчо, и Хэм рассказал нам…
Уилла отодвинула тарелку.
- Тогда и я вам кое-что объясню. - Ее голос звучал холодно, спокойно. - У нас на ранчо остается все, как и прежде. Отец умер, теперь всем заправляю я. Будете выполнять мои распоряжения.
Джим переглянулся с Маринадом, почесал щеку.
- Да кто спорит? Просто мы тут думали, сумеешь ли ты удержать сестер на ранчо.