Неоспоримая. Я куплю тебе новую жизнь - Елена Тодорова

Я безумен. Я одержим. Рядом с ней я забываюсь. Я теряю голову. Я делаю то, что мне не свойственно. Я не контролирую себя. Я хочу ее, но я боюсь. Она стала для меня целым миром. Она то, за что я держусь в минуты отчаяния. Ради нее я пройду все круги ада. Только, чтобы увидеть ее улыбку, услышать ее смех. Она – моя ахиллесова пята. Сладкая заноза в сердце. Девушка, которую я собственноручно утвердил НЕОСПОРИМОЙ.

Неоспоримая

Я куплю тебе новую жизнь

Автор: Тодорова Елена.

Редакторы: Михайлова Ирина, Бирюкова Анна, Ульянова Елена.

Мастер обложки: Вика Кармен.

Слоган: Два одиночества, два трудных характера.

Аннотация: Я безумен. Я одержим. Рядом с ней я забываюсь. Я теряю голову. Я делаю то, что мне не свойственно. Я не контролирую себя. Я хочу ее, но я боюсь. Она стала для меня целым миром. Она то, за что я держусь в минуты отчаяния. Ради нее я пройду все круги ада. Только, чтобы увидеть ее улыбку, услышать ее смех.

Она – моя ахиллесова пята. Сладкая заноза в сердце. Девушка, которую я собственноручно утвердил НЕОСПОРИМОЙ.

Пролог

И сказал мне ангел чуть-чуть продержись.

Я завтра подарю тебе новую жизнь.

Завтра подарю тебе новую жизнь.

© Баста feat. Полина Гагарина - Ангел Веры

Аравин достал из кармана кожаной куртки листок бумаги. Быстро пробежал глазами, изучая содержимое, и убедившись, что находится в нужном месте, нажал на кнопку звонка.

Убрал руку, выждал пару секунд и нажал еще раз.

– Если пришел без пойла, проваливай на х**, кто бы ты ни был! – крик из квартиры звучал приглушённо, но в мужском голосе явно слышалось недовольство.

Аравин разозлился. И раздражали его не столько слова, сколько промедление.

Он слишком долго ее искал!

Сердце обрывалось при мысли, что и этот след окажется ложным.

Две недели назад Глинский уверил его, что видел Алису собственными глазами. Но, имея позади годы безуспешных поисков, Егор не верил уже никому и ничему.

Нужно было немедленно разрешить эту ситуацию.

Увидеть девушку своими глазами.

Да – да, нет – нет.

Он снова нажал на кнопку звонка. И в этот раз держал ее, не отпуская. Из-за двери доносились недовольные мужские ругательства. И это еще больше распаляло его. В груди закипела ярость. Раскатистые удары собственного сердца звучали для него сейчас слишком громко.

Аравин готов был вынести к чертям входную дверь этого притона. А судя по ее обшарпанному виду, огромного труда для этого не потребуется.

В момент, когда его злость достигла апогея, дверь с противным скрипом отворилась. Егор жаждал обрушить скопившуюся ярость на мужчину. Просто убить его, размазать по стенам этого захудалого подъезда. Только за то, что Алиса здесь. С ним. Не дома.

Но выплеск гнева не произошел.

Аравин растеряно посмотрел перед собой. На пороге стояла девчонка лет тринадцати. И вид у нее был не менее злой, чем у Егора.

– Какого хр*на тебе нужно? – сердито спросила малявка.

Она машинально посмотрела ему в лицо. Отвела взгляд. И снова вернула его. Теперь он был пропитан недоверием. Злость рассеялась.

Аравин четко уловил на ее лице эти эмоции. Но ему было глубоко безразлично поведение девчонки.

Первое – это не Алиса.

Второе – ему попросту плевать на все, что здесь происходит.

Он молча отпихнул девчонку в сторону и решительно шагнул вглубь квартиры.

Затхлый воздух непроветриваемого помещения вперемешку с одурманивающими парами дешевого алкоголя ударил ему в ноздри. В прихожей было темно и тесно. И Аравин двинулся на свет, спотыкаясь в темноте незнакомой квартиры.

Он прошёл в маленькую кухоньку. Там было пусто.

Морозный воздух проникал сквозь открытую форточку и проворно вытягивал ароматный пар из приоткрытой кастрюльки на старой газовой плите. Видимо, кто-то недавно готовил. Сердце Егора забилось быстрее. Он резко развернулся, едва не сбив с ног малявку, которая молчаливо шла за ним.

Он прошагал в ближайшую комнату и застыл в дверях. Спальню освещала только небольшая настольная лампа. Ее свет ложился на левую половину низкой кровати, где лежала девушка.

Это была Алиса. Он узнал ее сразу же. Несмотря на то, что видел в последний раз три года назад. Золотистые локоны выдавали ее.

Сердце ухнуло куда-то вниз и через секунду забилось с удвоенной силой. Аравин ощутил дрожь в руках и твердо стиснул кулаки, стараясь подавить непривычную реакцию.

Он подошёл к постели и неверующими глазами уставился на лежавшую девушку.

Она была укрыта по самую шею несколькими одеялами. Егор видел только ее лицо, и этого было достаточно, чтобы понять насколько она худая. Буквально тощая. Острые скулы торчали на когда-то милом личике.

Она тяжело дышала. Веки ее были сомкнуты, но слегка подрагивали. Словно девушка силилась их открыть. На гладком лбу выступила испарина, даже волосы на голове казались мокрыми

– Алиса, – выдохнул мужчина.

И девушка открыла глаза, довольно быстро, будто этот зов помог ей справиться.

– Я знала, что ты придешь, – голос ее был очень тихим и низким. Чем-то напоминал шелест листвы по утрам. Такой же безликий.

Аравин смотрел на девушку молча, почти не дыша. Он понимал, что нашел ее слишком поздно. Нужно было приехать раньше. Оставить тот чертов бой!

Две недели назад звонок частного детектива застал его в США. Он стоял в раздевалке. Тренер уже наматывал бинты на его руки. В преддверии боя, Егор был полон энтузиазма. Но после разговора весь запал как будто испарился.

Он хотел уехать сразу же! Бросить все!

Именно тренер убедил его, что за пару часов ничего не изменится. Но в голове Аравина был полный раздрай. Он не мог сфокусироваться на технике, сопернике и поединке в целом.

Бой был проигран. А затем неделя восстановления в больнице. Оттекшие глаза, разрубленные бровь и губа. Ни один бой раньше не оставлял Аравину таких последствий. Но все это было лишь мелочью по сравнению с тем, что творилось в его душе.

Он не мог спать и есть нормально. Рвался в Россию. К ней. Мучимый сомнениями, ведь, Глинский мог и ошибаться.

Но не ошибся. И фраза Глинского, что Алиса очень плоха, тоже оказалась правдой. Но тогда она еще выходила из дома. А сейчас было видно, что ей это не по силам.

– Ты в ссадинах, – сказала Алиса. – Я переживала за тебя. Тот бой был ужасным.

Он кивнул, не в силах рассказать, что творилось в его голове тогда.

Девушка закашлялась. Спазмы душили ее долго и мучительно. Егор видел, как из-под закрытых век скатились тонкие ручейки слез.

Приступ испугал его. Но ни один мускул на его лице не выдал этого. Лишь в глазах вспыхнуло отчаяние.

Он не хотел верить, что Алиса снова покидает его! И в этот раз навсегда.

– Все будет хорошо, – твердо сказал он, присаживаясь у кровати. Он хотел взять девушку за руку, но не решился поднимать одеяла и искать ее там.

Поэтому он просто склонился и обнял ее поверх одеяла, прижимаясь головой к лицу и ощущая исходивший от нее жар.

– Я всегда любила тебя, брат, – прохрипела Алиса. – Ты был единственным, по кому я скучала.

Егор поднял голову, всматриваясь в изнеможденное лицо.

–Почему ты не возвращалась? – задал он вопрос, который мучил его эти годы.

Он понимал ее протест родителям. Но после их смерти он каждый день ждал, что она вернется. Ведь понимал, что она знает. Тогда об этой новости писали в каждой газете. Наверняка и до этой провинции дошли слухи.

– Мне было стыдно, – румянец проступил на ее бледных щеках в подтверждение тихих слов. – Да и поздно было. Пути назад не было.

– Какая же ты глупая, – беззлобно выдавил мужчина.

– Забери ее с собой, – вдруг попросила Алиса.

– Кого? – не понял Егор.

– Стасю. Забери… ее, – она едва выговорила последнюю фразу, так как снова закашлялась, и в этот раз Аравину показалось, что она кашляет еще дольше. Надрывно глотая воздух и пытаясь подавить спазм.

Наконец она затихла, открыла глаза и тяжело вздохнула.

– Люблю тебя… – прохрипела она.

– И я тебя, – но Алиса его уже не слышала. Веки девушки закрылись, хриплое дыхание оборвалось. В комнате внезапно стало очень тихо.

И тогда Аравин услышал позади себя горестное рыдание.

Он резко обернулся и увидел зарёванную девчонку в дверном проеме. Ту самую, которая открывала ему дверь.

– Она ум-мерла? – безнадежно спросила малявка, всхлипывая.

Егор не хотел ей отвечать. Он не хотел произносить эти слова вслух. Ему хотелось прогнать прочь эту нищебродку и посидеть у тела сестры еще немного. Поэтому он молчал.

Он отвернулся. Но его снова потревожили.

В комнату ввалилось пьяное тело. Мужчина лет сорока, шатаясь, проковылял к постели, на которой лежала Алиса.

– Все? – спросил он. И этот вопрос выражал полное равнодушие. Подводил черту, не более.