- Воды? - поняла Стася. - Я сейчас! - и уже метнулась было за водой.
- Подожди… - остановил он. - Потом… - Ты за доктором… беги. Он мужик… хороший. Правильный… Утром приехал… я видел… я снег…
- Я сейчас! - пообещала Стаська и попросила: - Ты подожди тут, Василий Федорович! Не умирай только!
Стаська подскочила на ноги и понеслась, как не бегала никогда в жизни.
"Семнадцатый - это в конце улицы, на противоположной стороне!" - сообразила она, вылетая из калитки.
"Улица" - это, пожалуй, слишком громко, сказано, и тем не менее асфальтированная узкая дорожка - едва разъехаться двум машинам, с угрозой поцарапать бока - и название имела: "Имени Академика Павлова". Какого именно Павлова, не уточнялось, ибо известный всем и каждому академик к физико-математической направленности ученых данного поселка имел весьма сомнительное отношение. Может, у них свой какой Павлов имелся, поди разбери человеку далекому от научных сфер, а может, у ученых мужей юмор такой - дескать, все мы живые существа с рефлексами, знаете ли, как у собачек, природу опять-таки любим. И в полном соответствии с этими рефлексами, для первой половины субботнего дня, улица "имени Академика Павлова" была пустынна - ни машин, ни людей.
Несясь, как спринтер, Станислава умудрялась размышлять, пытаясь вспомнить, кто раньше жил в семнадцатом доме. Вот сто пудов, никаких врачей там раньше не наблюдалось, а принадлежал этот дом пожилой бездетной паре профессоров, очень милых и приятных.
Дом поразил преобразившимся видом - добротное каменное строение о двух этажах с мансардой на третьем, оберегаемое высоким кирпичным забором с железными воротами для въезда машин и железной калиткой возле них.
Никакой кнопки звонка или цифровой панели домофона ни у ворот, ни у калитки не наблюдалось. Стаська забарабанила двумя кулаками по железу:
- Откройте! Пожалуйста! Эй, хозяева!
Но никакие ее заполошные крики и громыхание по железной двери действия не возымели - на участке стояла первозданная тишина, словно и не потревоженная ничьим нахальным вторжением.
- Да что он там, спит, что ли, этот "хороший мужик", известный доктор?! - возроптала Стаська.
Бабахнула еще пару раз, для очистки совести, на всякий случай и призадумалась.
- А-а-а! И черт с вами со всеми! - решилась она предпринять отчаянные действия, которых требовала отчаянная ситуация. - Собаки нет, и то хорошо! Никто не лает и не кидается.
И полезла на калитку! А что делать?
Прикинув, как бы половчее с этим справиться, она посмотрела на ворота в свете требующей воплощения безумной идеи - нет, ворота ей не осилить - высоченные! А вот калитку…
Так! Если встать одной ногой на ручку, подтянуться вдоль железной поверхности… Хорошо бы еще держаться за что-нибудь!
За что?
За кирпичные столбы по бокам? Отличная идея, вот только практически неосуществимая!
- Ладно! Вспомним детство! - подбодрила себя Стаська и стала снимать дубленку, чтобы не мешала при выполнении сомнительных спортивных упражнений.
Повертела головой, осматриваясь в поисках, куда бы пристроить верхнюю одежду, - ни гвоздя захудалого, ни чего-либо иного подходящего в поле зрения не обнаружилось, и Стаська пристроила одежку возле кирпичного столба на снегу.
Детство у нее, как водится, было счастливое, но не боевое, по крайней мере по чужим калиткам не лазила. И по своим тоже.
Деревья осваивала, в речку с мостика ныряла, по лесу шастала, а вот калитки штурмовать - нет, извините, не пришлось.
Но мадам Игнатова с младенчества отличалась гибкостью и даже посещала танцевальную студию, пока ей не надоело. Посему первый этап прошел нормально, с достойным результатом - ногу подтянуть и взгромоздить ступню на калиточную ручку ей удалось без особых усилий, но далее подразумевались акробатические этюды из серии "чудеса!" - подтянуть тело вверх!
Цепляясь руками за кирпичные углы, матерясь потихоньку, неприлично отклячивая попу, с третьей попытки она таки это сделала - вползла наверх и улеглась животом на верхнее ребро калитки.
Станислава Романовна как-то не потрудилась подумать о том, что хозяев, вполне вероятно, попросту нет в доме - уехали или ушли куда-то, и тогда ей придется выбираться назад таким же образом, что со стороны выглядело как попытка проникновения в чужую частную собственность с криминальными намерениями. Но даже если б и подумала, то ее мало что могло сейчас остановить.
Она подтянулась повыше, перекинула одну за другой ноги через калитку, повисла на руках и свалилась кулем вниз, пребольно плюхнувшись на пятую точку.
Фигня! Главное, она здесь!
Нет, никуда эти хозяева не уехали. Вон машина стоит у ворот, не самый новый джип "ровер", почему-то не загнанный в гараж - значит, дома! Протопав, как слон, по ступенькам веранды, Стаська заколотила в дверь и заорала:
- Эй! Откройте! Есть кто дома?! Пожалуйста, это очень срочно!
Тут она подумала, что все бесполезно! В доме стояла тишина, и никто не собирался ей открывать, хотя бы для того, чтоб навалять по шеям непрошеной нахалке.
И испугалась!
Осознав, что пока она тут по заборам лазает и орет как оглашенная, Василий Федорович лежит беспомощный и "скорая" действительно сюда не поедет, а если и поедет, когда она доберется в поселок-то!
Вдруг дверь распахнулась!
"Хороший мужик" и вполне вероятно, что "хороший доктор", действительно спал. Если, конечно, открывший дверь здоровенный дядька, взлохмаченный, с помятым от подушки лицом, с голым торсом, в явно наспех натянутых и не до конца застегнутых джинсах и был искомый ею с таким упорством сосед.
- Вы доктор?! - не сбавляя громкости, допытывалась Стаська.
Он ошалело, непонимающе посмотрел на нее - орала Стаська будь здоров!
- Доктор, - подтвердил мужик, решив, по всей видимости, что лучше согласиться с неадекватной барышней.
- Скорее, пожалуйста!!! - продолжала кричать Стаська, просительно прижав к груди судорожно сцепленные в замок руки. - Там Василий Федорович умирает! Сердце!
Взгляд мужика приобрел осмысленность, а с ней и суровость.
- Зайдите! - распорядился он и куда-то исчез.
Стаська шагнула через порог, но дверь закрывать не стала, так и стояла на старте, готовая бежать. От адреналина, бурлившего в крови и колотящего сердце, а может, от холода ее била крупная неконтролируемая дрожь. Как провинившаяся школьница, она переминалась с ноги на ногу и смотрела вниз на отпадавшие с сапог пласты снега, превращающиеся в маленькие озерки на полу.
- Идемте! - Откуда-то сбоку вышел дядька.
Полностью одетый, в куртке, застегнутой до горла, и с медицинским ящиком в руке.
- Далеко? Может, быстрее доехать? Голос у него… класс!
Такой очень мужской, командирский, низкий с хрипотцой. Таким голосом скажет что мужчина - и ты знаешь: теперь все в полном порядке будет - помощь пришла, подкрепление успело, враги разбиты, крепость наша. А ты отдыхай, браток, ты молодец - со своей задачей справился, отойди в сторонку, сейчас большие все решат, сделают, спасут!
В данном, конкретном случае не браток - сестричка.
И Стаська поняла, что она действительно молодец, потому что если кто и может спасти, так только этот здоровый и угрюмый мужик!
- Нет, здесь близко! - сообразила она, какого ответа он от нее ждет.
- Вы как на участок-то попали?
Стаське показалось, что он усмехнулся, какой-то намек в его тоне сквозил.
- Перелезла через калитку, - оповестила она о спортивных достижениях. - Стучала и кричала, но никто не открывал, ну вот я…
- Понятно, - кивнул мужик, как о чем-то заурядном. - А почему раздеты?
- В дубленке неудобно лезть.
- Боевая вы, однако, девушка.
И непонятно - не то похвалил, не то попенял, укоряя.
- Не очень, - буркнула Стаська, подбирая сиротливо брошенную дубленочку, когда они вышли с участка. - Я вообще-то не часто по калиткам шарюсь, но Василий Федорович…
И они побежали.
Цыган и бровью своей собачьей не повел на появление чужого человека в доме, понимал, что хозяина спасать пришли, а может, и знал мужика этого, который доктор.
- Ну и что вы, Василий Федорович барышень пугать взялись? - спросил доктор, опускаясь на колени рядом с больным.
Совсем другим, ничуть не командирским голосом - успокаивающим и обнадеживающим, как бы: "Ничего страшного, все в порядке!"
Вот такие метаморфозы!
Стаська стояла рядом и не могла отвести глаз от его больших, покрасневших рук, быстро и очень умело обследовавших больного.
Странное с ней что-то творилось, никак последствия стресса.
- Ну что, Василий Федорович, сейчас вас в больницу отвезем, - вынес вердикт "хороший доктор". - Кому зверя вашего на время пристроить?
Цыган повел умной лобастой башкой, поняв, что речь о нем, и заранее смиряясь: ничего, лишь бы хозяин перестал пугать и встал на ноги.
- Зинаиде Ивановне… Стасенька знает…
- Я знаю! - встрепенулась она в боевой готовности. - Я отведу!
- Отведете, - притормозил ей порыв командир, поднимаясь с колен, - только не прямо сейчас. Василий Федорович, вы с Цыганом договоритесь, объясните ему ситуацию, а девушка мне покажет, где можно руки помыть.
- Инфаркт, - сказал доктор, когда Стася провела его в ванную, - и очень плохой инфаркт. Надо кардиограмму сделать, тогда и посмотрим, насколько тяжелы дела. - И неожиданно спросил: - Как вас зовут?
- Станислава, - ответила она, мысленно вмиг принимая оборонительную стойку.