Дом барона встретил нас лживыми в своей любезности улыбками. Я обвела взглядом весь строй слуг, которых было чуть ли не в два раза больше, чем в поместье, и поняла главное - нам тут не рады. Что ж, мне их лица тоже неприятны.
- Госпожа баронесса, как мы рады, что вы наконец‑то смогли выбраться в столицу и почтить ваш дом своим присутствие, - подскочил ко мне пузатый мужчина, кланяясь через каждое слово и вытирая лысую макушку надушенным платком. Меня затошнило, всколыхнулась память, этого человека я помнила, он так же кланялся барону, а на меня поглядывал, как на пустое место.
- Ты уволен, - осадила дворецкого двумя словами. - Сеймунд, отправить с этим, как его там, человеком, кого‑нибудь из своих людей, пусть проследит, чтобы он собрал только личные вещи. Даю час, потом можешь, выкинуть его на улицу в чем он есть.
- Госпожа, за что?! - взвыл мужик и рухнул на колени, стремясь облобызать мои ноги.
- Советую уйти сейчас, - угрожающе произнесла я, отпихивая ногой дворецкого. - Потому что вечером я займусь проверкой, и если окажется, что ты воровал, то тебя повесят. А ты воровал! Так что пошел вон! А теперь займемся остальными. Есть желающие покинуть этот дом по своей воле?
К вечеру, я уволила две трети слуг, оставив только двух горничных, экономку, повара и его сына, он который помогал отцу на кухне. В принципе, я и экономку оставила только потому, что она приходилась женой повара. Мужик готовил бесподобно, хоть и имел мерзкий характер, но он один не лебезил и вид имел честный. А вот жена у него была еще та, хитрая и ушлая, ну да много она не наворует. Горничных выбрала самых забитых и замученных, судя по их виду они и так за всем домом следили, так что им это труда не составит. Оказалось, они наоборот обрадовались, что хлопот им убавилось.
Оставшимся слугам я представила Сейма начальником охраны. После того, как его люди быстро и четко обыскали каждого, выходящего из дома, досмотрели их вещи, и изъяли оттуда якобы случайно попавшие предметы обихода, то все стали смотреть на Сейма с опасением. Наведя кое - какой порядок в доме, отдала распоряжение, чтобы мне приготовили ванну, а ужин подали в спальню, и отправилась перебарывать свой страх. Самое тяжелое оказалось войти в спальню, нахлынули воспоминания, но я быстро откинула их, повторяя про себя, что барона больше нет и я уже не та невинная девочка, которую он избивал и унижал. Сейчас, по прошествии стольких лет, я вижу массу возможностей и способов, как можно было отомстить барону. Ведь я могла бы его убить еще до нашего замужества, причем выдать все это за несчастный случай.
Я стояла посредине спальни и думала о том, что не хочу жить прошлым, что именно здесь у меня есть шанс его перечеркнуть. Обернулась, собираясь позвать Сейма, но он и так стоял у меня за спиной, привалившись к дверному косяку.
- Ты еще не выбрал себе спальню? - улыбнулась мужчине.
- Выбрал, моя госпожа, но она уже занята вами, - Сейм продолжал играть роль учтивого слуги.
- Хм, ты сегодня знатно постарался, мой верный страж, - решила подыграть Сейму. - Какую награду ты бы хотел получить?
- Лучшая моя награда - это ты, любимая, - мужчина в два шага преодолел разделяющее нас пространство, прижал к груди и поцеловал. Я ответила, радуясь тому, что он не ушел, что он еще какое‑то время побудет со мной. И неважно, что будет дальше, у меня останется память об этих днях и сны с Лансом, мой маленький мир, который поможет сохранить себя, невзирая на испытания судьбы.
Глава 8
Неделя до первого бала, на котором я должна буду предстать перед королем, пролетела незаметно. Все мои дни были расписаны по минутам: портниха, башмачник, учитель танцев, учитель этикета, они сменяли друг друга и к вечеру я уже валилась с ног. Но я была обязана выглядеть на приеме достойно, королевский двор очень щепетилен к условностям и традициям. А ночи я посвятила Сейму, столько в них было страсти и нежности, что каждый рассвет я встречала с улыбкой на устах. Правда она тут же меркла, когда я вспоминала, что еще один день, из отпущенных нам судьбой, прошел.
У Сейма тоже находились занятия днем, он посвятил свое время бумагам и дому. Он выяснил, что дворецкий все‑таки воровал и не мало, так же нашел припрятанные деньги и драгоценности. Скорее всего, ценности принадлежали барону, помню, как он нацепил все родовые драгоценности на меня перед свадьбой, но на меня это не произвело впечатления. Барон был дико зол и наша брачная ночь выдалась запоминающейся, причем настолько, что и три года спустя я не могу ее забыть, хоть и страстно этого желаю. Куда он дел все те золотые украшения, не знаю, думаю, спрятал в сейф, а дворецкий или кто‑то другой, смог его найти и открыть. Потом мы уехали в поместье, там он вдоволь мог издеваться надо мной, не боясь, что на него донесут. По закону, жена являлась собственностью мужа, он мог делать с ней, что хочет. Но было ограничение, женщина обязана была подарить супругу наследника, а королю верноподданного. И если доказали бы, что забавы барона пагубно сказываются на моем здоровье, его бы казнили, а мне нашли нового мужа. Почему так, я не знаю. Поговаривали, что король не выносит тех, кто избивает женщин, поэтому у него всегда может найти защиту обиженная жена. Но обвинения должны быть подкреплены доказательствами, иначе женщине грозил монастырь или тюрьма за клевету. Я в "хорошего короля" не верила, мне казалось, что это просто удобный способ убирать неугодных людей. Сделал ложное обвинения на кого‑нибудь, а его титул отдал нужному человеку. Или любимчику короля надоела старая жена, ее тут же обвиняли в клевете на мужа, и ссылали в один из дальних монастырей.
Поэтому я с особым тщанием собиралась на бал. В первую очередь, даже до платья, я купила себе одно чудодейственное успокоительное, чтобы не нервничать на приеме. Сейму говорить об этом не стала, у женщины должны быть свои маленькие секреты. Аптекарь клялся, что травяной сбор проверен и у него есть постоянные покупатели на него, привыканий и головных болей не вызывает. Обещал легкую расслабленность, и загадочность во взгляде. Я попробовала дома одну дозу, сильного эффекта не заметила, поэтому перед балом решила выпить двойную, спрятав порошок в клатч. Я собиралась принять его перед самым выездом, но пришлось раньше. Увидев платье, в котором мне предстояло танцевать на балу и завлекать потенциальных женихов, я покрылась холодным потом. О нет, оно было восхитительным, изумительным, бесподобным, но дико неприличным, с полностью открытой спиной и плечами. К нему шла прозрачная накидка из тончайших шелковых нитей, она напоминала паутинку с капельками росы, застывших на переплетениях нитей. Накидка ничего не скрывала, скорее, наоборот, вызывала желание ее снять и прикоснуться к обнаженной коже. Портниха ахала и охала от восхищения, она делала комплименты моей тоненькой фигуре, идеальной коже, волосам, которые будут замечательно смотреться с таким платьем. Я тоже самой себя нравилась, в этом платье и в туфлях на каблуках, я уже не выглядела маленькой девочкой. В зеркале отражалась хрупкая красивая девушка, ей бы чуть больше уверенности в себе, и все было бы хорошо. Но одна мысль, что мне придется танцевать с разными мужчинами, и они все будут касаться моей кожи, вызывала панику и оторопь. Но другого платья у меня не было, а не пойти на этот прием я не могла. Поэтом, достав из коробочки успокоительное, я распорядилась принести мне стакан воды. Тот порошок, что в клатче, я решила не трогать, вдруг нервы у меня от одной дозы не успокоятся, тогда приму еще. Травы подействовали, но слабовато, хотя руки перестали дрожать, а взгляд лихорадочно метаться.
Потом пришел черед волос и макияжа, его я попросила сделать поярче, мне было комфортнее прятаться за "маской". Волосы уложили кольцами и волнами, воткнули букетик живых цветов и перья райской птицы.
- Ты потрясающе красива, - прошептал Сейм подходя ко мне со спины и целуя в шею. Я стояла напротив зеркала и не узнавала себя.
- Мне страшно, Сейм, - столь же тихо ответила ему. - Я не хочу туда идти. О придворных балах рассказывают всякого, а если женщины приходят туда в подобных платьях, то не так уж слухи и лгут.
- А я не хочу тебя туда отпускать, мой солнечный цветочек, - еще раз поцеловал меня мужчина. - Но я не вижу другого выхода. Сверр тобой очень заинтересовался, поэтому замужество для тебя сейчас самый лучший выход.
- Значит, так? - горечь обиды затопила сердце. - Сказал бы сразу, что наигрался…
- Не смей так говорить! - мужчина резко развернул меня к себе лицом. - Ты мой свет, моя душа! Когда‑нибудь я расскажу тебе все, а сейчас знай - я всегда буду рядом, явно или незримо. Верь мне Энжи.
Я прижалась к его груди, замирая. Глупо, но я верила в искренность его чувств. А еще я знала, что неделя нашего счастья подошла к концу и скоро придется расстаться. Люблю ли я Сейма? Не знаю. К Лансу я до сих пор испытываю нежность и еще благодарность, а Сейм подарил мне страсть, дал почувствовать себя настоящей женщиной. Уверена, будь моим мужем один из них, я была бы счастлива. Но это всего лишь желания и мечты, а они ничего не имеют общего с реальность, уж я‑то знаю.
В карете меня била дрожь, но не от холода, а от волнения. Аптекарь - мошенник! Завтра я потребую назад свои деньги! К горлу подкатил ком, страх сжимал сердце, я дрожащими руками вытащила из клатча еще одну дозу, насыпала на язык и начала рассасывать горький порошок, воды запить не было. Кажется, мне стало легче, дрожь ушла, а мысли стали медленнее. А может, и не соврал аптекарь? Просто с дозировкой что‑то напутал? Я все еще нервничала, но сбежать уже не хотелось, скорее я мечтала быстрее закончить с этой неприятной обязанностью и вернуться домой, в кровать к Сейму.