– Откуда ты знаешь? – уставший Мэлт обычно вяло поддерживал разговоры на "отвлечённые", не связанные с жизнью Колонии, темы. Хотя сам размышлял над их бытием достаточно часто. После каждого припадка. (Когда лежишь весь в испарине, а тело дрожит, словно тебя только что избили, или заставили бежать кросс, делать-то больше и нечего…), – Лично я в последний раз видел "Природу" в учебном фильме про рытьё окопов и траншей…
– Ну так!.. И я – там же. Правда, нам, бойцам, ещё показывали про боевых собак и крыс. Когда это кино снимали, они ещё были живы и использовались…
Вот я об этом и говорю: крысы же и собаки рожали сами! И помногу! И кормили грудью, а не искусственной кашицей… А почему у людей не так?! Сейчас, во-всяком случае. Эх, вырваться бы на поверхность, расселиться… Тогда и выводковые автоклавы были бы не нужны.
– Но… Как ты укроешься там, на поверхности? Пока жив хоть один их этих – жить "как положено" не получится.
– Знаю. – она помолчала, – Но у собак и крыс было вот так.
Мэлт поспешил уверить, что вообще-то не в курсе – как это происходило у крыс. Последнюю крысу съели, кажется, за три поколения до его рождения. Собак – ещё раньше. А учебные фильмы курсантам возможно показывать не чаще раза в год: плёнки стали слишком хрупкими. Правда, говорят, раньше всё это было на флэшках…
А флэшки – это что-то для компьютеров. А последний компьютер сдох сто с чем-то лет назад. Что-то там невосстановимое полетело… Совсем, как у Мэлта в подразделении, когда задымил двигатель подъёмника третьей шахты. Его не смог починить даже Армейский Инженер. Сказал, что обмотка сгорела. И жест сделал: палец книзу… Всё ясно.
Ну, сгорела, так сгорела. К поломкам и сбоям работы оборудования люди привыкли. Вот где реально помогает "философский" подход: работает – отлично. Сдохло – и …рен с ним. Спишем. Демонтируем и унесём вниз – на заброшенные Уровни, если мешает проходу. Если же не мешает – пусть стоит. Памятником о механизации жизни…
И поскольку нового движка у них нет, приходится теперь загружать только два конвейера: таскать ящики, стало быть, нужно чуть дальше…
Ну а крысы и собачки погибли потому, что соорудить подходящие для них противогазы не смогли разработчики из Конструкторского. А противник как раз начал применять Табун. Вот и пришлось съесть. Не пропадать же белку! И теперь, получается, некому повреждать коммуникационные Сети и продовольственные склады врага… Правда, они вынудили и врага съесть своих дрессированных зверушек – разработав в ответ Сезар…
И вот теперь они точно – один на один. Нос к носу. Только люди – против людей.
Сотни раз он задавался вопросом, и задавал его Старшим: как получилось, что их Город – оказался единственным на Планете обитаемым городом?!.. Больше похожим на странный, вытянутый в глубину, муравейник: Ярусы и Уровни, построенные, и нарытые десятками поколений без изначального Плана, превращали их жилище в непроходимый для непосвящённого Лабиринт. В котором сейчас использовалось едва ли треть помещений. И половина Уровней…
И сотни раз получал от Инструкторов и Наставников стандартный ответ:
– Наш Город имеет Защитный Купол. Люди никогда не выбирались из-под него. И здесь мы и должны добиться Окончательной Победы! Не дав врагу шанса начать заселение поверхности раньше нас. Так что продолжение рода Человеческого целиком зависит только от того, насколько быстро мы победим!
А когда он спрашивал, почему бы просто не прекратить дурацкую бескомпромиссную Войну, и не начать заселять планету прямо сейчас (места же всем хватит! Их всех – даже вместе с противником – всего несколько тысяч! А открытая поверхность – совершенно безопасна!), получал не менее стандартный ответ, даваемый как бы свысока, с позиций тех, кто опытней и старше. И лучше понимает основные Принципы устройства Жизни:
– Вы ещё слишком молоды, курсант, чтобы осознать глубинный, основополагающий смысл ответа. А суть проста: как бы чётко мы не прописали Главные пункты Мирного Договора с Врагом, как бы "справедливо" не поделили территорию – перенаселение, борьба за полезные ископаемые и ресурсы, за более плодородные земли, и все прочие, коренные, принципиальные отличия их образа жизни от нашего, очень скоро снова столкнут нас. Столкнут так, что мирные способы урегулирования станут неприменимы!
Рано или поздно мы снова вынуждены будем пойти на вооружённый Конфликт: либо мы их, либо – они – нас! Вот и нужно решить эту проблему сейчас. Когда их – мало, и они – рядом! Не спрячутся, зарывшись глубже под землю (благо, туда не пускают грунтовые воды!), и не убегут, понастроив ракет, на другие планеты: чтоб лишить нас в будущем и там – Жизненного Пространства!
Нам же нужно заселить нашу, да и все остальные планеты и Миры – только нашими потомками! Вам ясно это, курсант?
На это мог быть только один стандартный ответ (Если, конечно, не хочешь попасть к психоаналитику, а затем – на пожизненную уборку радиоактивных отходов реактора!):
– Так точно, господин Наставник! Всё ясно! Простите за непонятливость!
Встреча с незнакомкой почему-то оставила неприятный осадок в душе Мэлта: словно он что-то забыл сделать. Или – неправильно решил тест. И сейчас его накажут. Как в далёком, и казавшимся сейчас туманным беспечным сном, детстве, когда за "непонятливость" или невыученный урок наказывали жестоко, но действенно: лишением дневного пайка…
Вздохнув, и понуро опустив плечи, он развернулся и двинулся к себе: работы полно, и терять время глупо. Могут сказать, что он… Лентяй и бездельник. А он – не бездельник! Он – Техник второй категории! Дослужился, правда, быстро и легко (ещё бы! – с такими "конкурентами" по Подразделению!), но ответственность осознавал отлично.
Нельзя подводить своих!
Контейнеры из-под плодов, уже вернувшиеся из Кухни, сейчас требовалось очистить и промыть в первую очередь.
Это он и принялся делать, тщательно удаляя остатки присохших стеблей, листьев, корешочков и песка от овощей, выращенных в гидропонных баках. Так, хорошо. Теперь – обработать всё слабым раствором марганцовки. Отлично. Пыхтя, словно водогрейный котёл в бойлерной, и с трудом разогнув ноющую спину, он гордо оглядел плоды своей работы: на сегодня – достаточно!
Завтра придётся менять грунт и в контейнере вон того полувысохшего куста томата: похоже, трёхметровое растение вытянуло все пищевые запасы из своего компоста… Но это уже – только завтра! После последнего сбора дозревающих плодов.
Сгрузив очищенные контейнеры на ленту распределительной линии транспортёра, он нажал кнопку: всё уехало на склад. Откуда по мере надобности снова будет востребовано наполнителями, словно трудолюбивые муравьи методично проводящими уборку созревшей продукции – овощей, фруктов и корнеплодов…
А ещё завтра он займётся использованными баками. Он уже освободил два от старого наполнителя – компоста с песком – теперь нужно будет освободить и третий, и тоже как следует продезинфицировать всё, проследив, чтоб ни капли драгоценного раствора не пропало зря (марганцевокислого калия осталось чертовски мало!). Затем переправить ящики на тележке в соседнюю Секцию.
Там работают агрономы, которые насыплют в ёмкости простерилизованный песок, торф, свежий компост, древесный уголь, гранулят из силицина, и всё прочее, нужное для роста саженцев. Которые пришлют из отдела осеменения и рассады…
Он знал, что сейчас потребность в продуктах несколько ниже обычного: вместо сорока трёх продовольственных контейнеров в день, как было ещё пять лет назад, он обрабатывал только тридцать девять. Если подумать, нетрудно догадаться, что число едоков в их и без того маленькой Колонии, снизилось ещё… Процентов на семь.
А если подумать ещё сильней – начинаешь трястись от страха! Так недалеко и до вымирания! Нет, ясное дело – их Секция в Оранжерее не единственная, но… Кроме неё есть только две других. Картофеля и капусты. И вряд ли у них дела обстоят лучше.
Мэлт поморщился, глядя себе на руки. Крепкие, с жёсткой грубой кожей…
Да, таким бы больше подошёл автомат. Или даже базука. Но…
Ладно, придётся терпеть. Он нужен Родине там, где оказался, и… О, чёрт! Нет, только не сейчас, пожалуйста!..
Почуяв предвестники приближающегося припадка, он поспешил подбежать к Питу – невысокому старикашке с козлиной бородкой: тот лучше всех знал, что делать. Пит, увидав его глаза, заорал. На подмогу – уберечь Мэлта от травм при падении – прибежало ещё трое ближайших работников: и мужчин и женщин.
Мэлт еле успел вынуть из нагрудного кармана втулку и сунуть в руки Пита. Дальше…
Дальше грохочущей лавиной навалилась Тьма.
Очнулся он у себя.
Еле горел крохотный ночничок у изголовья. В его свете Мэлт обнаружил, что с него сняли только ботинки, уложив прямо в комбезе на одеяло… Ладно, он не в претензии.
Всё равно стерильностью его одеяло давно не отличалось. Да, собственно, и никогда оно ей не отличалось: досталось от предшественника, жильца этой комнаты. А тому – от своего предшественника… И сколько их таких было – никто и не упомнит…
Мэлт в миллионный раз невольно оглядел убогое жилище.
Да, вот она: его комната. Его "личное пространство", позволяющее "произвести адекватный отдых и освежающий сон", как написано в Памятке…