Ничего не подозревающая Хоуп на самом деле двадцать четыре часа в сутки находилась под незаметным наблюдением и защитой. Как многие богатые люди, Андреас неоднократно получал разнообразные угрозы. Опасаясь, что в поле зрения недоброжелателей может попасть и Хоуп, он нанял профессиональных телохранителей, приказав им ни на минуту не упускать ее из виду. Поначалу Андреас собирался все рассказать ей, но потом решил, что это может подорвать ее доверие. И сейчас, связавшись с командой телохранителей, ему ничего не стоило узнать, где и с кем Хоуп провела день. Однако, уважая ее право на личную жизнь, он не воспользовался такой возможностью. И все же мысль о том, что в один прекрасный день Хоуп доставит ему повод для беспокойства, привела его в негодование.
Хоуп всегда тщательно выбирала наряд к приходу Андреаса. Она отдавала предпочтение ярким тонам. Снимая очередное, только что примеренное платье, Хоуп вдруг ощутила головокружение и, чтобы не упасть, присела на край кровати. Это уже происходило с ней несколько раз за последнее время, но она не желала обращаться к врачу, связывая недомогание с недавно перенесенной простудой.
Причесываясь, Хоуп думала о самом дорогом для нее человеке - сильном, щедром, красивом, безумно страстном, воплощавшем в себе все качества идеального мужчины. Не терпевший малейшего дискомфорта Андреас отправлялся с ней на пикники, потому что она любила природу. Зная о ее мечте повидать мир, он показывал ей опостылевшие ему Париж, Рим и другие города, часами водя по старинным улицам. Когда она нуждалась в поддержке или утешении, он тотчас спешил на помощь и заботился о ней. С другой стороны… Нет, она не будет думать об этом, не позволит глупым подозрениям разрушить ее счастье.
Андреас позвонил из аэропорта, едва самолет приземлился.
- Я считаю минуты, - призналась Хоуп. Следующий звонок поступил из лимузина, застрявшего в пробке.
- Я не выдержу этой пытки, - задыхаясь, простонала она.
- Ты знаешь, как мне тебя не хватало? - Андреас звонил, уже входя в лифт, чтобы подняться в квартиру.
Дрожь нетерпения охватила Хоуп. Входная дверь распахнулась, и молодая женщина почувствовала, что теряет рассудок. Колени подогнулись от слабости. Она прислонилась к стене, чтобы не упасть. Все в Андреасе сводило ее с ума: от гордой посадки темноволосой головы до особой грации гибкого и мускулистого тела. Сердце ее замерло в груди, стоило Андреасу переступить порог.
Захлопнув дверь, он пересек холл и заключил ее в объятия. Хоуп, позабыв обо всем на свете, растворилась в соприкосновении их тел. Ноздри уловили знакомый аромат мужской кожи, смешанный с запахом туалетной воды.
- Андреас… - прерывисто прошептала она.
- Если бы ты могла сопровождать меня, мы проводили бы гораздо больше времени вместе, - хрипло произнес Андреас. - Подумай об этом. Почему бы не отложить твои дизайнерские изыскания на некоторый срок?
И потерять независимость, промелькнуло в голове Хоуп, отчаянно боровшейся с искушением. Она видела бы Андреаса чаще…
- Я не могу…
Сомкнув пальцы на ее узких запястьях, горящий желанием Андреас прижал ее спиной к стене. Хоуп подчинилась требованию его чувственного рта, отвечая на ласку с таким пылом, словно от этого зависела ее жизнь. Поцелуй дарил ей райское наслаждение, и она не могла оторваться от губ Андреаса, словно наркоман от поработившего его зелья. Каждый нерв натянулся до предела, отзываясь сладостной дрожью глубоко внутри. Андреас отпустил ее руки, и пальцы его до боли впились в бёдра Хоуп, приподнимая ее, давая ощутить мощь его страсти.
- О… - простонала она, тая, словно мед на солнце, и трепеща во власти всепобеждающей жажды наслаждения.
Натиск крепкого мускулистого мужского тела буквально распластал ее, вдавив в стену. С трудом отрывая губы от рта Андреаса и судорожно вдыхая воздух, Хоуп вспомнила о неукоснительно соблюдаемом ритуале, позабытом в пылу чувственности.
- Твой телефон… - прошептала она.
Андреас напрягся.
Хоуп настойчиво повторила - Или телефон, или я, женщина.
Пошарив в кармане пиджака, он извлек телефон и, отключив его, бросил на столик. Связь с внешним миром была отсечена, и Андреас с прежним жаром возобновил поцелуй. Лицо его горело румянцем, различимым даже под бронзовым загаром, когда, немного отстранившись от Хоуп и глядя ей в глаза, он произнес:
- Давай умерим пыл и сегодня - для разнообразия - займемся этим в спальне.
Андреас отнес ее в спальню и, нетерпеливо потянув вниз молнию бирюзового платья, стянул его к ногам Хоуп, обнажая розовые кружевные бюстгальтер и трусики, соблазнительно облегающие изгибы тела. Хриплый возглас сорвался с его губ:
- Ты - просто потрясение…
Щеки, шею и даже пышную грудь женщины заливал румянец. Андреас положил Хоуп на кровать и стал любоваться ею, нежно улыбаясь. Сердце ее отчаянно колотилось в груди.
- Не двигайся, - властно приказал он.
- Я и не собираюсь двигаться, - прошептала она, заворожено наблюдая за тем, как он снимает пиджак.
Стройный, мускулистый и невыразимо сексуальный, Андреас напоминал ей гибкостью движений красивого, в любой момент готового к прыжку хищника. При взгляде на него внутри у нее все замерло. Но в то же время Хоуп неожиданно испытала чувство стыда, осознав, что лежит на кровати в одном белье, словно готовое блюдо, предназначенное для утех мистера Николаидиса. С самого начала их отношений она подчинялась установленным им правилам. Значит ли она для него хоть что-нибудь? Или же он вообще не воспринимает ее всерьез?
- Находясь в Швейцарии, ты думал обо мне? - вырвалось у Хоуп.
Расстегнутая рубашка обнажала великолепный торс. Опустившись на кровать, Андреас рассмеялся.
- После двух недель без секса? - поддразнивающим тоном отозвался он. - В последние дни я вспоминал о тебе чаще, чем раз в минуту!
Хоуп залилась краской до корней волос.
- Я имела в виду совсем другое.
Крепко обняв Хоуп, Андреас прижал ее к себе. Доверительный огонек блеснул в его золотисто-карих глазах.
- Не задавай греку таких вопросов, - шутливо предупредил он. - Ты моя любовница. Конечно же, я думал о тебе.
В следующую секунду жажда наслаждения захлестнула Хоуп. Две недели без Андреаса показались ей вечностью. Недавние тревоги не могли заглушить жгучую потребность в ласках этого мужчины. Она застонала, едва его умелые пальцы дотронулись до груди. Розовые бутоны сосков отвердели и напряглись, когда язык и зубы Андреаса подвергли их сладостной пытке. Последние остатки сомнений покинули Хоуп,
- Я хотел бы нарисовать тебя вот такой, - прерывисто прошептал Андреас. - Сходящей с ума от удовольствия, которое я тебе доставляю.
С яростной силой он вошел в нее. Неистовое возбуждение полностью завладело женщиной. Не существовало больше ничего, кроме острейшего желания, и вскоре Хоуп уже вознеслась на заоблачные вершины экстаза…
Потом она медленно возвращалась к реальности, но привычное состояние умиротворения и счастья не вернулось к ней. Тело испытало наслаждение, в душе же царило смятение. Слезы неожиданно покатились из глаз.
Андреас перевернулся на спину, прижал Хоуп к себе и, отводя волосы с ее лица, дотронулся до мокрой от слез щеки.
- Что случилось?
- Прости меня… Наверное, я расплакалась от избытка чувств, думая о нашей годовщине, - тихо прошептала она.
Золотисто-карие глаза удивленно взглянули на нее.
- Годовщине?
- Разве ты не помнишь, что через несколько дней исполняется два года с тех пор, как мы вместе? - Хоуп изогнула в улыбке еще припухшие от поцелуев губы. - Я хочу отпраздновать это.
Два года? Взгляд Андреаса помрачнел. Неужели Хоуп действительно вошла в его жизнь так давно? Не все браки выдерживают столь длительный срок. Как именно она смогла прочно закрепить свои позиции? Каким образом сумела внедриться в его ежедневное существование? Да просто… была рядом. Тихо и ненавязчиво ухитрилась опутать его со всех сторон, словно плющ дерево. Хм… самое удачное сравнение. Но когда в последний раз он спал с другой женщиной? Неужели два года хранил несвойственную ему верность Хоуп? Это открытие крайне ошеломило Андреаса. Непостижимым образом Хоуп лишила его привычной свободы, связав по рукам и ногам.
- Я не отмечаю годовщин знакомств с женщинами, - холодно ответил Николаидис, гневно сверкнув глазами. - И не забиваю себе голову всякой сентиментальной чепухой.
У Хоуп перехватило дыхание. Ей хотелось прижать ладонь к чувственному рту любимого и заставить его замолчать. Пророчество Ванессы, которому она не придала значения, сбылось, но молодая женщина не могла смириться с воцарившимся ледяным молчанием.
- Для меня много значит тот факт, что ты уже два года являешься частью моей жизни.
Пожав мускулистыми плечами, Андреас немного приподнял Хоуп, глядя ей в лицо.
- Мне хорошо с тобой. Я ценю тебя. Но праздновать годовщину знакомства было бы совершенно неуместно. И хватит говорить об этом.
Быстрым движением поднявшись с кровати, Андреас направился в ванную. Хоуп ощущала себя подавленной и опустошенной. На ее глазах близкий, любимый человек превратился в бесчувственного незнакомца. Она встала и потянулась к голубому халату, брошенному на кресло, но комната поплыла перед глазами, и Хоуп была вынуждена вновь прилечь. Опять головокружение, рассеянно подумала женщина. Наверное, недавняя простуда затронула вестибулярный аппарат.