Загадочное превращение - Линси Сэндс

После свадьбы муж Кристианы Мэдисон, граф Рэднор, превратился в жестокого, мелочного и желчного тирана, не способного к тому же исполнить супружеский долг. Стыдно сказать, графиня вздохнула с облегчением, узнав о его загадочной гибели. А потом… покойный супруг воскрес. Более того, к нему вернулось все его обаяние и мужественность.

Брак, начавшийся кошмаром, становится чередой дней и ночей, полных жаркой страсти, но Рэднора преследует таинственный шантажист, угрожающий открыть его жене всю правду…

Содержание:

• Глава 1 1

• Глава 2 4

• Глава 3 6

• Глава 4 11

• Глава 5 14

• Глава 6 17

• Глава 7 19

• Глава 8 21

• Глава 9 24

• Глава 10 28

• Глава 11 31

• Глава 12 34

• Глава 13 37

• Глава 14 41

• Глава 15 43

• Глава 16 46

• Глава 17 49

• Глава 18 52

Линси Сэндс
Загадочное превращение
Сестры Мэдисон - 1

Глава 1

- Миледи.

Кристиана продолжала лежать на боку, свернувшись калачиком и укутавшись в одеяло. Она лишь приоткрыла один глаз, чтобы вопросительно взглянуть на склонившуюся над ней горничную Грейс.

- Ваши сестры здесь. - Эти три слова и настойчивый тон, которым они были произнесены, заставили ее тут же открыть второй глаз.

- Что? Мои сестры в Лондоне? - Кристиана резко откинула одеяло и села. - И здесь в этот час? Должно быть, что-то случилось, если они решили приехать так рано.

Она резко встала с постели.

- Именно так я и подумала, когда увидела, как они выходят из кареты, - призналась Грейс. - И потому я поспешила к вам. Если вы поторопитесь, то успеете одеться и спуститься вниз, пока ваш муж их не прогнал.

- Дикки так не поступит! - воскликнула Кристиана и тут же неуверенно добавила: - Ведь так?

- Как же! Это ему не впервой! Других-то он прогнал.

- Кого? - в ужасе пробормотала Кристиана. Голос ее звучал приглушенно, потому что в это время горничная через голову стаскивала с нее ночную рубашку.

- Леди Беккет, леди Гауэр, лорда Олливета и лорда Лэнгли… дважды. - Грейс отвернулась, чтобы взять бледно-голубое платье того же оттенка, что и глаза Кристианы. Этот цвет ей очень шел. Помогая Кристиане надеть его, она добавила: - И должна вам сказать, что если в первый раз лорду Лэнгли это просто не понравилось, то во второй раз он пришел в ярость.

- Могу себе представить, - со вздохом сказала Кристиана.

Усадьба Лэнгли граничила с Мэдисон-Мэнор, поместьем, в котором Кристиана выросла. Роберт, единственный сын и наследник соседского помещика, рос с ней и ее сестрами. Он был почти как член семьи, старший брат, которого у нее никогда не было. Ему едва ли понравилось бы, если бы ему дали от ворот поворот.

- Почему он мне ничего не сказал?

Грейс взяла щетку и принялась приводить в порядок волосы Кристианы. Ответила она не сразу.

- А какой в этом был бы смысл?

- Никакого, - со вздохом призналась Кристиана. Муж ее имел полное право отказывать от дома любому, в то время как она, как ей, увы, пришлось узнать, вообще не имела в этом браке никаких прав. Она вздохнула и болезненно поморщилась, когда Грейс стянула волосы в невыносимо тугой узел и заколола в пучок на макушке. После замужества Кристиана вынуждена была целыми днями носить эту старушечью прическу, которую она от всей души ненавидела. Не говоря уже о том, что она ее уродовала, из-за нее у Кристианы нещадно болела голова. Однако Дикки настаивал на этом ужасном пучке, поскольку считал, что строгая прическа способна научить Кристиану, отличавшуюся, по мнению мужа, вздорным нравом, сдержанности и терпению.

- Что могло привести моих сестер в этот дом? - с тревогой в голосе спросила Кристиана.

- Я не знаю, но, должно быть, что-то очень важное. Они не сообщали о том, что намерены приехать в Лондон, - веско заметила Грейс. - Ну вот, - сказала она, - я закончила.

Кристиана едва успела сунуть одну ногу в туфельку, как Грейс потащила ее к двери.

- Давайте же поскорее. Хавершем уже, должно быть, успел доложить лорду Рэднору. Будем надеяться, что мы не опоздали и ваш муж еще их не выгнал.

- Хотелось бы верить, - пробормотала Кристиана, прыгая на одной ноге и на ходу натягивая туфельку на вторую ногу.

Выйдя за дверь, Кристиана услышала взволнованные голоса Лизы и Сюзетты, доносящиеся из вестибюля первого этажа. Она нахмурилась, подумав о том, как невежливо держать ее сестер в коридоре. Никому и в голову не пришло проводить их в гостиную. Однако к Хавершему, дворецкому, у нее претензий не было, поскольку он лишь выполнял указания ее мужа, хозяина дома.

И тут она услышала голос Дикки.

- Боюсь, что моя жена еще спит, - говорил он надменным менторским тоном, делая особое ударение на словах "моя жена". - Я, - продолжал он, сделав многозначительную паузу после слова "я", - выбрал бы более подходящее время для подобного визита. Боюсь, что вам придется вернуться в городской дом вашего отца и отправить оттуда свои визитки.

- Разве мы не можем запросто заскочить и поговорить с Кристианой, Дикки? Мы же ее сестры, и у нас есть для нее важные новости. - В голосе Сюзетты мешались отчаяние, гнев и что-то похожее на нервное потрясение. Гнев, несомненно, вызывался высокомерием Дикки. Возможно, нервное потрясение тоже было вызвано манерой общения ее мужа с ближайшими родственницами жены, поскольку тот человек, с которым ее сестры столкнулись сейчас, был совсем не похож на того Дикки, каким он был до свадьбы. Кристиана не сомневалась, что ее сестры испытывают ту же растерянность и тот же шок от внезапной перемены в нем, что испытывала сама Кристиана в первые шесть месяцев их брака. Однако отчаяние в голосе сестры ее по-настоящему обеспокоило. Определенно случилось нечто очень неприятное.

- Все в порядке! Я уже не сплю! - крикнула Кристиана сверху, перегнувшись через перила лестницы.

Дикки тут же задрал голову, возмущенно уставившись на нее. Кристиана не могла сказать точно, что сердило его сильнее: то, что говорили сестры, или то, что сказала она. Дикки привык, чтобы ему подчинялись, чтобы приказы его выполнялись немедленно, и ему очень не нравилась настойчивость Сюзетты. Однако в равной мере ему не могло понравиться и то, что она, Кристиана, появилась до того, как он успел отослать Сюзетту и Лизу прочь, как, очевидно, поступал и с другими ее гостями.

Растянув рот в улыбке, призванной успокоить Дикки и изменить его настрой на более миролюбивый, Кристиана, спустившись в вестибюль, подошла к мужу и встала рядом с ним. У Дикки был ужасный характер, и в гневе он мог наговорить всякого. Кристиане приходилось мириться с оскорблениями и придирками, но ей не хотелось, чтобы сестры ее стали свидетелями одного из гневных припадков мужа, которые так пугали Кристиану. Ей не столько внушала беспокойство его раздражительность как таковая, сколько сила и глубина его гнева. Ярость постоянно бурлила в нем, окутывала его, как черный плащ. Стоило ему лишь дать повод, как лицо его становилось пунцовым, черты искажались, появлялся звериный оскал. Он изрыгал проклятия, и в уголках его губ собиралась пена, как у бешеной собаки. При этом его начинало трясти, словно распирало от ярости и он вот-вот готов взорваться. И именно этого момента Кристиана старалась по возможности избежать. Он был сильным мужчиной, и ей совсем не хотелось присутствовать при катаклизме и лицезреть руины, что остались бы после того, как вся накопившаяся в нем ярость изверглась бы из него.

- Доброе утро, Дикки, - с нервным придыханием сказала Кристиана, подойдя к мужу. Она приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в холодную жесткую щеку, словно все было хорошо, словно она не боролась с искушением пуститься в бега, словно не чувствовала, как в нем закипает гнев.

Тот не счел нужным даже ответить на ее приветствие.

- Я как раз объяснял твоим сестрам, что приезжать без приглашения в такую рань - верх неприличия.

- Да, но родственникам позволяется иногда пренебрегать условностями, не так ли? - сказала Кристиана и мысленно поморщилась. Она была самой себе противна за этот умоляющий тон. Было ясно как день, что она стремится избежать безобразной сцены, и сестры ее, конечно же, это понимали. Как это унизительно! Даже более неловко, чем то, что Дикки решил пропустить ее увещевания мимо ушей.

- Мои родственники никогда бы не приехали без приглашения и без предупреждения, - процедил он сквозь зубы, глядя на ее сестер так, словно они были грязью под его ногами.

- Разумеется, ваши родственники так бы не поступили. Они все мертвы, - огрызнулась Сюзетта, и Кристиана бросила на нее тревожный взгляд. Затем она боязливо перевела взгляд на Дикки. Ее муж сквозь зубы втянул воздух и надулся как индюк.

Уловив признаки грядущего извержения вулкана, Кристиана быстро взяла его под руку и попыталась увести, лопоча:

- Почему бы тебе не позавтракать? А я тем временем поговорила бы с сестрами.