* * *
Малике пришлось вновь укладывать саквояж. Под тяжелым, ненавидящим взглядом Берна и презрительным – графа. Похоже, лунный лорд в самом деле глубоко презирал и этих людей, а заодно и все, что их сколь-нибудь касалось. Если бы не дарственная короля, где бы он был сейчас, этот молодой на вид и наверняка очень старый на самом деле граф? Уж точно не сидел бы в Ирисовых пустошах. Может быть, улетел бы в горы, или далеко на север, где людей осталось немного… Краснея, Малика быстро подобрала с пола шерстяные носки, расцветкой похожие на пчелок. Берн как будто нарочно раскидал ее вещи так, чтобы дольше было собирать. А теперь вот всем любопытным выставлено напоказ нижнее белье. Радости, конечно, от этого мало. Уффф.
– Я готова, – сказала Малика, с трудом застегивая замок саквояжа. Вот ведь незадача! А когда собиралась дома, он казался полупустым…
– Хорошо, – лунник чуть заметно кивнул ей, – а вы, Берн, займитесь делом. Это ведь ваше дело – разыскивать преступников в насквозь прогнившем Блюменсе.
– Равно как ваше – их карать, милорд, – инспектор почтительно откозырял, при этом скрежеща зубами.
"Как же они ненавидят его", – Малика с жалостью смотрела на лунника, – "если бы могли, то убили. Но не смеют. Боятся. Страх смерти от лунной немочи все же сильнее ненависти".
– Приводите, как поймаете, – желтые глаза графа, казалось, полыхнули злым огнем, – вы же знаете, что я не отказываюсь от тех обязанностей, которые возложил на меня ваш монарх.
И, не дожидаясь ответа, он легко подхватил багаж Малики и шагнул к выходу. Ведьма заторопилась следом, то и дело оглядываясь. Н-да. Графин исчез бесследно. И, скорее всего, помог ему испариться тот, кто отравил хозяина гостиницы.
– Прошу вас, госпожа Вейн. Мой скромный экипаж к вашим услугам.
Вынырнув из давящей атмосферы "Кубка лунника" Малика с наслаждением вдохнула пряный аромат Сэлдима, как будто отпила дорогого вина. В здешнем букете преобладал незнакомый запах – капризный, аристократичный и чуть горьковатый. Наверное, именно так пахли те ирисы, в честь которых и были именованыпустоши.
Экипаж поджидал у самого входа. Легкая открытая повозка, запряженная парой великолепных гнедых в богатой сбруе. Усатый кучер в темно-зеленой ливрее старательно делал вид, что ничуть не удивлен происходящим, снял шляпу в приветственном жесте и отвесил поклон.
Ведьма молча оперлась о предложенную графом руку и устроилась на мягком, обитом бархатом сиденье. Саквояж вскоре очутился рядом, напротив грациозно сел граф, и они тронулись с места.
– Как гора с плеч, – невольно вырвалось у нее, – спасибо вам, милорд. Я не знаю, что бы делала без вашего вмешательства.
Теперь, при свете дня, болезненная бледность лунника еще сильнее бросалась в глаза. Он бесконечно устал, этот получеловек, устал от тревожных ночей, от будоражащих запахов долины, а еще – от невозможности изменить собственную природу.
Граф приподнял красиво очерченную бровь.
– Прошу прощения, госпожа Вейн. Я забыл представиться. Меня зовут Альвен Рутто и, как вы уже догадались, мне довелось стать господином этих земель. Что до вашего дела… Будем считать, что вам повезло. В этот раз.
Он замолчал надолго, глядя куда-то сквозь Малику. Он был чем-то сильно встревожен, но не хотел говорить. Экипаж бодро катился по дороге, уводящей прочь от городка. Сквозь рощу и – вверх.
– Куда мы едем? – не удержалась Малика.
Последовала долгая пауза. Потом лунный лорд взглянул на нее в некотором замешательстве, как будто заданный вопрос оторвал его от очень важных размышлений.
– В мой замок.
– Я мечтала побывать в живом замке.
– Отчего же не побывали до этого дня?
– Лунников трудно назвать радушными хозяевами, – она пожала плечами.
– Но разве они обязаны таковыми быть? – граф откинулся на спинку сиденья, – я делаю исключение только для вас, госпожа Вейн. Во-первых, потому что хочу переговорить с глазу на глаз, без лишних ушей, а во-вторых – потому что вы ведьма. То есть не относитесь к числу безупречных этернийцев.
Малика вздохнула. То, что сказал Рутто, не было для нее неожиданностью. Но – бойся своих желаний, подруга! Хотела попасть в замок лунного лорда – получай. Только вот при каких обстоятельствах?.. А вот это уже другая история, не оговоренная в желании.
Мимо проплывали низкие, раскидистые акации. Хм. Поговорить с глазу на глаз… Что такого хочет ей сказать лунник? А может быть, наоборот, он желает услышать кое-что интересное? Малика улыбнулась уголком губ. Ей в самом деле было о чем рассказать графу.
– Кто такой этот Хаор, о котором вы упоминали?
– Теперь это призрак, – сухо отозвался граф, по-прежнему погруженный в глубокое раздумье, – полтора столетиятому назад слыл могущественным ведьмаком.
Малика укоризненно покачала головой.
– Призрак? Так вот о ком шла речь в письме… Но вы-то, граф, вы зачем солгали?
– Разве я солгал? – невинным тоном поинтересовался лунник, – я искренне убежден в том, что мертвецы, чей покой потревожен, могут вернуться и начать мстить. Что мы, скорее всего, и наблюдаем. Хозяин гостиницы положил начало…
– Граф Рутто, – ведьма обхватила руками себя за плечи, – если вы уверены в моей невиновности, то должны знать, что стало причиной смерти того человека. Не кажется ли вам, что подсыпать в питье цианистого калия – это как-то чересчур для призрака? Да еще потом убрать графин с отравленным вином?
Альвен вдруг широко улыбнулся. Неторопливо поправил лацкан сюртука.
– Я бы предложил потерпеть с обсуждением сегодняшнего происшествия, госпожа Вейн. Благо, что до замка осталось пол часа езды.
– Как скажете, граф, – она очаровательно улыбнулась, – я ведь на вашей земле, и здесь вы – господин.
– И наделен властью карать и миловать, – с кислой миной завершил граф Рутто, – хотелось бы мне, чтобы…
И он поспешно умолк, спохватившись. Чтобы еще через десять минут заключить:
– Как странно, госпожа Вейн. Вы все-таки человек, а я испытываю к вам нечто вроде расположения.
– Весьма польщена, – язвительно ответила Малика, – но не стоит забывать, милорд, что ни один честный этерниец не решится назвать такую, как я, человеком.
– Верно. В этом все и дело.
* * *
Живой замок не имел ни стен, ни смотровых башен. Он сам, скорее, был просто башней, одиноким донжоном на холме – "И даже странно, почему его не назвали просто башней лунника", – подумала Малика, – "хотя, конечно, замок – это звучит помпезно. Когда нужно изобразить монаршую милость, лучше дарить нечто солидное, вроде замка".
Но отсутствие каких-либо укреплений отнюдь не умаляло величия башни, перламутровой иглой уносящейся в синее небо. Малика почувствовала себя песчинкой у подножия этого существа, которое назвать каменным гигантом просто язык не поворачивался.
К тому же, замок оказался отнюдь не беззащитен. Как только экипаж остановился, навстречу из блестящей стены мгновенно потянулись костяные шипы каждый в руку толщиной, а прямоугольный вход с треском захлопнулся как створки тридакны. Граф молча спрыгнул на мощеную булыжником площадку, протянул ведьме руку.
– Милости прошу, госпожа Вейн, в мое скромное жилище.
– Боюсь, оно мне не радо, – Малика последовала за лунником, не забыв про саквояж.
– Я его уговорю, – он усмехнулся, – это ведь замок лунного лорда, он должен защитить меня от любой опасности.
– Но я – не опасность.
– Кто знает?
Кучер присвистнул, и экипаж покатился куда-то за башню, где могли находиться хозяйственные постройки. А граф, оставив Малику за спиной, подошел к подрагивающим шипам, положил руки на один из них и некоторое время что-то говорил своему замку. Тихо, так, что Малика не услыхала ни слова – но она даже не пыталась расслышать, стояла, задрав голову, и не могла налюбоваться перламутровым титаном, подпирающим небесный купол.
Все, что создает природа… или хотя бы взято из нее, чтобы быть измененным с помощью магии, идеально . Ни одной лишней или неправильной линии, которая бы нарушила гармонию образа. Малика по-прежнему видела перед собой выросшую непомерно раковину теребры, которой бы самое место в Лучистом море. Не исключено, что именно оттуда и выдернула ее воля государева магистра.
– Госпожа Вейн?
– Извините, – она оторвалась от созерцания башни и поспешила вслед за графом, который нес ее багаж.
"А как же там внутри?"
Когда Малика проходила сквозь распахнутые створки дверей, те дрогнули угрожающе, но граф снова что-то сказал – и ведьма беспрепятственно вошла в главный холл.
Вошла – и ахнула.
Все: стены, пол, потолок оказались черными, словно вулканическое стекло, даже блестели точно также.Здесь почти не было разницы между стенами и потолком, все углы оказались сглаженными, пол перетекал в стены, а те, в свою очередь, в потолок. И трудно было найти хотя бы дюйм, лишенный драгоценных перламутровых инкрустаций, которые мягко переливались в аспидной мякоти стен.
– Всеблагий Эо, – потрясенно выдохнула Малика, – так вот как оно выглядит…
В самом конце огромного холла стояли большой стол и тяжелые стулья. Наверное, их граф приказал поставить сюда только чтобы придать залу хотя бы подобие жилого, Малика сомневалась, что кто-то здесь обедает. Ни намека на камин. А дальше – пологая лестница, спиралью уводящая на следующий уровень.
Ведьма, шагая за лунником, внимательно разглядывала стены. Светлые пятнышки инкрустаций постепенно сливались в огромные картины жития Всеблагого. Особенно вон та, где он брошен на растерзание озверевшей толпе… А сюжет вон той какой-то странный. Огонь, охвативший красивое здание…