На нервной почве – ждать так тяжело! – за день она переделала кучу дел: заштопала две пары зимних колготок, продырявившихся на больших пальцах, выстирала лифчик и футболку, почитала закачанный в наладонник детектив, пересмотрела конспект, сделанный в студии.
Теперь ей казалось: Москва, тон-студия, симфонии звуков – все осталось далеко-далеко, почти в другой жизни, и было это не сутки назад, а неделю, а то и месяц!
А ведь поездка могла и не состояться!
Девушка вспомнила, как глядела на пучок седых паучьих лапок, торчащий из уха Пересыпкина, на его прелую улыбку, обвисшие щеки с сургучными пятнами и тоскливо обещала: "Да, постараюсь выбраться, если получится: работа, да и с деньгами сейчас не очень", а сама с досадой думала: "Вот привязался со своими шумами!"
"Понимаете, Лидия, фактуры для звукорежиссера – это основы, все равно что классическая живопись для художника: чтобы овладеть супрематизмом и написать "Черный квадрат", надо сперва досконально изучить старых мастеров".
При словах "старый", "школа", "мастера", "бесценный опыт" Лида морщилась: можно, конечно, усадить замшелого Пересыпкина перед компом, нацепить на его мохнатые уши стереонаушники, выйти в YouTube и дать прослушать ролик вроде "Виртуальной парикмахерской". Лида, когда впервые его слушала, от страха покрылась гусиной сыпью: обернешься – ты один в комнате, закроешь глаза – полная иллюзия того, что за спиной ходит маньяк с ножницами, того и гляди воткнет лезвие в шею. Да только Пересыпкину демонстрировать гаджеты без толку: все равно замшелый препод не поверит, что над его лысой головой клацают не записанные на целлулоид настоящие ножницы и жужжит не реальная электробритва, потому что в мире уже давно существуют объемные микрофоны и цифра!
Теперь, после поездки на "Мосфильм" и знакомства с Фаиной Акиндиновной, Лида устыдилась своего техночванства.
"Пересыпкин, милый Пересыпкин! Если бы не он, я бы никогда не узнала, что такое настоящий, живой шум. Надо подарить ему пару DVD со звуками природы: в понедельник пойду в универ на консультацию и куплю по пути в "Союзе", – великодушно решила девушка и уснула, завернувшись в угол пикейного покрывала, привезенного из бабушкиного дома в Устюжне.
Через два дня Пересыпкин умер.
В день, когда гроб с его телом опустился в жерло крематория и огонь с шумом воспламенил черную оборку, а затем алчно облизал прозрачный футляр с двумя дисками, подсунутый под ботинок покойного, и скорбящие родные и близкие с удивлением услышали грохот прибоя и шум водопада, Лида обнаружила в папке спама письмо от продюсера, генерального директора московской студии "Архангел" Евгения Горелого.
* * *
– Евгений Алексеевич сказал: у студии огромные планы, мы станем лидерами, есть перспектива выхода на международный рынок! – взахлеб рассказывала в выходные Лида родителям и бабушке с дедом.
Родные смотрели на свою любимицу с затаенным восторгом, мама время от времени стучала кулаком по ножке стола – не сглазить бы! – а бабушка тайком осеняла внучку крестом.
Ребенок и так прославился в родной Устюжне работой в "Улицах разбитых фонарей", а теперь еще и столица с этими – как их? – блокбастерами!
– В ближайшее время решится вопрос о гранте на социальные ролики по заказу департамента семейной и молодежной политики Москвы, – сыпала Лида, наворачивая горячие блины с топленым маслом. – А еще "Архангел" выиграл федеральный конкурс заявок на анимацию по русским народным былинам! Евгению Алексеевичу удалось взять в банке кредит на полнометражный мультфильм по сценарию известной писательницы Елены Колядиной, уже заключен договор с каналом "Домашний" на право двукратного показа! В общем, в июне получаю диплом – и сразу в Москву.
Евгений Алексеевич делает на меня большую ставку, сказал: очень нужен такой креативный специалист, как я.
Последние слова девушка произнесла, слегка порозовев.
Мама и бабушка просияли от счастья, папа приосанился, а дед крякнул и решительно произнес:
– Вот что, мать, мы свое, считай, отжили, на тот свет ворота, говорят, узкие, много не пронесешь, давай-ка поможем Лидушке с жильем: нечего ей в Москве по чужим углам скитаться. Доставай акции!
– Дедушка, не говори так! – жалобно попросила Лида. – Ничего мне не надо, главное, вы с бабулей живите до ста лет!
– В самом деле, папа, что за разговоры, – нахмурились родители.
– Правильно, отец, – твердо сказала бабушка. – Солить нам, что ли, эти акции? Продадим все, у меня паи совхозные остались, за них тоже можно хорошо выручить: сколько раз уж предлагали, земля у реки теперь в большой цене, кругом коттеджи строят.
– Да в общем-то и нам без Лидочки в трехкомнатной квартире делать нечего, – вдруг согласился папа. – Поменяем на меньшую, с доплатой. На комнату в коммуналке ребенку наскребем!
Лида смущенно сопела.
– Я могу кредит взять, – наконец пискнула она.
– Кормилица! – дружно засмеялись родные. – Работай, батька, сын прокормит!
* * *
Лида обложилась газетами и журналами по покупке жилья.
Стопки каталогов и альманахов громоздились на столе, подоконнике, диване. "Из рук в руки", "Недвижимость & Цены", "Квадратный метр" – две недели девушка до глубокой ночи изучала объявления, заходила на сайты, утром звонила агентам и владельцам столичных комнат.
Жилья продавалось много, но то цена была неподъемной, то пугало предупреждение "без торга, без просмотра", то предлагалась отсрочка заселения на год.
Наконец, когда за темным окном застучала первая капель, девушка обнаружила в сборнике "Фото-Недвижимость" снимок крошечной девятиметровой комнатки с эркером. Почему-то именно при виде похожего на старинный фонарик окошка Лидино сердце екнуло: мое!
"М. "Парк культуры", 5 м. п., Зубовский бульвар, /3 доли в трехкомнатной квартире, наследство, среднее состояние…" – прочитала она и едва дождалась утра, чтобы позвонить хозяевам.
– А вы не могли бы уступить только комнату, без доли? – набравшись храбрости (торговаться очень неловко…), предложила девушка: зачем ей, Лиде, покупать еще и кусок общей ванной или угол кухни, если она в любом случае сможет ими пользоваться?
Но владельцы, супружеская пара, были непреклонны: либо берете треть, либо разговор окончен: "Срочно нужны деньги, мы уже внесли аванс за участок на Новой Риге". (Слова "Новая Рига" были произнесены небрежно, но с придыханием, так что Лида поняла: место крутое.)
Перспектива потерять чудесную комнатку-фонарик напугала девушку, и она поспешно заверила:
– Нет, нет, я согласна на ваши условия, обязательно приеду в ближайшие выходные!
То, что покупательница живет в Петербурге, обрадовало супругов, оба великодушно допускали: жители Северной столицы иногда могут быть ровней москвичам.
– Ах, боже мой, город на Неве! – заявила хозяйка, затягиваясь в телефонную трубку сигаретой. – Культурная столица. А то прутся откуда ни попадя!
После этих слов Лида малодушно замолчала, скрыв свое вологодское происхождение.