Ей нет дела до мнимо-сочувствующей Линды. Главное, что Ковальчук вернулась из Франции! Вернее, главное не это, а то, что вместе с ней вернулся и Федор. Ольга считала каждый день, пока его не было. Каждый рабочий час, каждая минута тянулись невыносимо долго. Обычно она знала, что может заглянуть к нему в студию или в течение дня увидеть его проходящего мимо ее стола. А вот без Федора ей было совсем тяжко. Поэтому она купила в магазине журнал с фотографией Ковальчук на обложке. Она знала, что снимает Галину только Федор. А глядя на его искусство, можно прикоснуться к нему самому, причем в буквальном смысле, проводя пальцами по его фамилии, напечатанной выпуклыми буквами вертикально сбоку страницы. Но теперь она может лицезреть не буквы в его фамилии на глянцевом листе, а самого Федора в натуральном виде!
Пытаясь унять сердце, которое стало биться в два раза быстрее, Ольга отнесла шефу его кофе и собралась немедленно посетить студию Федорчука. Подходя к вотчине Федора, услышала громкий и недовольный голос Галины:
- Мы с тобой были вместе, но такое чувство, будто я ездила одна! Мы и виделись-то не каждый день! Я соскучилась, понимаешь? У нас скоро свадьба, - от этих слов Ольга вздрогнула, - а ты ведешь себя словно мальчик на первом свидании… Да, я хочу тебя, и ничего противоестественного в этом не вижу!
Ольга опустила глаза. Она тоже не видела ничего противоестественного в желании обладать любимым человеком. Но, боже, как же ей хотелось быть на месте Галины!
Она сделала еще два шага, прильнула к щели в приоткрытой двери. Похоже, Ковальчук сумела убедить жениха, что секс на рабочем месте - не нонсенс, а необходимость, конечно, если двое так сильно любят друг друга, что не могут подождать до вечера.
Черное трикотажное платье Галины уже сползало по ее плечам вниз, а она сама виртуозно и чувственно помогала ему удалиться с собственного тела. Ольга подумала, что никогда бы не смогла так красиво раздеться, словно профессиональная стриптизерша. Впрочем, она даже и не пробовала! Одно дело, когда у тебя такое тело, за проход которого по подиуму платят кругленькие суммы. И совсем другое - когда ты имеешь совершенно обычную грудь, не самую тонкую талию и вдобавок обычные, а не растущие от ушей ноги.
Федор, сидя на стуле, нерешительно застыл с фотоаппаратом в руках. Ольга вначале решила, что он просто будет фотографировать невесту, но потом поняла, что произойдет дальше. Галина, эффектно сбросив платье и оставшись в одних тоненьких трусиках, медленно приближалась к Федору. Она остановилась в ореоле солнечных лучей, падающих из раскрытого окна. О, они тоже сразу влюбились в эту красивую женщину, они изо всех сил старались насладиться прикосновением к ее нежной коже. Они ласкали маленькую точеную грудь с острыми сосками, они проникали под атласную загорелую кожу, целовали аккуратный пупок, кружились в светлых волосах Галины, спускались ниже и ниже, окутывая ее солнечным светом, словно мантией. Ольга, завороженная этим зрелищем, не могла оторвать глаз от обнаженной девушки, хотя понимала, что подглядывать неприлично. Глядя на Галину, Ольга лишний раз ощутила собственное несовершенство. Да уж, куда ей тягаться с такой, как Ковальчук! Это просто смешно. Вернее, было бы смешно, если бы не было так грустно.
Она продолжала наблюдать, как ненасытный солнечный свет покрыл Галину целиком. Федор это тоже заметил. Он перестал бороться с собой, медленно поднялся со стула, отложил фотоаппарат и так же медленно приблизился к подруге. Она торжествующе улыбнулась, протянула ему руку. Федор схватился за нее, как за спасательный круг, и тоже вступил в ореол света. Зачарованный красотой Галины, опустился перед ней на колени, прижался лицом к ее стройным ногам. Ольга закрыла глаза. Ей было тяжело смотреть на это, но она не могла заставить себя уйти. Закрывала глаза, пыталась отвлечься от необъяснимого очарования этой сцены, чувствовала себя настоящей вуайеристкой. Ну зачем, зачем она смотрит, ведь каждое движение Федора, проникнутое страстью, медленно убивает ее, отдаляет ее от мечты, которая и так недостижима. Но мечты на то и мечты, чтобы помогать нам выжить.
Когда она открыла глаза, Федор уже отстранился от невесты, трепетно дотрагивался губами до кожи девушки, ласкал ее бедра с внутренней стороны. Галина специально пошире расставила ноги, чтобы ему было удобнее. Она закинула голову вверх и дышала тяжело, прерывисто. Ольга хорошо видела, как вздымается ее грудь, как девушка гладит кудрявую голову жениха. Очень скоро Галина опустилась вниз, то ли не в силах стоять, то ли для большего удобства.
Теперь она лежала на ковре посредине студии, такая же прекрасная, покрытая лучами солнечного света. Даже ревнуя Федора и презирая себя за это, Ольга не могла не признать красоту этой девушки.
Федор наклонился, принялся целовать ее тело, пропитанное солнцем, каждый его миллиметр, шаг за шагом, то спускаясь ниже, то поднимаясь, целуя набухающую на глазах грудь невесты, облизывая кончики ее сосков, нащупывая опытными пальцами точки возбуждения на ее теле, вырывая у Галины крики страсти.
Ольга не могла оторваться от этого зрелища, одновременно упоительного и болезненного. Они оба, мужчина и женщина, были прекрасны в своей страсти, но как же тяжело было Ольге! Как бы она хотела оказаться на месте Галины, как она мечтала, чтобы Федор скользил губами по ее телу, чтобы их языки сплетались, выполняя замысловатые танцы. Ольга страстно желала, чтобы это ее тело выгибалось дугой, чтобы это она выкрикивала бессвязные предложения, чтобы Федор раз за разом входил в нее, то уменьшая, то увеличивая темп, до тех пор, пока мир вокруг не взорвется в ее глазах разноцветным фейерверком, до тех пор, пока они оба не смогут двигаться.
Но пока она видела двоих, занимающихся любовью. И партнершей, увы, была не она. Ольга почувствовала, как сжалось ее сердце. Ну зачем, зачем она смотрела на это? Гораздо проще было бы убежать, не дожидаясь, пока Федор и Галина сольются в любовном экстазе. Она что, приклеилась к этому месту?
Ольга тяжело сглотнула, прижав руки к горлу, быстро отошла от двери. Еще никогда она не видела подобной сцены в реальной жизни. Разве что по телевизору… Но тогда она стыдливо прятала глаза и смотрела в сторону, чувствуя свою ущемленность. Так почему же она, как приклеенная, наблюдала за теми же движениями сейчас, и отнюдь не на экране? Ей стало неловко за себя.
- Эй, - окликнула ее проходящая мимо Линда.
Ольга вздрогнула и воззрилась на модель. Та облизала перепачканные шоколадом губы, поинтересовалась:
- У тебя есть что-нибудь пожевать? А то у меня ПМС, такой жор напал…
Ольга отрицательно качнула головой и пошла на свое место. Наверное, у Линды ежедневно был ПМС, иначе чем объяснить ее стабильный и изумительный для хрупкой модели аппетит?
Быстрее подальше от студии Федора, скорее забыть все, что она видела, погрузиться в работу с головой!
С трудом дождавшись окончания рабочего дня, Ольга схватила плащ и бросилась к выходу. Теперь ее охватил стыд. Она представила, что кто-то мог увидеть, как она подсматривала в щелочку за Федором и Галиной, и краска стыда залила лицо. Она испытывала чудовищную неловкость, вновь и вновь вспоминая увиденное.
Она вышла из лифта, по привычке замешкалась возле охранника, поболтала с ним. Павел Александрович отличал Ольгу от всех и привечал ее. Она не понимала, что в ней привлекает уже немолодого секьюрити, но с удовольствием перекидывалась с ним парой фраз. Сегодня она буквально силком выталкивала из себя слова, чувствовала, что Павел Александрович заметил ее напряжение.
- Что с тобой? Ты не больна? - встревожился он.
- Нет, - покачала она головой. - Просто… просто мне надо идти. До завтра!
Ольга выскочила из здания, и словно специально перед ней промелькнула Галина в ярко-розовой легкой курточке. Она усаживалась в машину Федора.
Ольга проводила их глазами - красивых людей в красивой машине. Федор недавно приобрел автомобиль. Ольга не разбиралась в моделях, но машина была просто потрясающе красивой. Ярко-синей, как глаза Федорчука. Автомобиль взревел, сорвался с места и мгновенно исчез из поля зрения. Она вздохнула, постояла минуту и направилась домой по привычному маршруту. Никогда этот маршрут не менялся, изо дня в день Светлова преодолевала один и тот же путь. Иногда ей казалось, что так будет всегда, что она рождена для того, чтобы сегодняшний день сливался с днем вчерашним и завтрашним и в череде этих бесконечных дней проходила такая же серая, незаметная жизнь…
Ольга медленно прошла к троллейбусу, идущему к метро, встала на подножку. Народ, как обычно в час пик, ломился во все двери. Проехав десять минут в жуткой давке и с трудом вытащив свой плащ, застрявший между двумя упитанными тетками, она выскочила на улицу, вдохнула свежий воздух. Странно, что здесь, почти в самом центре Москвы, неподалеку от троллейбусной линии и станции метро, воздух казался свежим и чистым. Может быть, это из-за большого парка, который находится неподалеку от их офиса?