Глава 10
Блэкфраерс-стрит, 65
27 февраля 1784 года
Они остановились перед рядом домов в той части Лондона, которой Симеон совсем не знал. Правда, он вообще мало знал этот город.
- Разве у твоей портнихи нет мастерской? - спросил он.
Кучер стоял перед дверью маленького дома.
- Мы приехали в студию синьоры Анджелико, Козуэй, - сказала Исидора. - Это большая честь, которую она оказывает только своим землякам, так что, пожалуйста, ведите себя прилично.
- Ты не могла бы называть меня на ты и по имени? - спросил он.
- Это невежливо, - заявила Исидора.
Козуэй проигнорировал ее слова.
- Меня зовут Симеон. Это хорошее, достойное имя, и я благодарю Бога, что меня не нарекли, к примеру, Годфри, как моего беднягу брата.
- Мы не должны называть друг друга по именам, - заметила она.
- Но я уже называю тебя Исидорой.
- Кстати, я не давала вам на это разрешения!
- Каждый раз, когда ты называешь меня Козуэем, это звучит для меня как "петушок", - задумчиво произнес он. - Хотя, возможно, это не так уж плохо. Может, тебе стоит и дальше именовать меня Козуэем, а я просто…
Исидора рассмеялась.
- Отлично! - воскликнула она. - Симеон!
Синьора Анджелико работала в большой просторной комнате на первом этаже. Симеону бросились в глаза открытые полки вдоль стен. Рулоны тканей - шелк, атлас, тафта - занимали все их пространство до самого верха. Это напомнило Симеону марокканские базары. Из краев рулонов робко выглядывали их цвета: темно-красный шелк, сиреневый с серебристым отливом, чистый желтый цвет лютиков, расцветающих ранней весной. Под тканями стояли коробки, битком набитые принадлежностями для шитья: нитками, пуговицами, бесконечными ярдами лент. И повсюду были кружева. Кружева свисали с деревянных столбов и лежали кучами на полу; тонкие ручьи и полноводные реки кружев текли по столам, которыми была заставлена комната.
Исидора сразу прошла в комнату, а Симеон задержался в дверях. И теперь Исидора приседала в глубоком реверансе перед немолодой дамой с удивительно женственной фигурой. Модистка энергично поцеловала Исидору в обе щеки и назвала ее bella - красавица.
Потом они обе повернулись и посмотрели на Симеона.
Он прошел вперед и отвесил поклон.
- Герцог, - промолвила Исидора, - могу я представить вам синьору Анджелико?
- Onorato di conoscerla, signora.
Исидора приподняла брови.
- Понятия не имела, что ты говоришь по-итальянски, - сказала она.
- Вообще-то не говорю, зато знаю португальский, так что с трудом, но могу составить предложение. - Симеон повернулся к синьоре Анджелико, которая заговорила о том, как рада наконец познакомиться с мужем маленькой дорогой герцогинюшки, которую она от души полюбила в тот же миг, когда впервые увидела ее.
- Синьора Анджелико много лет шила платья для моей тетушки, - объяснила Исидора.
- Твоей тетушки?
- Я жила с тетушкой, когда мы поженились, - пояснила Исидора.
- Ну да, конечно! Твоя тетушка!
- Августина Дель Фино, - добавила она.
Итак, он не имеет ни малейшего представления о том, чем она занималась последние восемь лет с тех пор, как они поженились… хотя, возможно, прошло уже больше восьми лет.
Синьора Анджелико отвернулась и принялась размахивать руками, разгоняя помощниц-швей.
- Сколько же лет мы женаты? - спросил Симеон.
Исидора подняла на него глаза. Из нее бы вышел отличный политик: она умела поставить этого парня на место, всего лишь слегка приподняв брови.
- Разве ты не помнишь?
- Если бы я помнил, то разве стал бы спрашивать? - недоуменно пожал плечами герцог.
- Мы обручились в июне 1765 года и поженились по доверенности в июне 1773-го.
- Ну да, конечно! Ты же говорила, что тебе было двенадцать, когда мы стали супругами.
- А тебе - восемнадцать.
- Я был в Индии. И сколько времени ты прожила с моей матерью?
- Всего несколько месяцев. Боюсь, мы не подходили друг другу по темпераменту, поэтому мы и пришли к согласию, что я буду более счастливой со своей тетушкой. - Она повернулась к модистке. - Дорогая синьора, я готова, - промолвила она.
Синьора Анджелико принялась болтать с Исидорой по-итальянски так быстро, что Симеон был не в состоянии уследить за разговором. Она снимала с полок рулоны тканей и бросала их на стол, кричала на своих помощниц и размахивала руками…
Симеон вернулся к раздумьям. Итак, Исидора жила со своей тетушкой и ждала, что в один прекрасный день он заберет ее.
Когда синьора отвернулась, он спросил у своей герцогини:
- И когда, по-твоему, я должен был вернуться?
- Когда мне исполнилось шестнадцать лет.
- Но это было…
- Семь лет назад, - перебила она его.
Он изумленно уставился на нее.
- Ты ждала меня семь лет?
- А что, по-твоему, еще я делала? - Она снова отвернулась и принялась со знанием дела обсуждать с модисткой выбранные ткани.
Симеон перевел взгляд на рулон ткани. Материал был настолько тонким, что напоминал паутину, и все же он знал, что на его складах есть ткани и получше. Он привез домой на судах целые сундуки с тканями.
- Ты когда-нибудь получала ткани, которые я присылал из Индии?
Исидора подняла на него глаза, которые теперь походили на кусочки голубого льда.
- Должно быть, они где-то заблудились… как и ты, - усмехнулась она.
С неприятным чувством Симеон вспомнил, что отправлял все свои товары на имя матери, которая потом отказывалась их принимать. Только теперь он подумал о том, что поступал довольно странно.
Он выбирал прекрасные ткани и отправлял их домой с просьбой доставить их герцогине. И лишь в это мгновение ему пришло в голову, что на самом деле вот уже много лет существуют две герцогини Козуэй.
Модистка приложила к серебристой ткани тонкое кружево с голубой отделкой. Исидора в таком наряде будет похожа на снежную принцессу из русской волшебной сказки - ту самую, в которой у принцессы было ледяное сердце.
- Мне это не нравится! - резко произнес он.
Синьора Анджелико явно не привыкла к тому, чтобы ее перебивали. А еще к тому, чтобы кто-то ей возражал. И она принялась громко возмущаться, путая английские и итальянские слова.
Исидора повернулась к нему.
- Ты не можешь говорить такое синьоре Анджелико! - недовольно промолвила она. - Да сама королева Франции заказывала у синьоры ночное белье.
- Да мне ведь все равно, что и кому она шила - хоть панталоны для королевы, причем, собственными зубами, - заявил Симеон. - Я не хочу, чтобы ты носила ткань такого качества. Возможно, я не слишком-то хорошо веду себя в обществе, Исидора, но в тканях я разбираюсь.
- Ты не…
Симеон посмотрел на модистку. Она вся взъерошилась, как курица под дождем, яростно размахивала руками вокруг головы, а ее щеки покрылись алыми пятнами.
Но Симеон не раз заключал сделки в таких местах, где упустить сделку было равноценно потере головы.
- Эта ткань недостаточно хороша, - заявил он.
- Недостаточно хороша?! - взвыла синьора Анджелико, лицо которой покраснело от досады. - Да это же лучшая ткань, она хороша во всех отношениях и подходит для…
Симеон потер ткань пальцами и покачал головой.
- Индийский шелк, - сказал он.
- Да эту ткань соткали по приказу самого магараджи…
Симеон покачал головой:
- Синьора, синьора… Надеюсь, вы не принимаете меня за идиота? - Отбросив ткань в сторону, он уселся на стол.
- Встань немедленно! - быстро проговорила Исидора. - Ты не можешь сидеть перед нами.
Симеон щелчком пальцев подозвал одну из помощниц синьоры, которые нервно жались к стенам с таким видом, словно опасались того, что он упадет в обморок под недовольным взглядом их хозяйки.
- Стулья для ее светлости и синьоры Анджелико, - велел он.
Две девушки тут же схватили два стула с высокими прямыми спинками, на которые они садились, занимаясь шитьем. Отлично.
Козуэй улыбнулся.
- Могу сказать, что вы - женщина, которая обожает ткани, - промолвил Симеон, обращаясь к синьоре Анджелико. - И вы сделали отличный выбор, обратив внимание на этот легчайший блестящий шелк, к которому так удачно подходят кружева с едва заметным оттенком резеды.
Лицо синьоры вмиг изменилось.
- Вы хорошо разбираетесь в тканях, ваша светлость, - проговорила она.
Он снова улыбнулся:
- Ну а это… - Он с презрением прикоснулся к шелку, который она только что предлагала Исидоре. - Это падуасой - богатый и тяжелый шелк. Возможно, некоторым он и подойдет. Но не моей… - Он очень четко проговаривал слова, делая ударение на каждом. - Не моей синьоре!
- Вы! - воскликнула она. - Вы собираетесь бегать за моей маленькой бедной герцогиней, не так ли? - В ее глазах полыхнул огонь, но Симеон почувствовал, что ее помощницы немного расслабились.
- Это обязанность мужчины, который оказывается лицом к лицу с такой красотой, которой обладает моя жена, - серьезно промолвил Симеон. Наклонившись, он взял руку Исидоры и поднес ее к своим губам. - Разумеется, если бы я увидел вас в молодости…
Синьора, качнувшись, вскочила на ноги.
- Можно подумать, меня мог бы соблазнить какой-то неоперившийся, неотесанный герцог! - Она всплеснула руками. - Лючия! Принеси-ка мне рулон шелкового газа!
- Смею ли я надеяться, что шелковый газ привезен из ткацких мастерских магараджи?