Когда один из игроков забил гол, Гас подбросил свою трость и поднял вверх руку, сжатую в кулак. Ребекка не сдержала смеха.
– Гас! – сказала она тихо, но старик тут же повернулся и встретился с ней взглядом.
С минуту он смотрел на нее, и широкая улыбка расцвела на его лице.
– Ребекка! Вот так сюрприз!
Он протянул к ней руки, она бросилась к нему и крепко обняла старого друга.
– Как же здорово снова здесь оказаться, увидеть тебя, – пробормотала она, уткнувшись ему в плечо.
Отойдя на шаг, она увидела улыбку старика и его сияющие глаза.
– Ты только посмотри на себя! Такая взрослая!
Бекки зарделась, смущенная, но довольная. Однако прежде, чем она успела ответить, раздался голос, услышав который она едва не подпрыгнула от неожиданности.
– Бекки.
Это был Бен. Его голос она бы ни с чем не перепутала – низкий, приятный, бархатистый. Друг детства сидел верхом на пони, тяжело дышащем и взмыленном, конь и всадник очутились рядом незаметно.
– Хороший гол, сынок. Я отведу его в стойло, – произнес Гас.
Бен соскочил с лошади и передал деду поводья.
– Ты уверен?
Старик демонстративно закатил глаза. Бекки знала, что крепко взнузданная лошадь Гасу нипочем, даже трость ему не нужна.
Бекки бросила взгляд на Бена украдкой, пока тот все еще смотрел на лошадь. Если бы только он не был таким красивым, таким обаятельным, таким… недоступным.
– Привет.
О черт, он с ней заговорил. А она с головой ушла в свои размышления.
– Ты хорошо смотрелся на поле, – вымолвила Бекки, это было все, что она могла сказать. Но ведь, любуясь на игроков, она даже не отдавала себе отчета, что среди них Бен.
– Да, я, конечно, счастлив вернуться домой, но жутко скучаю по поло, так что выкраиваю лишний часик для игры. – Улыбнувшись, Бен снял шлем и повернулся к полю, глядя на ребят, все еще катающихся на пони, а затем провел рукой по волосам и спросил: – А ты не думала снова забраться в седло?
Прошло много времени с тех пор, когда Бекки лелеяла мечту о поло, и она уже почти позабыла о ней – теперь, став матерью, она стала еще более осторожной, чем когда-либо прежде. Так что из спортсмена она превратилась в зрителя. А потом то падение чуть не сломало ее, забрав все – мечты, будущее. И Бена.
– Может, и сяду когда-нибудь, – соврала она.
Хотя, может, это и не ложь – кто знает.
– Вообще, если честно, я не думала об этом.
Бен повернулся к ней и прикоснулся к ее плечу так легко, что Ребекка подумала, уж не почудилось ли ей.
– Здорово, что ты снова здесь, Бек.
Она попыталась найти слова, чтобы ответить, и не смогла, кожу ее покалывало иголочками от его прикосновения. Они были друзьями, до того как одна ночь все изменила, и теперь Ребекке было трудно смотреть на друга детства и не думать о том, что когда-то она видела его обнаженным.
– Как хорошо снова здесь оказаться.
Голос ее предательски дрожал. Бен пошел вперед, и она последовала за ним, едва поспевая за его широкими шагами.
– Здесь что-то есть, Бек. Здесь душа отдыхает.
Он остановился, повернулся к ней и взял ее руки в свои, крепко сжав их. Глаза его пристально изучали ее лицо, так что Бекки не могла отвести взгляд и не знала, что сказать.
– Прости, Бек, за то, что я ожидал от тебя общения после всего, что произошло, после того, как оставил тебя, – глухо сказал Бен. – Я не переставал думать о тебе, но все так усложнилось. Испытание для дружбы, не находишь?
"Которую мы разрушили", – подумала Бекки, и, казалось, слова эти повисли в воздухе между ними.
Она судорожно сглотнула, чувствуя, как слезы жгут глаза. Для дружбы? Неужели это все, что он хотел от нее?
– Я скучала по тебе, Бен. Но все меняется, и, наверное, мы просто отвыкли друг от друга.
– Может, нам нужно было следовать нашему плану. Ехать вместе в Великобританию и играть.
– Было бы неплохо.
Вот только Бена взяли в аргентинскую команду, а ее нет, и, не сумев сказать ему правду, она сделала вид, что не может оставить семью. Что поло – не то, чего она ждет от жизни. Может, если бы он попросил ее поехать с ним не как друга, если бы ее уверенность в себе была более крепкой и не было бы того падения, после которого она окончательно потеряла веру в себя, – может, тогда бы все было иначе или хотя бы могло пойти по-другому.
Бен смотрел на Бекки, и его глаза тоже были печальны.
– Пойдем, покажу тебе кое-что.
Брови Бекки от недоумения сошлись на переносице, и тут Бен повернулся и пошел, увлекая ее за собой.
– Точнее, Гас хотел тебе это показать. Пойдем, просто взглянем.
Глава 4
– Она прекрасна!
Ребекка осмотрела лошадь с головы до ног. Ей не пришлось притворяться заинтересованной – кобыла была одной из самых красивых, что Бекки когда-либо видела. Длинные черные ноги в белых чулках, шелковистый длинный хвост, широкое белое пятно на морде до самых ноздрей и темно-карие доверчивые глаза, наблюдающие за каждым движением.
Бен молча смотрел на лошадь, положив руки на изгородь загона и поставив ногу на нижнюю перекладину.
– Так что с ней не так?
Бен пожал плечами, и было видно, как под рубашкой его играют мощные мускулы. Бекки молча поблагодарила небеса за то, что можно было смотреть на лошадь, потому что иначе было бы трудно отвести взгляд от ее спутника.
– Кто только не пробовал ее оседлать – похоже, ей никто не нравится.
– А ты? – спросила Ребекка. – Ты ей нравишься?
Бен засмеялся:
– Не очень.
Они переглянулись, оба думая об одном и том же. То, что лошади порой любят одного всадника больше остальных, было давно известно, это можно было объяснить совпадением характеров человека и животного. Но однажды в их жизни появилась особенная кобыла, которая соглашалась работать лишь с Бекки. Дошло до того, что Гас объявил лошадь бесполезной для остальных и подарил Ребекке. И все было так хорошо, наконец сбылась ее мечта – стать хозяйкой такой чудесной лошадки, как вдруг произошел тот несчастный случай. Бекки с тех пор не могла кататься, да и не хотела, а лошадь и вовсе погибла.
Бен вздохнул и улыбнулся – медленно, тепло – и подмигнул. Будто обнял подругу взглядом и утешил. Никто и никогда не мог заставить ее ощутить то, что она чувствовала с Беном – спокойствие, тепло, заботу. Жаль, что ей потребовалось столько лет, чтобы понять, что она любит его. Когда же наконец они сделали этот шаг, Бену нужно было уезжать, а Бекки не просто попрощалась с другом, а осталась с разбитым сердцем.
– Так что ты думаешь?
Ребекка подняла глаза. Что она думает? Мысли ее ушли так далеко от реальности, что она не сразу поняла, о чем говорит Бен. Она снова взглянула на кобылку.
Бен молча смотрел на Ребекку и ждал ее ответа. Но она не была в настроении вновь очутиться на лошади после всего, что произошло.
– Я… хм, не думаю, что мне стоит это делать.
Бен влез на изгородь и спустился в загон.
– Если я буду настойчив, она дастся мне в руки, но, когда к ней подходит кто-то посторонний, она просто дичает.
– И ты думаешь, что я с ней справлюсь?
Бен попятился назад к изгороди и, почувствовав, что коснулся ее спиной, влез на заграждение снова.
– Ты сможешь, Бекки.
Ребекка стояла по другую сторону ограды, близко от Бена. Соблазн был велик, но она не собиралась принимать его предложение. После прошлого падения ей недоставало мужества для того, чтобы сесть на необъезженную лошадь.
– Как ее зовут?
Бен повернулся к Бекки и улыбнулся:
– Это означает, что ты готова попробовать?
Она засмеялась, качая головой и глядя на лошадь.
Нет, она просто хотела сменить тему.
– Мисси, – ответил Бен. – Ее зовут Мисси. Что ты скажешь?
– Дай мне время, – вырвалось у Бекки, прежде чем она поняла, что говорит. Может, она имела в виду не только верховую езду.
Бен соскочил с изгороди на утрамбованную землю, в паре метров от Ребекки. Он стоял близко к ней, слишком близко, и на миг взгляды их встретились. Но момент этот, казалось, затянулся, и ни он, ни она не знали, что сказать. Бен молчал оттого, что не привык начинать беседу, а она – оттого, что ей было что скрывать. А рисковать было нельзя. Между тем рискованно было даже просто находиться вот так рядом с ним – по крайней мере, пока она не решится рассказать ему, что наделала.
Бекки шла рядом с Беном, слушая его, но взгляд ее блуждал вокруг – она радовалась знакомым местам, по которым так давно скучала.
– Так что ты думаешь?
Она вновь вернулась мыслями к их беседе, но не поняла, о чем он опять говорит.
Внезапно к ним подошел Гас, избавляя Бекки от необходимости отвечать. Он прислонился к углу стойла, давая отдых ноге, но на лице его сияла улыбка. Ребекка догадывалась, что он, должно быть, не признается открыто в том, как ему на самом деле плохо, но такова уж была жизнь. Гас заслужил право быть на этой земле до своего последнего дня, занимаясь любимым делом.
– Так когда вы, ребята, собираетесь прокатиться?
Ребекка рассмеялась и бросила взгляд на Бена – уж не он ли подбил деда стать его союзником?
– Не думаю, что буду кататься в эти выходные.
– Помнишь Вилли? – спросил Гас.
Она кивнула.
– Как его забыть? – проговорила она и тут же насторожилась. – А ведь ему… Сколько? Двадцать… двадцать два года?
Она помнила Вилли, коня Гаса, еще с тех пор, как была подростком. Он был самой надежной, покладистой и аккуратной лошадью из всех, что встречала Бекки, и, конечно, Гас обожал своего любимца и гордился им.