- "О-ой… Это где бывшие охотничьи угодья этого, как его…"
- "Где полно бузины! Вы еще хвастались, что варенье из нее…"
- "Агаточка, вспомнила!"
- "Отлично. Цепляйте колпак и незримой - ко мне. Но сначала, прихватите мою рабочую сумку с вещами, ботинки и деньги. Кошель - на столе. Вы меня поняли?"
- "Это что ж ты удумала? Мы с твоей матерью только отношенья наладили. И как я ей…"
- "Тетя Гортензия!" - прихлопнула я ладошки к вискам. - "Здесь маг умирает, пока я ваши лекции слушаю! Я вас жду! Доскачите до бузины и зовите меня!.. Тетя Гортензия?"
- "… Агаточка, я - в твоей комнате на пороге!"
- Уф-ф… Одно получилось, - и снова подорвалась с колен.
Мужчина меня терпеливо ждал. Я - еще раз вгляделась. Сквозь наложенное на сруб "заклятье стекла". Высокий. Лопоухий. В длинной белой рубахе навыпуск. Волосы темные и торчком. А во взгляде - покорность судьбе. Тоже мне…
- Ч-чирк!
И вмиг оживился:
- Вы вернулись?
- А как же, - зло хмыкнула я. - Зовут как?
- Меня? Ванни. Ванн. Первым именем меня мама звала. А как вас величают?
- Агата.
- Агата, - повторил нараспев и, вдруг, улыбнулся. - Агата, вы меня выпустите?
- А что, очень надо?
- Очень, Агата. Я и так задержался.
- Неужели? И куда же вы шли?
- Еще не решил. Зависит не от меня.
- От "зверя".
- Вы что-то сказали?
- Сказала: дальше вместе пойдем.
- Чирк-чирк!
- А ты - попорхаешь… Вы меня слышали?
- Слышал. А путь наш с вами куда пролегает?
- В надежное место. Если такое еще существует.
- Агаточка! - истошный крик моей тетки подорвал пичугу с окна. - Агаточка, я пришла!
- Агата, кто это?
- Я скоро. И дело не ваше.
Вот тетка у меня - молодец. В который раз убеждаюсь. И даже не дернулась тонкой ручкой в моей "железной клешне". Лишь громко вздохнула… когда глаза открывала:
- Это она и есть? Которая умирающая?
Я, роясь в сумке, с колен кивнула:
- Ага. И слушайте дальше: ее надо подвалом в столицу. Вы на улице Четырех ветров ориентируетесь?
- Ну да… Агаточка… Ой. Грифон.
- Туда не смотрите! Значит подвалом и чем ближе к дворцу Прокурата, тем лучше. Там сразу кого-нибудь крикните. Вам помогут. Ее надо к нашему лекарю.
- А что с ней?
- Толком не знаю, - и запрыгала на ноге, натягивая штанину. - Сталкивалась всего раз в Бередне. Там селянина похоронили, а потом дружно бегали от него, как от злостного упыря. Оказалось - "торпор". "Оцепенение" по латыни - уснул без признаков жизни. Но он - человек. А здесь - маг и на четверть алант. А я - не лекарь. Так что… пусть сами решают. Теперь - дальше. Начнутся вопросы: где нашли и при каких обстоятельствах, - замерев с рубашкой в руках, скривилась. - Вот гном этот ваш - совсем ни к чему.
- Сама знаю. Давно пора поставщика поменять.
- Что?.. Не о том я. Если б не он, можно было б сказать: "Ушла племянница еще накануне в дальние дали", а так…
- Куда это ты "ушла"? - вскинула глаза от Ксю тетка.
- Неважно. Скоро вернусь. Дела у меня. И… слушайте дальше: про "дальние дали" - запасной вариант. Потому что про персону мою надо молчать до последнего. Так что: пошли проверять…
- Бузину?
- Так точно. Поспела ли ягода на варенье. А наткнулись на это.
- Агаточка, а что это?
- Не знаю, тетя Гортензия. И вам лучше не знать, - и дернула за рубашечную шнуровку. - Всё… Ну что, по исходным?
- По… куда?
- Чертите подвал. И… извините, что так получилось.
- А-а, - распахнула рот тетка. - Агаточка, последний вопрос: Нинуль… Нинон-то можно все рассказать?
- Так все равно ведь расскажете?.. Можно. Вы же ей доверяете?
- Да. А маме твоей?
- Уф-ф… Маме можно. Чертите подвал…
Как только в нем под пыхтенье исчезли волочащиеся ноги Ксю, я еще раз обозрела пространство. Потом, подхватив с травы сумку, "подчистила" за собой следы и сиганула к избушке. Сцена третья нашего "водевиля":
- Я вернулась. Быстро уходим, - и знаком "закрепила" тело рыцаря у двери. Он даже не шелохнулся. И когда оттуда боком выскользнул Ванн и потом, с вернувшейся вновь "опорой"… Вот за что работу свою… Чтоб однажды точно так же мертвыми глазами смотреть в трухлявый косяк. А тебя кто-то наглый воспринимал, как "помеху". А все почему? Потому что "работа". И у каждого свой собственный "долг". И иногда они очень сильно разнятся. Не смотря на то, что оба - коллеги.
- Агата, я готов, - мужчина понимающе улыбнулся. Вот только не это!
- Уходим, - и первой направилась прочь. Лишь еще один знак напоследок - меня здесь не было. Никогда…
В здешних предгорьях я раньше никогда не бывала. Знала лишь из прокуратского учебного курса, что лет двести назад велись тут обширные рудные разработки. А значит, должна быть к ним и дорога. Указанная, кстати, на всех служебных рыцарских картах. Правда, как тонкий пунктир вдоль гор, часто прерываемый скалами и провалами. С красными крестиками бывших шахт по верхнему краю и поперечными линиями мостов. Вот на последнее я возлагала большие надежды, так как река Сележа, берущая начало как раз по нашему курсу, была серьезным препятствием. Хотя до нее еще дойти надо.
А пока же, сразу за тылом избушки махнула в высокий густой ельник. И смело зашагала по пожухлой хвое:
- Старайтесь идти вслед за мной.
- Хорошо.
- И по возможности, не влазить в подлесок. Это и паутин касается и высокой травы. В общем, всего, на чем можно оставить следы. И…
- Агата, я вам внял, - Ванн, стряхивая на ходу паутину, виновато скривился. - Она здесь висела, между деревьев.
- Ага… Висела. Так надо было пригнуться.
- Так я не заметил. И обещаю впредь вас по подобным поводам не удручать… Агата, вы мне так и не огласили наш с вами путь.
- Хорошо, - оторвала я взгляд от просвета впереди. - Оглашаю: путь наш лежит чрез высокие леса и широкие реки. Тернист он и долог, ибо все благие дела достигаются лишь упорством. Как вы, Ванн, к "благим делам" относитесь?
Мужчина за моей спиной на несколько секунд впал в раздумье:
- Со всей искренностью к ним отношусь.
- Ага. Надеюсь, она вам не изменит и в ответе на следующий мой вопрос: что "зверю" от вас было надо?
- То, что ценится более всего и дается нам свыше, как дар. Ибо нет ничего в мире дороже и чище, чем это, - оповестили меня с явной улыбкой.
- Ага-а.
- Агата, я вас обидел?
- Чего?
- У нас с вами - равноцветное полотно: вы не доверяете мне…
- А вы…
- А я ничего не ведаю о вас. Что ж до доверия, то вы его, несомненно, достойны.
- Да что вы?
- Воистину говорю. У меня нет причин сомневаться в вашем душевном порыве. И я лишь надеюсь, что не стану причиной его колебаний.
- А вот я сейчас…
- Он не поколеблется из-за меня.
- Мой… - открыв рот, замерла я на месте.
- Порыв души, - нагнал меня Ванн. - Агата…
- Я вас просто спросила: какого рожна от вас надо было "зверю". И всё.
Мужчина, не отводя от меня карих глаз, вновь улыбнулся:
- Жизнь. Все очень просто.
- Очень просто?
- Он выследил меня и пришел, чтоб отнять мою жизнь.
- Откуда он вас выследил?
- От места моего появленья. Моего и…
- Ч-чирк!
Огненная пичуга, прогнув ветку ели, взмахнула крыльями и села рядом с мужским плечом. Ванн, скосившись на нее, вздохнул:
- Нам надо спешить.
- Это… да, - мужчина качнулся, обходя меня сбоку. Птичка тут же вспорхнула вместе с порывом лесного ветра. Я ошалело повела носом. - Нет… Да нет же… Обман обоняния.
- Агата! Здесь, сразу под бугорком, тропа начинается!
Вот, никуда не годное "полотно", рыцарь Вешковская! Никуда не годное! А, ну, быстро взять себя в руки!
- Стойте там! Я иду!.. - и, тряхнув головой, понеслась догонять…
- Тропа, значит? - оба застыли мы на самом краю бугра. За спинами - бор. Впереди и справа - валуны с кустарниковыми проплешинами. А слева, в узкой долине - одинокое пастбище. И даже рыжие овцы на нем скучают. Что ж до тропы… - видимо, восточнее этого места - ручей. Или запруда.
- Почему? - с прищуром повернулся ко мне Ванн.
- Да потому что тропа - овечья. Неужели, не видно? Или вы копыт от человеческих следов не отличаете? Они туда на водопой всем скопом…
- Я внял. А нам она, значит, не подойдет?
- До пастбища прогуляться? - вот же где проверка для "порывов души". Мужчина, вздохнув, насупился. - А-а. Я поняла. Вы - голодный?
- Я могу потерпеть.
- Ну, так, терпите. Мили три пройдем, и я еду сама навещаю.
- Агата, что вы под этим словом подразумеваете?
- Магию. Правда, в данном случае - без изысков. Умею яблоки, помидоры, огурцы и… блины. Так что с голода не загнемся. А сейчас, перед тем, как выходить на простор, мне надо кое-куда отлучиться.
- А под этими словами?
- Сходить по важной оказии. Я недалеко, но вас буду видеть. Так что…
- Агата, конечно, идите, - и столько возвышенности в тоне и в голосе, что удержаться от искушения невозможно:
- О, благодарю вас… Л-ловите! Правда, яблоки у меня всегда кислые получаются. Не знаю, почему…