– До сих пор я казалась всем открытой книгой, а ты оставался загадкой. Вот они и пользуются случаем узнать о тебе как можно больше. Ты стал гвоздем программы. Не могу поверить, что кого-то интересует, сколько детей мы с тобой планируем завести! – И она состроила забавную рожицу.
– Ну, я надеюсь, ты не собираешься с этим торопиться, – уныло заметил он.
– Нет, но… вообще-то, Фред, мы собираемся, заводить детей или нет? – все еще с улыбкой спросила Хелен.
– Всему свое время, – невнятно пробормотал он.
Она, в желтом шелковом халате, накинутом на голое тело, как раз готовила для него завтрак – бекон, яйца, грибы и помидоры.
– Что это значит – всему свое время? Хелен внимательно посмотрела на жениха. Он бросил на нее быстрый взгляд.
– Тебе, дорогая, нет еще и двадцати четырех…
– Зато тебе уже тридцать два. – Она умолкла, перевела дыхание и продолжила: – Знаешь, я мечтаю о настоящей семейной жизни – чтобы у меня был собственный дом и муж, который не проводит половину своего времени вдали от семьи, занимаясь делами, которые не особенно сильно меня занимают.
– Какими, например? – спросил Фред спокойно, но во взгляде его промелькнуло нечто мрачное.
– Если хочешь знать, твой образ жизни кажется мне поверхностным. Все эти автогонки, скачки, гонки на катерах… Да и вообще, твои частые отъезды вряд ли будут способствовать семейному счастью.
– Так зачем же в таком случае мы обручились?
– Я думала, что это многое изменит, – медленно проговорила Хелен. – Но теперь вижу, что вне постели мы будто обитатели разных планет. А теперь выясняется, ты что-то имеешь против детей!
– Элли, разве я сказал, что…
– Тебе и не надо ничего говорить, Фред. Я все поняла.
Он сложил газету и встал, прислонившись плечом к буфету.
– Послушай, милая, я не понимаю, что плохого в том, чтобы пожить вдвоем, получше узнать друг друга, а потом уже думать о потомстве?
Хелен даже задохнулась от возмущения.
– Это все равно, что сказать, что ты не… Да как же ты будешь произносить брачные обеты, заранее зная, что не собираешься их выполнять?
– Так бывает и с теми, кто полон лучших намерений, – мрачно заметил он. – Между прочим, Элли, я ведь не порицаю тебя за то, что ты постоянно колесишь по всей стране, и не ставлю ультиматумов, требуя бросить работу и полностью посвятить мне свое время.
Хелен ничего не ответила, и он с энтузиазмом продолжал:
– Мои поездки связаны с работой, и если ты не обременишь себя детьми, то всегда сможешь сопровождать меня.
Но она не слушала его доводов.
– Ты действительно не хочешь иметь детей, Фред? – прошептала она. – Но почему, скажи мне, почему?!
– Возможно, я чувствую, что они станут для меня обузой.
– Так зачем же ты сделал мне предложение? Зачем нам тогда жениться?
Он презрительно пожал плечами.
– Да я просто представить себе не мог, что ты окажешься банальной домоседкой.
– А разве это, – с горечью спросила Хелен, – не признаки домоседки? – Она кивком показала на бекон и яйца, а потом взглянула на него.
– Не знаю, – задумчиво ответил он. – Ты казалась такой счастливой, когда приходила сюда, в мой дом.
– Так ты намерен жить своей прежней жизнью, пока я в одиночестве буду поддерживать огонь домашнего очага? – воскликнула она.
– Прежде ты так не рассуждала, – буркнул он.
Хелен с трудом проглотила комок, застрявший в горле.
– Об этом просто не заходил разговор. А теперь, когда выяснилось, что я банальная домоседка…
– Не придирайся к словам!… Я вовсе не считаю тебя такой. Ты достигла многого. – Он помолчал. – Просто трудно вообразить тебя захватчицей…
– Захватчицей?! – переспросила она сквозь слезы отчаяния и гнева. – Я говорила о жизни в любви и согласии, о наших судьбах… Впрочем, в одном ты прав – я действительно ввела тебя в заблуждение.
Он скептически приподнял брови, и она пояснила:
– Та Хелен Райдер, которую ты видишь по телевизору, это не совсем я, хотя в общении с тобой мне приходилось поддерживать этот образ. Но я надеялась, что рано или поздно ты позволишь мне стать самою собою… – Она поежилась. – Что ж, значит, придется оставаться холодной и скрытной.
– В постели ты не такая, – быстро возразил Фред.
– Да, не такая. – Хелен ответила ему спокойно, хотя испытывала боль, от которой внутри у нее все застыло.
– Может быть, именно это мы и должны взять в расчет, прежде чем решиться на крайние меры. В конце концов, это средство действует весьма сильно, – растягивая слова, проговорил он.
– Лечить все напасти постелью? – Комок снова встал у Хелен в горле, когда его темный взгляд пополз по ее халату, задержавшись на груди, отчетливо проступающей сквозь тонкий шелк, потом на талии, прихваченной тонким шнурком пояска, и, наконец, на округлых бедрах. – Нет, Фред, – хрипло сказала она. – Я тоже… я долго прибегала к этому лекарству… одурманивая себя, чтобы ни о чем другом больше не думать. Он заглянул ей в глаза.
– Так что ты предлагаешь? Не слишком ли поздно произошло твое драматичное пробуждение? – В голосе его вдруг прорезалось раздражение. – Разве ты не знаешь, что будет, если мы снова отправимся в постель?
Она закрыла глаза.
– Прости, но я просто не могу…
– Неужели я слышу это от женщины, у которой в шкафу висит роскошное свадебное платье и хранится бездна прелестных вещиц, накупленных для медового месяца? Неужели я слышу это в день, когда уже оповещены обе подружки невесты?
– Прекрати, – прошептала она.
– Ну, хорошо, Элли, если это сделает тебя счастливой, давай обзаведемся детьми, – тихо проговорил он.
– Нет, Фред, спасибо. Не от тебя.
– Знаешь, я перестаю тебя понимать. Просто не верится, что женщина, которая не единожды и всегда страстно отдавалась мне, на самом деле держала на уме такое… такую прозу. – Фред нервно пригладил волосы и стиснул зубы. – Выходит, ты просто делала вид, что не замечаешь моих недостатков?
– Да… – проговорила Хелен с каким-то мертвенным спокойствием. – Прости, но я тоже не понимаю, как это мне до сих пор удавалось отмахиваться от всего, что меня подспудно тревожило. Прощай, Фред.
Она сняла обручальное кольцо и положила его на стол.
– Оставь себе, – сухо сказал он, – на память о наших встречах. Ведь тебе оно нравится
По взгляду Хелен было видно, какую боль причиняют ей слова Фреда, но она все-таки нашла в себе силы спокойно спросить:
– Не возьмешь ли на себя оповещение о расторжении помолвки? Думаю, нам лучше объявить об этом сейчас, чем дожидаться бесконечных пересудов и сплетен.
Он нервно рассмеялся.
– Без этого все равно не обойтись. Но скажи мне, Элли, ты твердо это решила?
– Да, твердо. Благодарю за все хорошее. А теперь я пойду.
Его взгляд удерживал ее.
– Почему бы нам не остаться просто любовниками? Раз не получается с браком…
Хелен прикусила губу, сдерживая крик отчаяния и гнева, а он стоял напротив и внимательно смотрел на нее.
Перед ее мысленным взором проходили все их встречи, любовные утехи, минуты нежности и веселья…
– Нет, больше никогда, – пробормотала она и ушла, осторожно прикрыв за собой дверь.
Потом в газетах появилось оповещение о расторжении помолвки Фредерика Хейворта и Хелен Райдер.
Вот и все, подумала Хелен.
Ожидала ли она, что Фред предпримет попытку примирения? Конечно. Надеялась ли, что долгая, одинокая и мучительная ночь что-то переменит в нем? Да, надеялась.
Но примирения и прощения не произошло. Лишь несколько сухих официальных строк да фотография счастливой в прошлом пары на третьей полосе газеты.
Итак, наш разрыв получил официальное подтверждение, сказала себе Хелен. Ничего, постепенно я свыкнусь… А может, это и к лучшему?… Фред Хейворт не для меня.
Она решила уехать сразу же, как только уладит все свои дела, свадебный торт отправить в ближайшую детскую больницу, а подвенечное платье – в благотворительное общество…
Через несколько дней Хелен уже бродила по отмелям, любуясь набегающими белыми барашками, занималась подводным плаванием и болтала с местными жителями об особенностях национальной кухни.
Очарование тропического острова и маленький комфортабельный отель, рассчитанный всего на несколько постояльцев, – это было то, что ей нужно, и она наслаждалась одиночеством.
Прежде чем уехать из города, Хелен завершила съемки нескольких серий своего шоу, и считала, что имеет полное право на отдых. А совершенная красота здешних мест, равно как его удаленность от цивилизации, давали ей возможность спрятаться, затаившись, будто в коконе, от внешнего мира.
На этом отдаленном острове было несколько скотоводческих ферм. Супружеская пара, владевшая курортной гостиницей, создала здесь райский уголок – любовно взлелеянный проект здания говорил не только об их хорошем вкусе и чувстве стиля, но и о том, что для этих людей остров и воды, окружавшие его, были родным домом.
Хелен рыбачила, плавала с маской под водой, ловила для хозяев лангустов, нежилась на пляже и изучала рецепты блюд, которые ей подавали.
Ее гладкая кожа стала золотистой, волосы слегка выгорели на солнце, и она чувствовала себя поздоровевшей.
Известие о прибытии нового постояльца встревожило Хелен. Она боялась, что ее узнают, и не хотела контактов с людьми.
Ей вполне достаточно было легких, дружелюбных, но ни к чему не обязывающих отношений, которые сложились у нее с хозяевами гостиницы.