Капелька дождя - Андрей Ангелов

Сказка о любви от Андрея Ангелова.

История о том, как шутливая мольба к Небесам может помочь ловеласу и алкоголику выйти из состояния личностного кризиса, и обрести любовь в лице своей собственной жены. Время действия: наши дни.

Рекомендовано к прочтению "Министерством любви и брака".

Андрей Ангелов, Юрий Кривцов
Капелька дождя

…Дождь лил как из ведра. Холодный осенний дождь в десять часов вечера десятого октября. Работающие на полную катушку дворники с трудом справлялись с темными потоками воды, безжалостно хлеставшими по лобовому стеклу моего джипа. Огни вечернего города плели за окнами разноцветные кружева, скользили мутными бликами по забрызганным зеркалам заднего вида и плясали рваными пятнами по бегущему навстречу асфальту. Мне некуда было спешить, но в тот момент я был настолько взволнован, что давил на педаль газа намного сильнее, чем позволяла разыгравшаяся за бортом стихия. И она сполна отплатила за такое идиотское безрассудство. Логическая развязка была неожиданна и вместе с тем банальна, как заношенное клише в десятках штампованных кинофильмах, над которыми я посмеивался не раз и не два. Зазвонил мобильный телефон, валявшийся на соседнем сидении. Он и раньше звонил в самое неподходящее время, но тогда мой ангел-хранитель был начеку. А в тот дождливый вечер он отвлекся на одно мгновение вместе со мной, и все пошло кувырком. Я протянул руку и машинально повернул голову, чтобы посмотреть на чертов дисплей. В следующее мгновение раздался глухой удар, и все вокруг затянула непроглядная чернота.

Очнулся я в отдельной больничной палате, весь в бинтах и пластырях, с прикрепленной к руке капельницей, головной болью и дьявольским зудом, охватившим все тело, как огонь картонную коробку. Осторожно вдохнул кондиционированный воздух с терпкими примесями каких-то лекарств, скользнул опустошенным взглядом по идеальной белизне окружающей среды и услышал тихое всхлипывание. Это примостившаяся поблизости жена активно изображала радость по поводу моего успешного возвращения с того света.

– Руки-ноги целы? – поинтересовался я, чувствуя, как закипают мозги при каждом произнесенном слове.

– Целы. У тебя черепно-мозговая травма и перелом двух ребер. Еще неглубокие порезы на лице, но ты не беспокойся… – торопливо забормотала она, сгорая от нетерпения вывалить на меня как можно больше "хороших новостей", но я не дал ей договорить.

– Дай закурить.

– Что?

– Дай сигарету, твою мать! – мне хотелось ее придушить.

– Тебе нельзя.

Голос ее дрожал: я понял – стоит немного поднажать, и она сдастся.

– Мне больно говорить и, наверное, будет еще больнее, когда я встану, но не сомневайся – я встану, и тогда черепно-мозговая травма появится и у тебя.

Угроза подействовала. Беспокойно покосившись на дверь, она вытащила из кармана белого халата пачку сигарет и одноразовую зажигалку. Прикурила сигарету и сунула мне в зубы. Табачный дым сыграл со мной злую шутку. Я жутко закашлялся, будто вдохнул полной грудью из выхлопной трубы большегрузного самосвала и… переместился в недалекое прошлое.

Наручные часы показывали 9.15 утра. На кухне пахло пряностями из баночек, аккуратно расставленных на золотистой полочке, и черным кофе, дымящимся в белой кружке у меня под носом. За окном нагонял тоску унылый пейзаж. Он мог бы называться: "Пасмурное утро на городской окраине" или "Не нравится? Копи деньги и вали на Рублевку". Бодро бухтел телевизор, закрепленный специальным кронштейном в углу под самым потолком. Обреченно глядя в тарелку, я тщательно пережевывал овсяную кашу с курагой и ждал, когда же, наконец, запиликает мой мобильный.

…Рожденный в муках проект развития моего бизнеса сулил большие дивиденды, но вот заковырка: чтобы его внедрить, необходимо было задействовать ресурсы, которыми я не располагал. Требовался партнер, способный подхватить меня под руку и повести за собой в светлое и сытое будущее. Выбрать на эту роль важного дядю с железными мускулами не составило большого труда, но следом возник вопрос: как к нему подступиться?

Послать предложение по электронной почте – все равно, что написать: "На деревню дедушке".

Подойти на улице, растолкав плечом охрану, и сказать: "Здравствуйте. Вот я, такой хороший парень, давайте дружить", – тоже не вариант. В таких делах идти напролом все равно, что стучаться лбом о бетонную стену. Тут нужно действовать аккуратно, и лучше всего с помощью посредника. "Когда начинает болеть мозоль, вспоминаешь про старый башмак". Интуиция подсказывала, что где-то на чердаке под названием "память" у меня пылится такая обувка. Нужно лишь закатать рукава и переворошить кучу хлама, чтобы ее отыскать.

Когда-то его звали Мишка. В нашей дворовой компании он выделялся умением сочинять всякие небылицы. Теперь, много лет спустя, рыжий заморыш в очечках с толстыми стеклами нагулял солидный вес и трансформировался в ответственного министерского работника Михаила Александровича. Накануне вечером мы повстречались с ним за ужином в ресторане, и в конце третьего часа непрерывного возлияния он пообещал решить мою проблему. Причем был настолько любезен, что наотрез отказался от предложенного вознаграждения. Выслушав слова благодарности, добрейший Михаил Александрович расплылся в широкой улыбке и заявил покровительственным тоном: "Да брось ты распинаться, Вадик, свои люди – сочтемся".

Итак, встреча с важным дядей была намечена на одиннадцать часов утра следующего дня в его резиденции, расположенной в центральной части города, а в девять часов Михаил Александрович обещал связаться со мной, чтобы подтвердить время аудиенции.

"Мишка, Мишка, где твоя улыбка, полная задора и огня…", – я невольно поморщился. Мне вспомнилось его обрюзгшее лицо с двойным подбородком и мутные глаза, в которых из-за высокого забора напускной респектабельности выглядывала глубокая тоска: Сколько тебе лет? Если не ошибаюсь, ты старше меня на три года. Значит – тридцать семь.

Стрелка часов перевалила за 9.20, а он все не звонил.

Можно было бы, конечно, задвинуть под кровать приличие и позвонить самому: "Ой, извини, что потревожил, но ты случайно не забыл обо мне?". И услышать сонный ответ: "Нет. А кто это?". Или еще хуже: "Он умер. Не беспокойте усопшего".

Я покончил с кашей и принялся за кофе.

– Ты помнишь, что в семь мы должны быть у Пустоваловых? – донеслось из прихожей приглушенное карканье жены.

Она вертела плоской задницей около зеркального шкафа-купе, пытаясь решить сложную головоломку, чем бы ей прикрыть ее на предстоящей вечеринке. Обычно подобное дефиле заканчивается словами: "Мне нечего надеть" или "Хуже меня будет выглядеть только их пудель".

– О чем это ты? – лениво отозвался я. Разумеется, мне было хорошо известно, где и с кем я должен был провести ближайший вечер, но хотелось ее поддеть.

– Не притворяйся умнее, чем ты есть на самом деле, – она раскусила мой посыл. – И, кстати, мне потребуются деньги.

– Надеюсь, ты знаешь, где их взять? Полочка в серванте не в счет.

– Меня устроит твой бумажник.

Я замялся, обдумывая ответную колкость, когда протяжно заскулил дверной звонок.

– Это Кукушкина, – радостно сообщила жена.

– В такую рань?

– Мы собираемся пробежаться по магазинам. Ты нас подбросишь? – она звонко щелкнула дверным замком.

– Подброшу. Куда же я денусь?

Кукушкина. Эту фамилию носит одно зловредное пресмыкающееся, которое частенько приползает в нашу богадельню, чтобы рассказать новый анекдот, обсудить любимый телесериал и обсосать косточки родных и знакомых. Иногда мне хочется спустить ее с лестницы, чтобы насладиться музыкой падения, а иногда оттрахать до посинения, чтобы проиллюстрировать моей благоверной ее высказывание "о грязных потаскухах, с которыми у меня происходят случки в дешевых борделях".

В прихожей послышались бурные вопли восторга, и их вполне можно было бы принять за встречу двух любящих сестер, одна из которых только что вернулась с фронта пусть без ноги, зато с медалью. Я выругался, и в ту же секунду запиликал мой мобильный. Взглянув на дисплей, я взял трубку:

– Слушаю, Михаил.