- Ты хороша в чтении людей, сборе маленьких деталей и составлении общей картины: кто они, чего хотят, как они действуют. - Он улыбнулся. - Какая яичница им нравится.
- Вы пригласили меня сюда, потому что я хороша в отгадывании вида яичницы, который людям нравится? - спросила я, не в состоянии сдержать недоверие в моем голосе.
Он побарабанил пальцами по столу.
- Я позвал тебя сюда, потому что у тебя есть естественные способности в чем-то, на что большинство людеймогут потратить всю жизнь, пытаясь научиться этому.
Я подумала, что когда он сказал про остальных людей, то частично имел в виду себя.
Он принял мое последовавшее молчание за некий аргумент.
- Ты хочешь сказать мне, что не читаешь людей? Что ты не можешь сказать мне прямо сейчас, предпочитаю я баскетбол или гольф? - Баскетбол. Но он хотел, чтобы люди думали, что гольф.
- Ты можешь попытаться объяснить мне как ты понимаешь вещи, людей, Кэсси, но разница между тобой и остальным миром в том, что, чтобы объяснить, как ты только что поняла, что я предпочту нос в крови на баскетбольной площадке, чем гольф с боссом, тебе придется пойти на попятную.
Я никогда не говорила об этом, даже с мамой, которая научила меня тому, что мало кто знал. Люди были людьми, но к лучшему, или худшему, по большей части они были для меня пазлом. Легкими пазлами, трудными, кроссвордами, головоломками, судоку. В них всегда был ответ, и я не могла остановить себя от их разгадки.
- Как вы узнали об этом? - спросила я мужчину напротив. - И даже если это правда, даже если у меня действительно хорошо развиты инстинкты, что это значит для вас?
Он наклонился вперед.
- Я знаю, потому что это моя работа - знать. Потому что я единственный, кто убедил ФБР в том, что необходимо искать людей как ты.
- И чего вы хотите от меня?
Он откинулся назад в своем кресле.
- А как ты думаешь, Кэсси?
У меня пересохло во рту.
- Мне семнадцать.
- Естественные способности, как у тебя, проявляются в десять лет. Формальное образование, колледж, неправильное влияние, все это может помешать твоему невероятному потенциалу, что есть у тебя сейчас.
Он аккуратно сложил руки перед собой.
- Я хочу увидеть, как на тебя оказывают правильное влияние, и что твой дар превращается во что-то экстраординарное, во что-то, что ты можешь использовать во имя добра в этом мире.
Часть меня хотела посмеяться над ним, выйти из комнаты, забыть о том, что это вообще было, но другая часть продолжала думать, что эти пять лет, я жила в подвешенном состоянии, и ждала чего-то, не зная чего именно.
- У тебя есть столько времени, сколько тебе понадобится, чтобы обдумать это, Кэсси, но то, что я предлагаю тебе - это единственный шанс. Наша программа единственная в своем роде, и она нацелена преобразовывать потенциал Естественных - людей как ты - во что-то действительно экстраординарное.
- Людей как я, - повторила я, мой мозг разогнался до девяноста миль в час. - И Майкл.
Вторая часть фразы была догадкой, но не более. Две минуты, что мы провели, идя в офис, Майкл был ближе к тому, чтобы выяснить, что происходит в моей голове, чем кто-либо.
- И Майкл. - Пока он говорил, лицо агента Бриггса становилось более оживленным. Исчез закаленный профессионализм. Это было личным. Эта программа была чем-то, во что он верил.
И у него были доказательства.
- Если я стану частью этой команды, то, что это повлечет за собой? - спросила я, угадывая его ответ. Каждая унция энтузиазма на его лице превратилась во что-то более интенсивное. Его глаза впились в мои.
- Что ты думаешь о том, чтобы переехать в Вашингтон?
Глава 4
Что я думаю о том, чтобы переехать в Вашингтон?
- Мне семнадцать, - повторила я. - Лучше спросите, что об этом думают мои опекуны.
- Ты будешь не первым подростком, которого я нанял, Кэсси. Есть обходные пути.
Видимо, он еще не встречался с моей Нонной.
- Пять лет назад, опекунство над Кассандрой Хоббс было передано ее биологическому отцу, Винсенту Баттаглиа, из ВВС США. - Агент Бриггс сделал паузу. - Через четырнадцать месяцев после твоего появления в его жизни, твой отец был переведен зарубеж. Ты решила остаться здесь, с твоей бабушкой по отцовской линии.
Я не спросила, как Агент Бриггс узнал эту информацию. Он был из ФБР. Он, вероятно, знал, какого цвета зубной щеткой я пользуюсь.
- Моей точкой зрения, Кэсси, является то, что на законных обстоятельствах твой отец до сих пор опекун, и я уверен, что если ты захочешь, чтобы это случилось, я могу все устроить. - Бриггс снова остановился. - Для нашего обеспокоенного мира мы создали эту программу. Очень осторожно, с позволения некоторых важных людей. У твоего отца военная карьера, он беспокоится о том, что ты изолируешь себя. Его будет легче убедить, чем многих других.
Я, было, открыла рот, спросить, как именно он определил то, о чем мой отец беспокоится, но Бриггс поднял руку.
- Я не вхожу в ситуацию как эта вслепую, Кэсси. После того, как ты была отмечена для системы как потенциальный новобранец, я сделал домашнюю работу.
- Отмечена? - спросила я, подняв брови. - Для чего?
- Я не знаю. Я не был тем, кто отметил тебя, и откровенно говоря, детали твоего отбора под вопросом, если ты не заинтересована в моем предложении. Скажи только слово, если не согласна, и я покину Денвер сегодня вечером.
Я не могу сделать это - и Агент Бриггс наверняка знал это, прежде чем спросить.
Он взял ручку без колпачка и написал несколько заметок на краю одной из его бумаг.
- Если у тебя есть вопросы, ты можешь спросить Майкла. Я не сомневаюсь, что он будет болезненно честен с тобой о его опыте в этой программе. - Бриггс закатил глаза к небу в знак раздражения настолько выразительно, что я почти забыла о значке и костюме.
- Если у тебя есть вопросы, на которые я могу ответить...
Он замолчал и ждал. Я ухватилась за приманку и начала выуживать из него детали. Пятнадцать минут спустя, мой разум был на взводе. Программа - как он называл ее снова и снова - была маленькой, все еще находящейся на начальной стадии.
Их цель была двоякой: во-первых, обучать тех из нас, кто отобран для участия и оттачивать на естественные навыки, и, во-вторых, использовать их чтобы помочь ФБР за кулисами. Я была свободна, так что могла выйти из программы в любое время. Я должна буду подписать соглашение о неразглашении.
- Есть еще один вопрос, который ты не задала, Кэсси. - Агент Бриггс снова сложил руки перед собой. - Так что я отвечу на него для тебя. Я знаю твою историю. О деле твоей матери. И пока у меня нет новой информации для тебя, я могу сказать, что после того, через что ты прошла, у тебя должно быть больше причин, чем у других, чтобы делать то, что мы делаем.
- И что же это? - спросила я, мой голос стал жестче только при упоминании слова на М. - Вы сказали, что будете проводить обучение, и в обмен я буду консультировать вас. Консультировать в чем, собственно говоря? Тренироваться для чего?
Он сделал паузу, но чтобы либо оценить меня или добавить акцент к его ответу, я не была уверена.
- Ты будешь помогать с нераскрытыми делами. С теми, которые бюро не смогло раскрыть.
Я подумала о моей маме - крови на зеркале и вое сирен, и о том, как я привыкла спать с телефоном, отчаянно надеясь, что он зазвонит. Я должна была заставить себя дышать ровно, чтобы не закрыть глаза и представить озорное, улыбающееся лицо моей мамы.
- Какого рода дела? - спросила я, мой голос охрип. Мои губы неожиданно стали сухими, глаза повлажнели.
Агент Бриггс имел достаточно такта, чтобы проигнорировать эмоции на моем лице в данный момент.
- Точные задания варьируются, в зависимости от вашей специальности. Майкл естественный в чтении эмоций, так что он тратит много времени на просмотр записей свидетельских показаний и допросов. С его опытом, я подозреваю, что он будет хорош в преступлениях с белыми воротничками, но человек с его навыками будет полезен в любом виде следствия. Один из других новобранцев ходячая энциклопедия, которая видит закономерности и вероятности во всем. Мы учим ее анализу на месте преступления.
- А я? - спросила я.
Он замолчал на момент, взвешивая ответ. Я посмотрела на бумаги на его столе и удивилась бы, если бы одна из них была обо мне.
- Ты прирожденный профайлер. - Сказал он, наконец. - Ты можешь посмотреть на модель поведения и выяснить личность преступника, или догадаться, как данный индивид, скорее всего, поведет себя в будущем. Это, как правило, необходимо, когда у нас есть ряд взаимосвязанных преступлений, но нет определенного подозреваемого.
Я читала между строк это заявление, но хотела увериться.
- Взаимосвязанных преступлений?
- Серийные преступления, - сказал он, другими словами и позволяя им повиснуть в воздухе между нами. - Похищения. Поджоги. Сексуальное насилие. - Он остановился, и я знала следующее слово, вырвавшееся из его рта, прежде чем он его произнес. - Убийства. - Правда, витавшая вокруг в течение часа, вырвалась наружу. Он и его команда, эта программа - они не просто хотели научить меня, как отточить навыки.
Они хотели использовать их, чтобы ловить убийц. Серийных убийц.
Ты
Ты смотришь на тело и чувствуешь волну гнева. Ярость. Это словно что-то возвышенное. Тебе нужно принять решение. Тебе нужно почувствовать, как из нее уходит жизнь. Она не должна торопить тебя.
Она должна быть еще жива, но уже нет. Она должна быть идеальной сейчас, но нет.