Он все еще держал палец на ее губах. Нора ощутила, как что-то подпрыгнуло у нее в глубине. Калеб придвинулся ближе. Дайси изогнулась, и Нора поняла, что сжимает кошку слишком крепко.
Его глаза снова... Нора не могла отвернуться. Он удерживал ее здесь, связав с собой той силой, о существовании которой в нем она не подозревала.
Руки Калеба дотронулись до ее локтей и притянули Нору ближе. Кошка все еще находилась между ними. Потом он бережно, ласкающим движением прижал свои губы к ее губам.
Нежный поцелуй оказался мягким, но не стремительным. Ей хотелось глубоко вдохнуть, глубоко вобрать в себя все нюансы поцелуя и сохранить их там, внутри.
Нора едва обратила внимание на отдаленный скрип двери клиники слева от себя. Она чувствовала только тепло губ Калеба на своих губах. И вдруг знакомый, вызывающий раздражение голос прорвался сквозь прекрасную пелену, окружавшую их с Калебом.
– Ага! Нора Дениза Джеймс! Я предполагала, что ты что-то от меня скрываешь! Ты все-таки выискала себе мужчину. Очень... сообразительно! – выкрикнула ее мать.
Нора быстро отпрянула, и только тогда Калеб понял, что в комнате кто-то появился. Тело Норы стало негнущимся от напряжения.
Проклятие!
Мгновение он чувствовал, что владеет ею, каждой частичкой ее существа, когда держал ее в объятиях. Тело. Душа. Сердце. Ее губы стали мягкими от прикосновений его губ, и, хотя между ними находилась кошка, он чувствовал, как ее сердце бьется рядом с его сердцем. Теперь он ее потерял.
– Мама! – воскликнула Нора.
Калеб повернулся к вошедшей женщине. Мать Норы! Он смутился.
Она воплощала в себе уверенную дерзость. Нельзя сказать, что он был потрясен. Он увидел женщину, одетую в дорогую одежду от известного дизайнера, хотя, может, и нет. Тщательно уложенная прическа, высветленные волосы и, разумеется, драгоценности, множество драгоценностей. Она относилась к тем женщинам, при взгляде на которых большинство мужчин тут же назвали бы их "хорошо ухоженными". Она изо всех сил старалась выглядеть так, будто купается в деньгах, но Калеб почему-то в этом засомневался.
Она разговаривала с Норой, а он слушал плавную, мягкую, протяжную виргинскую речь, свидетельствовавшую о принадлежности к определенному классу общества и наличии хороших манер. Или по меньшей мере подделывавшуюся под принадлежность к определенному классу и наличие хороших манер. Калебу не понравилась эта женщина. Она была обманщицей. Как и другая, с которой он некогда встречался.
Помолчав, Нора представила их друг другу:
– Это Калеб Уайатт, мама. Доктор Калеб Уайатт, я у него работаю. Он открывает здесь, в Гринфилде, новую ветеринарную практику. Я... я просто помогаю ему летом – обустраиваю контору.
Нора говорила слишком быстро, Калеб мог только предположить, что она нервничает и хочет поскорее выпроводить мать. Он разделял ее чувства. С каждым произнесенным словом Нора все больше отступала от него.
Он протянул руку.
– Рад познакомиться, миссис...
Женщина пожала ему руку.
– Просто Дезире. Дезире Джеймс. Мистера Джеймса давно нет. Рада познакомиться.
Он коротко пожал ей руку и отпустил. Она попыталась задержать свою чуть дольше. Калеб быстро сунул руки в карманы.
– Как вы нашли мою малышку Нору? – Она взглянула на дочь с полуулыбкой в глазах.
Нора беспокойно теребила Дайси и нервно проводила пальцами по меху кошки. Ее взгляд метался по сторонам, она казалась почти безумной. Что-то тут не так... Как бы Калебу хотелось узнать, что беспокоит Нору.
Калеб заставил себя перевести взгляд с Норы на Дезире.
– Вообще-то ваша дочь меня нашла, мисс Дезире.
Он решил, что развеселит ее, назвав по имени. Услышав его слова, женщина выгнула чрезмерно выщипанную бровь, потом повернулась и снова взглянула на Нору.
– Да? Ну надо же, ты – сама неожиданность, Нора.
Калеб подумал, что улыбка, которую она адресовала дочери, была ехидной. Будь она проклята за то, что заставляет Нору так нервничать, и за то, что помешала им.
Нора чуть-чуть наклонила голову и взглянула на мать. Калеб видел, что она делает большие усилия, чтобы ответить матери со всей решительностью.
– Вообще-то, мама, это не составляло труда. Я пришла к доктору Уайатту по поводу кошки. Слово за слово, и вот теперь у меня есть работа на лето. Все просто.
Дезире широко улыбнулась:
– Слово за слово? Хмм...
Она вызывающе взглянула на Калеба.
Нора заметно покраснела, отвернулась от обоих и сделала еще один шаг назад. Калеб ничем не мог привлечь ее внимания. Все, чего он хотел, так только дать ей знать, что он все понимает.
Мать Норы – действительно опасный человек. Не для него – он уже имел дело с подобными женщинами, – а для Норы. Калебу не понравилось ее поведение.
Мужчина смотрел Дезире Джеймс прямо в глаза, она отвечала ему тем же. Она должна знать, что не нравится ему, В ее глазах он увидел вызов такой силы, с какой ему никогда прежде не доводилось иметь дело. Дезире Джеймс предупреждала, что ему следует держаться подальше от Норы. Он понятия не имел почему.
– Нора, наверное, самый квалифицированный специалист из всех, кого я знаю, – начал он. – Она и правда много сделала здесь. Видели бы вы тот беспорядок, который был до нее.
– Я уверена, – ответила она.
– Не знаю, что бы я делал без нее.
Она усмехнулась и положила руку ему на предплечье.
– Ах, доктор Уайатт, я уверена, вы бы не пропали.
Она снова взглянула на него.
– Я не уверен. – Калеб твердо ответил на ее взгляд.
Дезире обратилась к дочери:
– Что ж, дорогая, мне пора. Ты знаешь, у меня обед в клубе. Мне просто хотелось узнать, чем ты в последнее время занимаешься. – Она повернулась к Калебу. – Теперь я знаю.
Нора судорожно вздохнула.
Дезире помолчала ради создания сценического эффекта, затем продолжила:
– Знаете, вам нужно как-нибудь побывать в клубе. Там гораздо лучше, чем в небольшом кафе на углу.
– Мне нравится небольшое кафе на углу, – быстро ответил он.
Она наклонила голову и снова усмехнулась.
– Да бросьте, Калеб. Человеку с вашим положением в обществе следует обедать в клубе. Я вам позвоню. Может быть, на следующей неделе. И мы что-нибудь придумаем.
Его желудок взыграл так, что он почти ощутил вкус желчи.
– Спасибо, не надо, миссис Джеймс. Я не очень гожусь "для клуба", как вы его называете.
Дезире взглянула на него с любопытством.
– Ах, я уверена, вы передумаете. Вы сможете завести там новые знакомства.
– Не думаю. Я прекрасно себя чувствую с завсегдатаями кафе.
Она смотрела ему в глаза еще несколько секунд, будто не могла поверить, что он и правда бросает ей вызов, потом резко повернулась к двери.
– Рада была познакомиться, Калеб. Нора, позвони мне. Мы сто лет не разговаривали. – И Дезире Джеймс удалилась.
– Мы обедали вместе всего три дня назад, – прошептала Нора, – но большую часть времени говорила она. Как всегда.
Калеб взглянул на нее. Секунду или две спустя Нора посадила Дайси на пол и рухнула в одно из кресел у стены. Она закрыла лицо руками. Все ее тело сотряслось от рыданий.
Калеб сел рядом и принялся ждать. Наконец она затихла, несколько раз глубоко вздохнула для успокоения, подняла голову и уставилась взглядом в стену напротив.
– Хочешь рассказать мне, в чем дело?
Калеб смотрел на ее профиль. Все в ее лице казалось мрачным и печальным.
– Нора!
Она помотала головой:
– Не сейчас.
Калеб потянулся, обхватил ее длинные изящные пальцы своими и принялся нежно ласкать их один за другим, держа в своих ладонях, кажется, вечность.
– Ненавижу мать, – наконец произнесла она.
Когда Калеб снова взглянул Норе в лицо, то понял, что она сказала правду. В ту секунду, когда в комнату вошла Дезире Джеймс, Нора стала другим человеком. Калеб просто надеялся, что сможет вернуть прежнюю Нору.
– Ты хочешь о ней рассказать?
Она опять резко покачала головой:
– Нет.
Нора встала, лишь коротко взглянув на него.
– Нет. Не хочу. Не сейчас, а может быть, и никогда. Я просто хочу домой.
Она подняла Дайси и направилась к двери.
Глава 8
Три дня спустя Нора сидела на заднем крыльце своего дома и смотрела, как солнце медленно садится за холмы Виргинии. Ее домик находился на самой окраине города, и на мили за домом, насколько хватало глаз, простиралось открытое пространство, которое ей так нравилось.
Гринфилд был тихим местечком. У него имелись свои характерные особенности, как и у других городков, и Нора подумала, что является одной из них. Конечно, она – местная достопримечательность.
Она всегда немного отличалась от других.
Все ее одноклассницы либо давно повыходили замуж и имели детей, либо уехали, чтобы сделать карьеру где-нибудь в другом месте. За последние годы она ходила на свидания всего пару раз. Она жила одна на окраине городка, в настоящий момент кошка Дайси – ее единственный товарищ.
В поздние вечера, когда закат так великолепен, воздух теплый, а ночные птицы только начинают свои песни, она желала иметь кого-то, с кем могла бы пообщаться. Кого-то, с кем можно посидеть на крыльце, не говоря ни слова, если не хочется, просто быть с кем-то.
Она подумала, что никогда не встречала никого, с кем хотелось бы разделить простые мгновения жизни. Никого. Пока не встретила Калеба. Вдруг ей стало его не хватать.