- Как вы разберетесь? - Виланд пожал плечами. - Чем больше вы будете разбираться с ним, тем дальше все пойдет. Он к вам неравнодушен, Ким. Он давно хотел с вами познакомиться. Здесь, на фронте. Говорит, в Берлине к вам не подступиться. Но все не получалось. Приедет - то вас еще нет, то уже нет. А в Арденнах Кальтенбруннер помог. Так теперь, как говорится, башню снесло. Ее еще там снесло, но я молчал, ведь вы были не одна, с вами был оберштурмбаннфюрер Скорцени. Я знаю, что он имеет к вам отношение не только служебное. Я не хотел лезть, чтобы не накликать беды. Но что вы думаете? Все эти пироги с клубникой, рояли на грузовике, шампанское, вкуснейший суп в фарфоровой посуде - мы каждый день так живем, что ли? Да никогда такого не было. А как командовали? Я вообще от ужаса старался из госпиталя не показываться. Нет, я не сомневаюсь в профессионализме Йохана и в его здравом уме. Но в обычной обстановке он куда осторожнее. Я-то знаю, не первый год вместе. Это было все для вас. Весь этот Арденнский рейд - для вас. Он хотел произвести на вас впечатление.
- Мне кажется, вы все утрируете, Мартин, - Маренн вернула карту на место, взяв из ячейки только что готовые анализы, быстро просмотрела. - Вы знаете, что мой сын, если бы он был жив, был бы младше Йохана всего на пять-шесть лет.
- А кому это когда мешало? - доктор пожал плечами.
- Бездельничаете, Виланд. Хайль Гитлер! - дверь открылась, и вошел Пайпер, блеснув белозубой улыбкой. - Сидим на стульчике, все повесили на фрау Ким, она прооперирует, она перевяжет, до восьми часов, а то и до всех двенадцати. А мы книжечки почитаем, - он кивнул на инструкцию, которую перелистывал Виланд. - Требуется корректировка, как говорит Шлетт.
- Что предлагаете, штандартенфюрер? - Маренн повернулась.
- Горячий огонь в очаге, свежее пиво, хорошо прожаренное мясо с хрустящей корочкой. Пиво доставлено из Вены - просто чудо.
- Согласна. Одну минуту, прошу, - она улыбнулась. - Мартин, смотрите сюда, - она показала Виланду снимок. - Здесь ясно видно, что присутствует перелом верхних ребер и расширение средостения. Я не вижу контура дуги аорты, так что вполне вероятно, она серьезно задета. Надо оперировать. Кто это у нас? - она прочитала на обороте фамилию. - Ротенфюрер Карпински. Отлично. Завтра в восемь утра подготовьте к операции. Наркоз тот же.
- Слушаюсь, - Виланд как-то вяло пожал плечами. Прислонившись к косяку двери плечом, Пайпер смотрел на него с улыбкой.
- Поработать придется, да, Мартин? Наркоз подготовить.
- Хватит издеваться надо мной, - доктор обиженно отвернулся и сделал вид, что читает инструкцию.
Маренн встала из-за стола, подошла к санитару. Повернулась к нему спиной.
- Помогите мне снять халат.
Тот быстро развязал тесемки.
- Прошу, фрау, - Пайпер взял шинель Маренн. - Виланд, ты тут навешал своих вещей, откуда у тебя такой багаж?
Тот даже не пошевелился.
Маренн надела пилотку. Пайпер набросил ей на плечи шинель.
- Если будет что-то срочное, вы знаете, где меня искать, Мартин, - сказала она Виланду.
- Он будет искать меня, а значит, найдет и вас. Схема понятна, Виланд?
Доктор только поморщился.
- Обратите внимание на дозировку, - Маренн подошла и, перевернув несколько листков в инструкции, показала доктору.
- Да, да, я понимаю, - тот кивнул. - Тут все новое.
Потом, подняв голову, недовольно взглянул на Пайпера поверх очков.
- Ну, идите же, идите.
Тот рассмеялся. Открыл дверь, пропуская Маренн вперед. Когда они проходили по коридору, он сжал ее руку.
- Куда мы едем? - спросила она, не отнимая руки.
- Не в ресторан, - ответил он. - В Берлине бы мы пошли в ресторан, но здесь ресторанов нет. Здесь вообще тоска, захолустье. Вена далеко. Так что поедем ко мне. Мы заняли весьма уютный дом, господская усадьба. Там большой камин. Я уже сказал Шлетту. Мясо на огне и ждет нас.
- Я есть хочу, - она улыбнулась.
- Ты невероятная женщина, - он наклонился и заглянул ей в лицо. - Я никогда не слышал, чтобы женщина так просто признавалась, что хочет есть. Они считают, что это неприлично.
- Ну, не все же прилетают из Берлина, едва выпив чашку кофе в Шарите, а потом стоят у операционного стола по двенадцать часов, не отходя.
- Да, никто не прилетает и не стоит по двенадцать часов, кроме тебя.
- Вот поэтому никто так и есть не хочет, как я, - она засмеялась. - В Арденнах я съела у тебя пирог, здесь съем мясо.
- Пирога ты съела только кусочек, остальное смолотила ваша команда, да еще Хергет помог…
Они вышли на улицу. Ветер стал тише, зато пошел мелкий сырой снег. По двору проходили две женщины из вспомогательных войск связи. Увидев офицеров, они остановились и подняли руку в приветствии. Маренн и Пайпер прошли мимо.
- Подожди, - Йохан подошел к бронетранспортеру.
- Под какого же мужика надо лечь, чтобы получить такой мундир и такое звание, - услышала Маренн шепот за спиной. - Женщине, будь ты хоть пять раз арийка, такой мундир ни за что не дадут.
Маренн оглянулась. Женщины хотели уже пройти дальше. Но, сообразив, что она слышала их разговор, остановились в растерянности. Маренн подошла. Одна была высокая, просто каланча, с грубоватым крестьянским лицом, вторая - помиловиднее, но тоже простушка.
- Интересуетесь? - спросила Маренн без тени раздражения. - Могу посоветовать. Под английского лейтенанта, если вам интересно. Сейчас их как раз много в Нормандии высадилось. С большевиками связываться не советую. Можно угодить в лагерь, вместо того, чтобы в офицеры.
- Что? Вторая танковая начала выдвижение? - она услышала голос Пайпера, он говорил по рации. - Я все понял, Франц. Еду. Скоро буду. Как мясо? Порядок. Ким, - он спрыгнул с брони. - О чем ты там? Иди сюда.
Она подошла к БТРу, оставив двух "вспомогательных" дам в явном замешательстве.
- Да вот, делюсь опытом, с чего начинается карьера.
- Я слышал что-то про английского лейтенанта. Это еще откуда? - он помог ей подняться на броню. - Поехали, - приказал водителю.
Зарычал мотор, БТР начал разворачиваться. Машину качнуло, Пайпер взял Маренн за руку.
- Что за лейтенант? - снова спросил он. - Признавайся.
- Признаюсь, - она опустила голову. - Английский лейтенант - это мой муж. Он погиб еще на Первой мировой войне. Отец Штефана. Эти девицы, там во дворе, очень интересовались, как можно получить офицерские погоны. Я им сказала, что начинать надо с английского лейтенанта. Сказала правду, как на духу.
* * *
Камин был высокий, с широким зевом, отделанный мозаикой. Огонь горел в нем весело, в просторной комнате с высоким лепным потолком было тепло. На огне, с шипением сбрасывая жир, коричневой блестящей корочкой поблескивало мясо.
- На чем это оно жарится? - взглянув, Маренн спросила с удивлением.
- На двух шпагах из оружейной коллекции хозяина, - как ни в чем не бывало, ответил Пайпер, наливая пиво в кружки.
- Такие изящные эфесы, - она подошла ближе, рассматривая. - Необычное применение.
- Ну, не такое уж необычное, если вдуматься. Ничего более подходящего не нашлось.
В зеленой походной форме СС она села на медвежью шкуру, расстеленную перед камином. Она заметила, что Пайпер смотрит на ее колени, обтянутые чулками, но одергивать юбку не стала. Девчоночьи штучки. Не для того она сюда приехала, чтобы показывать стыдливость, которой нет с восемнадцатого года.
Дверь открылась.
- Фрау Ким, добрый вечер! - в комнату вошел оберштурмбаннфюрер Шлетт.
- Здравствуйте, Франц! - она быстро взглянула на него и снова перевела взгляд на огонь.
- Пиво хочешь? - Пайпер подвинул ему кружку.
- С удовольствием.
- Что слышно от Дитриха?
- Ничего хорошего, - Шлетт подошел и встал рядом с Маренн.
- Передай фрау, - Пайпер протянул ему кружку с пивом для Маренн.
- Благодарю, - Маренн попробовала пиво. - Замечательный вкус.
- Судя по тому, как двинулась "Дас Райх", - задумчиво произнес Шлетт, - нас тоже ничего хорошего не ждет. Дороги - хуже некуда, все тает. Тяжелые машины тонут в грязи. Два "Королевских тигра" сели по башню. А их уже поджимает "Гогенштауфен", короче, образовалась пробка, которая еще неизвестно, когда рассосется. А нам наступать после них. Они все извозят так, что мы вообще не пройдем, даже "пантерами". Придется плыть, в лучшем случае.
- Мы будем стоять еще долго, - ответил Пайпер. - Большевики в шоке, что мы прибыли сюда. Они думали, что после Арденн нас отправят на Одер. Зепп сказал, нас попридержат, пусть пока другие их поутюжат.
- Может, это и к лучшему, просохнет. Ладно, я пойду, спасибо за пиво, доброй ночи, фрау Ким, - поставив пустую кружку на стол, Шлетт вышел. Пайпер вышел за ним. Она слышала, как он сказал:
- Крамер, меня беспокоить только в самом крайнем случае. Все остальное - к оберштурмбаннфюреру Шлетту.
- Слушаюсь, господин штандартенфюрер.
Щелкнул замок двери. Он вернулся. И сел рядом на медвежью шкуру перед огнем. Помолчав, спросил:
- Твоя английская фамилия от этого лейтенанта?
- Нет, - она покачала головой, отпила пиво. Он наклонился вперед, поправляя мясо на огне. - Его фамилию носил Штефан, а теперь носит Джилл. Хотя сам он больше известен под псевдонимом. Ведь он был знаменитым художником и подписывал картины Мэгон. Они висят теперь во всех крупнейших музеях мира. А Сэтерлэнд - это скорее кличка, как у собаки. В Первую мировую войну я работала в госпитале английской герцогини Камиллы Сэтерлэндской, ее называли леди Ким, а нас - "сестры леди Сэтерлэнд", чтобы отличить от сестер других госпиталей. У меня это осталось на всю жизнь.