Голос деда вернул Анджело к действительности. Да, он это знает. Клаудию с детства так и воспитывали, чтобы она когда-нибудь стала идеальной женой богатого мужчины. И, как добропорядочная итальянская девушка, они непорочна и чиста, как горный источник. Анджело снова вспомнил последнюю подружку Рафаэля и нахмурился. Такие, как эта Абигайль, искушают мужчин, заставляют их забыть о долге и об ответственности перед семьей.
Лукино словно прочел его мысли.
– Пока у Рафаэля есть любовница, он на Клаудию даже не взглянет.
Анджело снова помрачнел, у него перед глазами опять встал образ Абигайль Хадсон.
– Да уж, эта красотка согреет постель любого мужчины!
Лукино прищурился.
– И твою?!
Анджело замотал головой, но Лукино не смог бы построить на пустом месте процветающую компанию, не обладай он проницательностью. Он вдруг грубовато хохотнул.
– А что, это был бы хороший способ убрать ее с дороги.
Анджело поджал губы.
– Вообще-то я думал о более традиционном и примитивном способе.
Дед снова издал такой же смешок. В свое время у Лукино Феретти не было недостатке в любовницах.
– Нет ничего более примитивного, чем секс.
– Кроме денег, уточнил Анджело. Он посмотрел деду в глаза. – Кому как не тебе, знать, что это средство срабатывает всегда.
Если Лукино и уловил в голосе внука горечь, то предпочел ее не заметить. Когда-то он сделал то, что обязан был сделать, та женщина угрожала благополучию его семьи, как теперь угрожает Абигайль Хадсон.
– Да, – согласился Лукино, откидываясь на спинку кресла, – деньги – верное средство.
– Я этим займусь, сказал Анджело. – Думаю, мне удастся сделать так, чтобы через неделю и духу не было ее в постели Рафаэля.
Эбби нахмурилась и перевернула страницу пьесы. Рафаэль по-дружески согласился помочь ей выучить роль. Он вовремя подавал реплики, но Эбби видела, что мысли его далеко и он чем-то взволнован. И Эбби даже догадывалась, что именно: утренняя встреча с дедом наверняка была не из приятных. За несколько недель, что Эбби провела в квартире Рафаэля, она с ним подружилась, хотя они происходили из совершенно разных миров, их связывал только Дэймон. Сейчас она искренне жалела Рафаэля, и не могла понять, почему его родные упорно пытаются устроить его жизнь так, как хочется им самим. Мало того, что дед вознамерился его женить, теперь вмешался и старший брат.
При внешней схожести в некоторых отношениях братья совершенно не походила друг на друга. Рядом с Рафаэлем Эбби было спокойно и безопасно, рядом с Анджело – ни то, ни другое. Она для того и взялась за роль в любительском спектакле, не сулившую ни славы, ни денег, чтобы не думать об Анджело Феретти.
Эбби поежилась. Почему-то она никак не могла выбросить этого мужчину из головы, он проник даже в ее сны, что было нелепо, ведь они никогда больше не увидятся. Он признает свое поражение и улетит к себе в Сан-Франциско вместе с дедом. А признать поражение придется: в конце двадцатого века никто не может заставить человека жениться против воли. Эбби подумала о той девушке, Клаудии: неужели ее не волнует, что мужчина, которого ей прочат в мужья, ее не хочет? Или у нее нет гордости? Вероятнее всего, чувства предполагаемой невесты просто никто не принял во внимание.
– Рафаэль, как ты думаешь, Клаудия не расстроится из-за того, что ты не хочешь на ней жениться?
Он смущенно отвел взгляд.
– Может и расстроится, но я ничего не могу с этим поделать. Ты же знаешь, я не могу на ней жениться.
Эбби покачала головой и осторожно спросила:
– А ты не мог бы рассказать ей и своим родственникам правду?
Рафаэль помрачнел.
– Нет, и не уговаривай.
В его голосу слышалось страдание, и Эбби не стала настаивать. Рафаэлю и без нее тяжело приходится. Она сменила тему.
– Когда твой дед возвращается в Италию?
– Не знаю точно, Анджело хотел показать его здешним светилам медицины.
– Вот как. Тогда как мне себя вести?
– Эбби, если бы ты смогла пока пожить здесь, я был бы тебе очень благодарен.
Рафаэль виновато вздохнул, и Эбби улыбнулась, пытаясь его ободрить.
– Конечно, я поживу. Твоя квартира лучше моей, я здесь купаюсь в роскоши. – Эбби постучала пальцем по блокноту с текстом пьесы. – Но в оплату за мою услугу тебе придется поработать. Давай репетировать.
Эбби склонилась над блокнотом и вдруг расхохоталась.
– Видел бы нас сейчас твой брат? Он бы глазам своим не поверил!
Стоял погожий осенний денек. Эбби возвращалась из танцкласса с ощущением приятной усталости. Нью-Йорк наводнен начинающими актрисами, конкуренция за каждую роль, причем не только в бродвейных спектаклях, просто бешеная. И, если хочешь пробиться, приходится выбиваться из сил. Но Эбби мечтала об этой профессии с детства и не теряла надежды, что когда-нибудь добьется успеха. Жаль только, что ее родители этого не увидят – два года назад они оба погибли в автомобильной катастрофе. Пьяный водитель грузовика, не справившись с управлением, врезался в их машину лоб в лоб. В те трудные для Эбби времена Дэймон проявил себя настоящим другом, он буквально выходил ее, умирающую от горя, и теперь, когда он попросил ее об одолжении, Эбби согласилась без колебаний.
Рабочий день недавно закончился, и по тротуару тек плотный людской поток. Когда кто-то задел Эбби, она не удивилась и лишь взяла немного правее. Но тут кто-то задел ее и справа. Эбби нахмурилась. Нью-Йорк не самый безопасный город, но, если не искать приключений и не углубляться в опасные районы, по улицам можно ходить спокойно, вот только уличные воришки есть везде. Она покрепче прижала к себе сумочку и внезапно почувствовала, что ее сжимают с двух сторон.
Все произошло очень быстро. Эбби и пикнуть не успела, как двое мужчин подхватили ее под руки и втащили в салон длинного черного лимузина, откуда ни возьмись оказавшегося у края тротуара. Дверца захлопнулась и в следующее мгновение чьи-то сильные руки запрокинули голову Эбби и прижали к ее лицу кусок марли, пропитанной какой-то пахучей жидкостью. Эбби в ужасе расширила глаза, задержала дыхание и попыталась вырваться. Освободиться не удалась, ей стало не хватать воздуха, она вдохнула и тут же безвольно обмякла, потеряв сознание.
4
– Он сказал тебе, сколько мне осталось?
Лукино говорил резко, но Анджело слышал в голосе старика усталость, сказывались возраст и болезнь. Он не стал приукрашивать ситуацию.
– Месяцев девять, может быть, год, если очень повезет.
Глаза Лукино блеснули.
– Ха, этак я еще успею узнать, что мой правнук на подходе!
Анджело оставил реплику про внука без ответа, отвернулся и стал смотреть в окно. Лимузин вез их с дедом из частной клиники в отель, был час пик, и улицы Нью-Йорка были запружены машинами. Анджело подумал, что дорога от клиники до отеля может занять больше времени, чем он рассчитывал.
– Врач хочет, чтобы ты перешел на другое лекарство, – сказал он, – говорит, это продлит тебе жизнь. Он бы выписал его тебе уже сегодня, но собирается сначала с неделю понаблюдать за твоим состоянием. Я знаю, что ты не захочешь ложиться в больницу, так что я предупредил управляющего отелем, что ты пробудешь в пентхаусе еще неделю. Естественно, я останусь с тобой.
– Нет, не останешься, и я не собираюсь жить в отеле еще неделю! Мы переберемся в квартиру Рафаэля, места у него на всех хватит, в любом случае я хочу видеться с ним почаще, пока я в Нью-Йорке.
Анджело нахмурился.
– Это невозможно, та девица еще живет у него, я пока не успел от нее откупиться.
Лукино захохотал.
– Побереги деньги для чего-нибудь другого, внучек, я с ней разобрался.
– Что значит "разобрался"? Я же сказал, что решу этот вопрос!
– Я избавил тебя от хлопот. Кстати, мой способ и надежнее, и дешевле.
Анджело похолодел от неприятного предчувствия, ему не понравилось уже само словечко "разобрался", позаимствованное из лексикона мафиози, но совершенно не свойственное деду.
– Что ты хочешь этим сказать? Что конкретно ты с ней сделал?
– Считай, что она исчезла. Эта особа нам мешала, и я от нее избавился. Да не смотри на меня как на гангстера. Она жива, здорова и в безопасности, лежит себе, греется на солнышке, на берегу моря.
– Анджело нахмурился и спросил с сомнением:
– Она согласилась уехать в отпуск?
– А ее никто и не спрашивал. Я просто отправил ее куда следует.
По спине Анджело побежали холодные мурашки.
– Отправил? Куда? Как?
– Очень просто. Подобрал на улице, упаковал и погрузил на самолет. Когда она сегодня выходила из квартиры Рафаэля, мои люди сели ей на хвост. Ее посадили в машину, заставили угомониться, отвезли на частный аэродром и самолетом вывезли из страны. Чему ты удивляешься? Я хотя и стар, но пока не немощен. Я знаю агентство, которое специализируется на такой работе и делает все тихо.
Анджело уставился на деда со смешанным выражением изумления и ужаса.
– Ты хочешь сказать, – медленно произнес он, – что похитил ее?
Лукино фыркнул.
– Я просто убрал ее с дороги. Говорю же, она в безопасности.
С губ Анджело сорвалось крепкое словцо.
– Где она? Отвечай?
Старик снова рассмеялся.
– Что, не терпится разыскать? Может, ты хочешь сменить Рафаэля между ее ног?
Анджело пропустил грубую шутку мимо ушей. Он всерьез задал себе вопрос, не выжил ли старик из ума. Похитить гражданку Соединенных Штатов средь бела дня и вывезти ее из страны…Неслыханно!
– Где она?
Лукино сверкнул глазами.
– Не смей говорить со мной в таком тоне! Она на твоем острове.
– Она… Что-о?