Глава 2
Джулиан, лавируя между танцующими парами, направился в дальний угол залы, где стояла Глори в окружении многочисленных поклонников. Николас не мог не признать, что девушка была поистине красавицей, совершенной во всех отношениях. Она принадлежала к тому типу женщин, которых капитан с удовольствием затаскивал к себе в постель, но в остальном они его не интересовали.
Взгляд Николаса скользнул по группе хорошо одетых молодых людей, окружавших Глори. Глупо улыбающиеся поклонники раздражали. Он считал, что мужчине унизительно выглядеть посмешищем в глазах женщины, любой женщины.
Глядя на то, как перед Глорией Саммерфилд лебезят молодые воздыхатели, буквально боготворя ее, Николас почувствовал, как все в нем клокочет от возмущения. Эта девушка скорее всего станет точно такой же, как Лавиния и все другие женщины, которых он знал: сухой, эгоистичной, начисто лишенной всяких чувств и целомудрия. К своему удивлению, он поймал себя на мысли, что готов уже возненавидеть девушку, даже не будучи еще представленным.
Следуя за Джулианом, Николас проходил мимо элегантно одетых леди. От него не укрылись их оценивающие взгляды, а в некоторых темных, с поволокой, глазах он замечал и нечто более конкретное и манящее. Когда мужчины приблизились к группке в дальнем углу залы, большинство молодых людей отошли от девушки в белом. Суровый взгляд Джулиана заставил красивого темноволосого молодого человека, который казался наиболее пылким поклонником, поспешить за чашей с пуншем.
– Глори, хочу познакомить тебя с капитаном Блэкуэллом. Николас, это моя дочь Глория.
Девушка протянула свою изящную ручку, и капитан, слегка поклонившись, поднес к губам затянутые в перчатку пальчики. Хотя жест и выглядел галантным, в нем все же не было искренности, и не почувствовать этого было невозможно.
– Рада познакомиться с вами, сэр, – сказала Глори, которая и в самом деле была довольна новому знакомству. Сколько она себя помнила, отец всегда возносил до небес достоинства некоего Николаса Блэкуэлла.
– Нет, это я рад, мисс Саммерфилд, смею вас уверить, – ответил капитан. Взгляд темных глаз так откровенно скользнул по стройной фигуре девушки, что та зарделась.
– Отец часто рассказывал о вас, – произнесла, наконец, Глори, ладонь которой все еще сжимал Николас, – и всегда восторженно отзывался о ваших достоинствах. Но, должна признаться, капитан, я считала, что вы гораздо старше.
– В таком случае, мне очень жаль, что пришлось разочаровать вас, – сказал Николас. И девушка опять не могла не почувствовать, что ничего подобного этот человек не испытывает. Капитан был удивительно красив: тонкое, с правильными чертами лицо, вьющиеся черные волосы и смуглая кожа делали его слегка похожим на иностранца, хотя Глори знала, что в жилах молодого мужчины текла английская и французская кровь. Черный вечерний фрак великолепно сидел на высокой, стройной фигуре Николаса, выгодно подчеркивая широкие плечи и узкие бедра.
– Если вы оба не возражаете, – заговорил Джулиан, – я отправлюсь чего-нибудь выпить. Может быть, Глори сумеет отыскать в своем сердце местечко и подарить тебе танец, Николас.
– Уверен, сердце мисс Саммерфилд уже переполнено, – сказал тот сухо, – ее воздыхателями отсюда и до Нового Орлеана, которые ходят перед ней на задних лапах.
Девушка пришла в ярость. Отец, тихонько засмеявшись, отошел, оставив ее драться с этим красивым капитаном на дуэли один на один. Все еще чувствуя едкость его слов и их откровенный вызов – чего девушка уже давно не слышала – она обратила всю силу своего обаяния на мистера Блэкуэлла, не сомневаясь, что и он вот-вот растает и станет так же льстить ей, как и остальные поклонники.
– Вы говорите о моих воздыхателях, капитан и, при всем при этом, именно вы разбиваете сегодня сердца присутствующих здесь дам. Все женщины в зале только и делают, что смотрят в вашу сторону, да и я сама один-два раза взглянула туда же.
– Неужели? – Черная бровь Николаса удивленно поползла вверх. – Удивительно, как у вас хватило на это времени!
Эту насмешку Глори оставила без ответа. Капитан, конечно, не такой простой человек, какими были остальные ее поклонники, более изощренный, но при этом все же мужчина, а когда дело касалось обращения с мужчинами… она еще не встречала такого, к которому не смогла найти подход.
– Начинаю думать, что вам невыносима даже сама мысль о том, чтобы ухаживать за женщиной, капитан, – надув губки, сказалa Глория и потупила взор.
– Я, действительно, не выношу, мисс Саммерфилд, когда женщина обнадеживает мужчину, заставляя его поверить, что питает к нему какие-то чувства, хотя на самом деле просто использует для поддержания своего тщеславия. Я ожидал большего от дочери такого человека, как Джулиан Саммерфилд.
Глори чувствовала, как ее лицо заливает краска и внутри все начинает бушевать от гнева. Ну, ладно, наглый осел, – все больше распалялась девушка. Больше я в эти игры не играю. Она повернулась к Эрику Диксону, который только и ждал от нее знака, чтобы вновь подойти.
Глори улыбнулась, и Эрик, в карих глазах которого светился блеск собственника, подошел к ней.
– Эрик Диксон, – невозмутимым голосом представила девушка, – это капитан Блэкуэлл. Капитан – старый друг моего отца.
– Да, теперь я вижу, насколько он старый.
Глори, рассказывая Эрику о предстоящем визите капитана, описывала его, как некоего добродушного старичка, к которому ее отец питал такую симпатию. И не было ничего удивительного в том, что образ этот как-то не соответствовал другим рассказам, слышанным девушкой об этом человеке. Высокий темноволосый капитан с холодным взглядом серых глаз являлся полной противоположностью добродушному, средних лет, морскому волку, которого ожидала увидеть Глори.
Эрик без особого воодушевления пожал Николасу руку, и тот невольно усмехнулся.
– Кажется, этот танец вы обещали мне, – заметил Эрик, увлекая девушку на середину зал.
Николас встал между ними.
– Мистер Диксон, вы проводите достаточно много времени в обществе мисс Саммерфилд, а значит, я уверен, вы окажете любезность старому другу этой семьи и уступите танец мне. – Николас сделал особое ударение на слове "старый", что еще больше разозлило Глорию. Капитан был не намного старше Эрика, которому исполнилось двадцать семь лет, но, в отличие от него, уже много повидал в жизни.
И, прежде чем девушка успела возразить, Николас Блэкуэлл взял ее за руку и повел в сторону танцующих. Другой рукой он обнял девушку за талию небрежным движением собственника, что показалось и вовсе возмутительным. Но ей ничего не оставалось делать, как подавить в себе волну нарастающего негодования, потому что Николас уже закружил ее в вальсе.
– Вы очень красивы, когда сердитесь, – сказал он, – но все же улыбка идет вам больше!
– Не кажется ли вам, капитан, что можно придумать что-нибудь пооригинальнее?
– Возьмите себя в руки, – продолжал посмеиваться над ней капитан. – Ведь вам вряд ли захочется, чтобы одна из ваших собачонок решила, будто я оскорбил вас. Можно вызвать меня на дуэль и тем самым подписать себе смертный приговор.
Вспомнив слухи о виртуозном обращении капитана с пистолетом, Глори похолодела и невольно отшатнулась от него, но Николас только сильнее прижал ее.
– Возможно, мой отец и считает вас образцом добродетели, но я слышала, что вы – распутник и повеса. Просто не ожидала, что придется так скоро убедиться в этом.
– А я слышал, мисс Саммерфилд, что вас слишком избаловали и испортили, и поэтому нужен мужчина, который сумеет сбить с вас спесь.
Не поддерживай Николас девушку, она, определенно, упала бы. Только так можно было скрыть гнев, от которого ее голубые глаза потемнели.
– Улыбайтесь, – не сдавался Николас. – Не забывайте о своих собачонках.
– Отпустите меня, – прошипела Глори сквозь зубы. – Не понимаю, как отец может быть без ума от вас?
– Мы закончим танец, мисс Саммерфилд, а потом я отведу вас назад к вашим… друзьям.
– Вы – самый презренный…
В первый раз за сегодняшний вечер лицо Николаса Блэкуэлла озарила искренняя улыбка.
–Мне кажется, мы поладим, – сказал он.
Его охватила волна облегчения, такая же долгожданная, как ранний весенний дождик. Николаса потянуло к этой девушке, стоило увидеть, еще сильнее влекло сейчас, когда он держал ее в своих объятиях. Николас знал, чем сильнее привяжется к ней, тем труднее будет расставание. Хотя он и пытался обуздать свои мечтания, перед глазами то и дело мелькал образ стройной блондинки, очутившейся в его постели.
Эта девушка была дочерью Джулиана Саммерфилда, стало быть, мечты Николаса могли осуществиться только в случае женитьбы на ней, а это вовсе не входило в ближайшие планы. Будет лучше, если девушка возненавидит его и будет держаться как можно дальше.
Танец подошел к концу, и Николас отвел Глори на место, вверив ее заботам Эрика Диксона. Щеки девушки пылали от негодования, но вела она себя по-прежнему игриво, значит, прислушалась к его совету. По крайней мере, теперь красавица совсем не похожа на ту бесчувственную кокетку, за которую Николас принял ее раньше.
– Благодарю вас за танец, мисс Саммерфилд, – сказал он не без доли сарказма.
– Мне было очень приятно, капитан Блэкуэлл, – в словах Глори прозвучала та же ирония, что и в его собственных.
Бросив на партнершу оценивающий взгляд, Николас повернулся и направился к стойке, возле которой собрались мужчины.
Где-то в зале слащавым голоском щебетала Лавиния Бонд.