– Задушить меня? Чепуха! – усмехнулась она. – Может, он и варвар, но не дурак же. Ступай.
Перси еще немного поколебался, но все-таки вышел и закрыл за собой дверь.
– Теперь, когда он ушел, ты можешь без ущерба для своей гордости выказать мне подобающие знаки уважения, – заметила королева. – Сейчас уже незачем доказывать, что такому храбрецу, как ты, все на свете нипочем.
Наступило молчание. Потом Макдаррен усмехнулся.
– Добрый вечер, ваше величество. – Он встал и поклонился. – Простите, что я ошибся в своих суждениях. Мне казалось, что вам по душе такие позеры, как Монтгрейв.
Лицо Макдаррена оставалось в тени, и как королева ни всматривалась, она не могла различить его черты. Видно было только, насколько он высок и силен.
– Подойди ближе.
– Боюсь, что я не слишком хорошо выгляжу, не причесан и от меня дурно пахнет. Мне не хочется оскорблять ваши утонченные чувства.
Издевается. Елизавета подавила в себе вспышку гнева. Одна из причин, по которой она остановила свой выбор именно на Макдаррене, – полное его нежелание подчиняться кому-либо. И с этим надо мириться. Но все-таки следует его поставить на место.
– Мои чувства не настолько утонченные, чтобы я отказала себе в удовольствии понаблюдать за тем, как тебя будут наказывать за такую наглость. Эти стены видели, как ломали и более сильных людей. Подойди и дай мне разглядеть тебя.
Он выждал мгновение, а затем шагнул ближе, так что пламя стоявшей на столе свечи осветило его лицо.
Бог мой, да он даже красив!
Ей всегда нравились смуглые мужчины. Милый ее сердцу Робин – такой же темноволосый. Несомненно, правителю Крейгдью эти черные волосы и брови вразлет над глубоко посаженными угольно-черными глазами достались в наследство от его матери – испанки. От нее же эта золотисто-смуглая кожа, высокие скулы и чувственно очерченный рот. Он был высокий, хорошо сложенный, с развитыми мышцами, двигался легко и упруго. Эта неповторимая грация дикого зверя, сквозившая в каждом его жесте, невольно возбуждала ее. Для выполнения ее плана мужчине, на котором она остановила свой выбор, вовсе не требовалось быть красавцем. И все же Елизавете было приятно, что этот Макдаppен оказался так хорош собой.
– Вы не собираетесь ломать мне кости, – негромко сказал Роберт. – У вас на уме что-то совсем другое, не так ли, ваше величество?
Она настороженно посмотрела на него:
– Ты так считаешь? Должно быть, очень утешительно лелеять такого рода надежду, сидя в темнице.
Он улыбнулся.
– В этом вы правы, ваше величество.
Насмешливая улыбка была полна обаяния.
– Боюсь, что разочаровал вас, – продолжал он. – Наверное, вы считали, что я лежу здесь и трясусь от страха в ожидании своей участи.
– В этом не было бы ничего удивительного.
Роберт покачал головой:
– Даже в вашей темнице я не потерял способности логически мыслить. Если бы вы собирались убить меня, Монтгрейв вполне мог выполнить это поручение еще в Эдинбурге. Но вы для чего-то потребовали привезти меня в Лондон, хотя это доставило ему некоторые хлопоты и беспокойство.
– Это стоило жизни двум мои подданным.
– Однако вы не пожалели их, чтобы заполучить меня живым.
– А может быть, я хочу казнить тебя публично, в назидание другим пиратам?!
– Но ведь именно пираты пополняют сундук вашей казны за счет испанцев.
– Ты-то не пополнял мою казну. Все захваченное тобою золото – а его было немало – пошло на нужды Крейгдью. И к тому же ты грабишь не только испанцев. Не так давно у тебя хватило наглости напасть и на мой корабль.
– Неужели?
– И более того – заставить капитана поверить, что ты действуешь по приказу шотландского короля! Джеймс, как тебе известно, был отнюдь не в восторге, когда я отправила ему ноту протеста. Судя по всему, ему ни гроша не перепало.
Насмешливое выражение не покидало его лица.
– Я не говорил капитану, что следую приказу Джеймса. Он сам пришел к этой мысли.
Она не сдержалась и фыркнула.
– Не увиливай от ответа! Ты проявил удивительную осторожность в тот раз. Трофеи ты взял, но при этом никто из команды не пострадал. У меня создалось впечатление, что ты напал на корабль с одной-единственной целью: заставить меня поверить, будто Джеймс посмел оспорить мое преимущества на море.
Его глаза блеснули, но он поспешно опустил ресницы.
– А для чего?
– Именно это, между прочим, я и хочу выяснить. Тебе придется ответить еще на несколько моих вопросов.
– До чего же я не люблю вопросы...
Опять дерзит! Кажется, этот наглец вообразил, что ему все позволено. Елизавета решила пресечь это раз и навсегда.
– Юноша, которого отсюда увели, – твой родственник?
– Гэвин? – Улыбка тотчас исчезла с его лица. – Да, он мой кузен.
– Насколько я знаю шотландские обычаи, глава клана обязан защищать своих подданных, как отец. И если ты не хочешь, чтобы твой брат пережил весьма неприятные минуты, то будешь четко и ясно отвечать на мои вопросы.
Выражение, появившееся на его лице, заставило ее невольно отступить. Она испугалась! Это странное и давно забытое чувство даже возбудило ее. В течение многих лет ничто не давало повода для подобного острого ощущения. А полная безопасность приедается, как слишком пресная пища. Положение королевы служило надежной броней. Но Макдаррену наплевать на ее корону. "Опасный человек", – отозвался о нем Перси. Но, кажется, Роберт гораздо опаснее, чем это казалось Перси.
– Задавайте ваши вопросы, – холодно проговорил он.
– Почему ты напал на мой корабль?
– Вы и сами догадались. Чтобы досадить Джеймсу. Случай представился сам собой, и я не стал упускать такой удачи.
– Но почему именно таким образом?
Он поколебался, а потом пожал плечами.
– Но у меня не было другой возможности вызвать ваш гнев против него. Влияние Джеймса растет с каждым днем. Все знают, что вы собираетесь объявить его наследником престола. А меня не устраивает вариант, при котором он станет не только королем Шотландии, но и Англии. Он терпеть не может горцев.
– И тебя в особенности.
Роберт кивнул.
– Да. И мы уже обменивались парой любезных выражений. Это все, что вы хотели узнать?
– Пока да.
– Но вам нужны не просто сведения. – Он открыто встретил взгляд королевы. – Вы хотите, чтобы я что-то сделал.
Он угадал. Но вот цель ему, конечно, оставалась неизвестной. Елизавете стало интересно, к каким выводам он мог прийти?
– И что же, как тебе казалось, я потребую?
– Убийство.
Он внимательно следил за выражением ее лица.
– Убийство? Кого?
– Джеймса.
Она с еще большим удивлением посмотрела на него.
– Ты решил, что я выбрала тебя для того, чтобы с твоей помощью убрать монарха?
– Почему бы и нет? Я – шотландец, а не англичанин. Всем известно, что я терпеть не могу Джеймса. Это сразу отведет от вас всякие подозрения. Более двадцати лет вы держите в заточении его мать Марию Стюарт – из опасения, что она будет претендовать на английский престол. Ходят слухи, что парламент обратился к вам с просьбой прекратить ее заточение... казнив Марию.
– Она вступила в сговор с моими врагами и покушается на мою жизнь, – быстро парировала Елизавета.
– Но если Мария Шотландская умрет и кто-то устранит Джеймса, в Шотландии воцарится хаос. Это даст вам подходящий повод вмешаться и навести порядок. Таким образом, – закончил Роберт, – Шотландия будет подана вам на блюде, как рождественский гусь.
Он действительно умен. Если бы сейчас сложилась такая же ситуация, какая возникла пятнадцать лет назад, ей ничего бы не оставалось, как потребовать у него исполнения только что изложенного плана.
– Многие годы я всеми силами старалась отсрочить казнь Марии, несмотря на постоянные угрозы с ее стороны. – Она стукнула кулаком по столу. – У меня нет никакого желания убивать ее. Она королева. А жизнь монархов священна. Если сегодня я отниму жизнь у нее, то завтра другому королю может прийти в голову мысль о том, что он имеет право покуситься и на мою жизнь тоже. Ее казнь создаст такую же опасность и для меня самой.
– И все-таки вы подпишете указ, утвердив решение парламента?
Она не ответила прямо на его вопрос.
– Я не хочу, чтобы Мария умерла, – проговорила Елизавета, отводя взгляд от него. – А если бы решилась уничтожить Джеймса, то свершила бы это на поле боя, а не с помощью наемного убийцы. Ты в своих рассуждениях пошел по неверному пути.
– Тогда что же вы хотите от меня?
– Ты мне нужен как жених.
Несколько секунд Макдаррен ошеломленно смотрел на нее, потом откинул голову и расхохотался.
– Бог мой! Вы что, делаете мне предложение? Королева-девственница, отказавшая чуть ли не половине королей Европы? – Он отвесил глубокий поклон. – Я принимаю ваше предложение. И когда же день свадьбы, ваше величество?
– Ты, конечно, сразу догадался, что я имею в виду не себя, – сухо отрезала королева. – Твоя наглость переходит все границы.
Он схватился за сердце.
– Какой удар! И в тот самый момент, когда я подумал, что счастье пришло ко мне.
Елизавета с удивлением отметила еще одно новое свойство его характера – жизнерадостность. Мрачное и угрюмое выражение исчезло. Лицо его осветила озорная усмешка.
Елизавета с трудом смогла подавить улыбку.
– Перси прав... Ты негодяй. Но раз ты с такой готовностью собираешься идти под венец, то знай, что невеста для тебя уже есть.
– А вот с этим я не согласен. Либо вы, либо никто.
– А я боюсь, что в таком случае ты можешь навсегда лишиться своего телохранителя.