Велвет застыла на месте, дрожа от нахлынувших чувств. Слезы душили ее. Она чувствовала себя покинутой и одинокой. Несколько дней она была его пленницей и не представляла, что будет так скверно чувствовать себя, когда этот человек уйдет из ее жизни.
Взор ее был прикован к месту на лугу, где только что стоял Джейсон, грудь разрывалась от боли, ком в горле мешал дышать. Странно, но ей едва хватило сил дойти до Карлайл-Холла.
Вот и теперь, стоя в Королевской зале, она чувствовала, что ей чего-то не хватает, чего-то жизненно необходимого и важного для нее.
"Кто же он такой?" - уже в который раз спрашивала она себя. Почему он вмешался и сорвал ее венчание? Она отправила в город слугу с запиской к своему поверенному в делах и скоро будет знать правду о финансовом положении герцога Карлайла, хотя ей уже не нужно было это формальное подтверждение. Она не сомневалась, что Джейсон сказал ей правду. У него не было причин лгать ей. Поэтому сейчас она ждала появления герцога, который собирался разрушить ее жизнь.
Она была в своем лучшем туалете: в платье из парчи цвета слоновой кости, расшитом золотом и отделанном черным кружевом, - на него ушли почти все последние деньги. Волосы были напудрены и уложены высокими волнами. В уголке губ была приклеена маленькая овальная черная мушка. Квадратное декольте платья позволяло видеть полуобнаженную грудь.
Она была готова к встрече с герцогом и точно знала, как поведет разговор.
Высокие двойные двери растворились, и герцог вошел. Два лакея, одетые в ливреи из красного атласа, почтительно склонившись, закрыли за ним двери. Герцог с улыбкой на устах направился к ней:
- О моя дорогая.
Он поднес к губам ее руку, а она присела в глубоком реверансе:
- Ваше сиятельство.
Он был одет с той же тщательностью, что и она. На нем были французское платье, бывшее тогда в моде, сюртук и кюлоты темно-зеленого шелка, расшитый жилет несколько другого оттенка. Герцог был без парика, что выглядело непривычно. Его нельзя было назвать непривлекательным, а удлиненные темно-карие глаза даже придавали ему некоторое обаяние.
- Не присесть ли нам?
- Как вам угодно.
Позволив усадить себя в большое кресло у камина, она дождалась, когда он сядет напротив нее.
- Я велю принести напитки?
- Нет. Разговор будет недолгим, и я хотела бы поговорить наедине.
Он откинулся на спинку кресла, вытянув перед собой скрещенные ноги. Раньше Велвет не обращала внимания на мужские лодыжки. А сейчас заметила, как пухлы и мягки ноги Эвери, скрытые чулками. У Джейсона, вспомнила она, ноги были великолепной формы, сильные и мускулистые.
- То, что вы хотели обсудить со мной… как я понимаю, деликатного свойства. Это как-то связано с вашим похищением? - Он подался вперед всем телом. - Моя дорогая, если это касается вашей добродетели, не бойтесь ничего. Я не жестокосердный человек, чтобы позволить этому разлучить нас. И нет никакой вашей вины в том, что на вас безжалостно посягнули накануне венчания. Все, что могло случиться с вами, останется нашим секретом, о котором я никогда не позволю себе заговорить. Венчание состоится…
- Венчание, ваше сиятельство, не состоится.
Эвери нахмурился:
- Не говорите чепухи. Как я уже сказал, меня не интересует ваша…
- Моя добродетель осталась при мне. И я хотела бы говорить совсем не об этом.
Складки на его лбу углубились, светлые брови почти сошлись у переносицы.
- Тогда о чем же вы хотели бы говорить, моя дорогая?
- Я узнала весьма неприятную правду, ваше сиятельство. И об этом должен говорить с вами мой дедушка, но, как вы знаете, теперь он… не вполне здоров. Мне удалось узнать ваше истинное финансовое положение. Хотела бы я, чтобы разговор сейчас шел не о деньгах, но это невозможно. Я понимаю, ваша светлость, что вы нуждаетесь в средствах, и более чем сочувствую вам. К сожалению, мое приданое не может быть использовано для решения ваших проблем.
Выражение его лица не изменилось, но с него сошли все краски жизни.
- Извините, дорогая, но я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите.
- Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. - Она позволила своим словам звучать как можно мягче. - Я не виню вас, ваша светлость. Будучи членами высшего общества, мы все несем большую ответственность. Случаи, когда люди вступают в брак, чтобы решить свои финансовые проблемы, часты, но в моем случае это неприемлемо.
Она поерзала в кресле, оправляя платье.
- Я прекрасно понимаю ваши проблемы и не собираюсь обсуждать их где-либо за пределами этой комнаты.
Эвери молчал.
- В признательность за свое молчание я хотела бы получить нечто и от вас.
Его темно-карие глаза стали почти черными. Такая торговля была ему понятна. Он обрел почву под ногами. На это она и рассчитывала.
Он подался вперед, теребя обшлаг темно-зеленого сюртука.
- Моя дорогая, я не подтверждаю ни одного из этих вздорных обвинений, но, если вам нужна помощь, возможно, я смогу помочь.
Велвет встала и подошла к камину.
- Последние несколько дней были нелегким испытанием для нас обоих. Думаю, вы знаете, что мое похищение не затронуло моей чести. - Она взглянула на него. - Но если наша свадьба расстроится, люди будут думать, почему. Так же как и вы, они будут сомневаться в моей добродетели, и пойдут разговоры о том, не было ли мое поведение тому причиной.
- Продолжайте, - произнес герцог.
- Я прошу вас поддерживать со мной такие же отношения, как и в последнее время. Пусть считают, что вы по-прежнему собираетесь жениться на мне. Вы можете сказать, что вам пришлось уплатить за меня выкуп. Это лучше, чем рассказывать, что я сбежала.
Эвери приоткрыл плотно сжатые губы:
- Не вижу в этом проблем.
- Потребуется время, чтобы назначить новую дату венчания. Люди поймут некоторую отсрочку. А до того, как будет назначена дата, я передумаю. Мы останемся хорошими друзьями, разумеется, а потом, надеюсь, найдем себе других избранников.
Эвери смотрел на стоящую перед ним женщину, словно видел ее в первый раз. Наконец он улыбнулся:
- Уверяю вас, миледи, все слухи, дошедшие до вас, - сущая нелепица. Но если вам угодно расторгнуть нашу помолвку, я не посмею вам противоречить. И разумеется, как джентльмен, не стану возражать, если вы откажетесь от своего слова.
- Так, значит, мы договорились? - спросила она, протянув ему руку.
- Несомненно, миледи, - склонился он к ее руке, но не мог скрыть нотку гнева в голосе. Велвет разрушила его планы на спасение, а Эвери Синклер был не из тех людей, которые позволяют разрушать свои планы.
- Завтра утром я возвращаюсь в Виндмер. Мне известно, вы собирались устроить бал спустя три недели после нашего венчания.
По лицу герцога скользнула хмурая улыбка.
- Это бал-маскарад, наше первое появление в свете в качестве супругов. Приглашения на него уже разосланы. Как вы и сказали, он должен состояться через три недели.
- Отлично. Сезон еще не начался. Вскоре после этого бала я откажусь от обещания, и каждый из нас останется при своих интересах.
- Как вам угодно, - сдержанно произнес он.
Велвет присела в глубоком реверансе:
- Благодарю вас, ваше сиятельство. Надеюсь, я не слишком разбила ваше сердце.
Его бровь поползла на лоб.
- Совсем наоборот, леди Велвет. Я вряд ли смогу оправиться от боли, которую вы причинили мне вашим отказом. - Он бросил на нее злой взгляд. - Счастливо оставаться, миледи, до нашей следующей встречи.
И, блеснув темно-зеленым шелком своего туалета, он вышел из залы, гневно стуча каблуками. Велвет поняла, что нажила себе врага в лице Эвери Синклера, но не дала ему испортить свою жизнь. Она испытала сладостное чувство облегчения.
Вспомнив, каким взглядом он наградил ее при прощании, она подумала, что Джейсон спас ее от больших неприятностей, чем неудачный брак. Что ждало бы ее в браке с человеком, который способен так ненавидеть?