Они встретились однажды ночью, во время веселого маскарада, стирающего все границы условностей, - девушка, выдававшая себя за даму полусвета, и мужчина, скрывающийся под маской слуги…
Они встретились вновь три года спустя в гостиных лондонского света - гордая аристократка Шарлотта Дэйчестон и блестящий Алекс, граф Шеффилд и Даунз. Встретились, старательно делая вид, что не узнают друг друга.
Однако могут ли юная Шарлотта и смелый, сильный Алекс забыть миг своей первой встречи - миг, когда искра, вспыхнувшая между ними, разгорелась пожаром истинной Любви, для которой не существует ни разлук, ни расстояний…
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 5
Глава 3 8
Глава 4 10
Глава 5 13
Глава 6 16
Глава 7 18
Глава 8 21
Глава 9 24
Глава 10 28
Глава 11 31
Глава 12 33
Глава 13 36
Глава 14 39
Глава 15 42
Глава 16 45
Глава 17 48
Глава 18 49
Глава 19 51
Глава 20 54
Глава 21 57
Глава 22 59
Глава 23 61
Эпилог 62
Примечание - О ПОТЕНЦИИ И РАДОСТЯХ СКАНДАЛА 64
Примечания 64
Элоиза Джеймс
Во власти наслаждения
Посвящается Шэрон Косик из прекрасного магазина "Книжная полка". Она руководила моим чтением и вдохновляла на литературное творчество. Спасибо.
Глава 1
Кент, Англия
Апрель 1798 года
Когда до дня рождения Шарлотты - ей должно было исполниться семнадцать - оставалась неделя, ее жизнь, словно блестящий игрушечный шарик, распалась на две половинки: до и после. Во время "до" Шарлотта гостила у Джулии Брентортон, своей самой близкой школьной подруги…
Они с Джулией вместе мучились в пансионе: невыносимо скучные уроки латинского; уроки музыки; уроки танцев; обучение рисованию; занятия по этикету, которые проводила сама директриса - леди Сипперстайн. По-настоящему неприятным был только этикет.
"Джулия! - шипела леди Сипперстайн, неожиданно возникая за ее спиной. - Скрестите ноги в щиколотках, когда садитесь на низкий диван". Леди Сипперстайн с выступающей вперед подобно корабельному носу грудью выглядела устрашающе.
"Поднимитесь по лестнице еще раз, Шарлотта, и на этот раз не покачивайте бедрами! Вы крутите ими неподобающим образом".
Эта дама точно знала, чем отличается поклон герцогине от поклона королю, и муштровала своих учениц так, будто им предстояло кланяться этим персонам каждый день.
Она знала множество непреложных истин: "Увольняя слугу, следует обращаться с ним как с ребенком - уверенно, решительно и равнодушно… Выбор подходящего подарка для больных зависит от того, где они живут: если в вашем имении, то прикажите повару приготовить мясное желе и отнесите его сами, вместе с фруктами; если же они живут в деревне - пошлите слуг, пусть отнесут больным тушку курицы. И безусловно, прежде чем войти в дом, убедитесь, что болезнь не заразна. Хоть и важно показать сочувствие, не следует делать глупости".
Часы обучения этикету были наполнены обескураживающими вопросами:
- Джулия! Если во время завтрака войдет лакей с явно распухшей челюстью, как вам следует поступить?
- Отослать его? - нерешительно предполагала Джулия.
- Нет! Сначала следует выяснить, является ли опухоль следствием зубной боли или же непристойной драки накануне. Если он участвовал в драке, увольте его. Если же нет, Джулия?..
- А, послать его к доктору? - с запинкой отвечала Джулия.
- Неверно. Следует сказать дворецкому, чтобы тот дал ему такую работу, где он бы никому не попадался на глаза.. Нет смысла баловать прислугу!
Для Шарлотты главным событием дня был урок рисования. В белой квадратной комнате, где не было ничего, кроме двенадцати мольбертов, она чувствовала себя совершенно счастливой. Они снова и снова рисовали одни и те же предметы в разных композициях: два апельсина, один лимон; два персика, одна груша. Шарлотта ничего не имела против.
Но не Джулия. "Сегодня тыква!" - подавляя смех, подражала она взволнованному голосу мисс Фролип, каким та объявляла предмет очередного натюрморта.
Для Джулии главным был танцевальный класс, но не из-за танцев, а из-за мистера Ласки. Это был семейный, крепкого сложения, доброжелательный, довольно немолодой мужчина, не представлявший опасности для девочек, в чем сходились мнения всех учителей. Но Джулия находила его бакенбарды очень эффектными, и легкому прикосновению его руки, когда мистер Ласки показывал ей фигуры кадрили, она придавала особое значение.
- Я обожаю его, - шептала она как-то ночью Шарлотте.
Шарлотта сморщила нос:
- Не знаю, Джулия, он довольно… ну, он не…
Это было трудно выразить словами. Он выглядел простовато, но как о том сказать, не оскорбляя Джулию? Шарлотта размышляла о страстных признаниях Джулии в любви к учителю с некоторым беспокойством. Она ведь ничего не сделает? Конечно, сам мистер Ласки не станет… Но Джулия так красива! Она похожа на персик - золотистая, нежная, благоухающая. А что, если мистер Ласки?..
Одна из гувернанток Шарлотты, говоря о мужчинах, настойчиво внушала ей: "Они хотят только одного, леди Шарлотта! Одного. Не забывайте об этом и не дайте себя погубить!" Шарлотта кивала, недоумевая, что же это за "одно".
Поэтому она прошептала в ответ:
- Не думаю, что он такой уж красивый, Джулия. Ты заметила красные прожилки у него на щеках?
- Нет! - возразила Джулия. - Нет у него никаких красных прожилок!
- Нет, есть, - сказала Шарлотта.
- Как ты все замечаешь? - рассердилась Джулия.
Наконец обучение подошло к концу, и девушек одну за другой стали забирать титулованные родственники или просто слуги, чтобы снять мерки, нарядить и, как говорила Джулия, "разукрасить" к дебюту - их первому выезду в свет. Пришло время перемен, которые вели к брачным контрактам и приданым, балам и свадьбам.
На Шарлотту, дочь герцога, смотрели с завистью. Ее-то дебют будет великолепным. Ее старшая сестра Виолетта впервые предстала перед светом в бальном зале, сплошь украшенном белыми лилиями.
Шарлотта была единственной, кого все это мало интересовало. Если говорить правду, ей хотелось остаться в белой квадратной комнате и рисовать - яблоки или (если рынок на этой неделе особенно богат) хурму. Она рисовала хорошо и знала это, и мисс Фролип это знала, но на этом все и кончалось.
Впереди ее ждет дебют, так что для хурмы времени останется мало. Поэтому, когда мать приехала за ней в школу для девочек леди Чаттертон, Шарлотта почувствовала облегчение, но не радость.
Ее мать прибыла в полном вооружении: в герцогской карете с четырьмя лакеяйи на запятках, и все в ливреях! Герцогиня была застенчивой, и мысль о встрече с грозной леди Сипперстайн приводила ее в ужас. Бедная мама, подумала Шарлотта. Она, должно быть, очень волнуется.
Наконец, леди Сипперстайн величественно отпустила Шарлотту с матерью, и те укрылись в своей карете. Герцогиня самым неподобающим образом расплылась в улыбке и, откинувшись на атласные подушки, сказала:
- Слава Богу, ты окончила школу, Шарлотта! Мне больше никогда не придется встречаться с леди Сипперстайн! Мы можем жить спокойно. Как получилась последняя картина, дорогая, - апельсины, не так ли?
Мать Шарлотты была предана своим детям и с любовью следила за всеми их достижениями, даже если, как в случае с Шарлоттой, они сводились к длинному ряду акварелей, изображающих фрукты.
- Хорошо, мама, - сказала Шарлотта. - Приедем домой, и я покажу тебе.
Шарлотта слегка нахмурилась. Мать восторгалась всеми ее работами.
- Прекрасно, - безмятежно сказала леди Аделаида. - Я завтра же отошлю ее к Саксони. Мы очень хорошо украсили этот зал, милочка. Еще две или три акварели, и стена будет заполнена.
Шарлотта поморщилась. Кажется, родители рассматривали ее картины как декоративный материал, новый тип обоев. Каждую новую картину отсылали к самому лучшему мастеру (господа Саксони, поставщики двора), чтобы ее вставили в позолоченную раму с подходящей виньеткой, выбранной лично мистером Саксони-старшим. Затем ее вешали в длинном-предлинном ряду фруктов (и нескольких попавших туда овощей), которые украшали восточное крыло особняка.
- Теперь, Шарлотта, - решительно заявила леди Аделаида, - мы должны немедленно заняться подготовкой к твоему дебюту. Кстати, я случайно узнала, что леди Ридлфорд, мать Изабеллы, уже назначила бал на девятнадцатое августа, воскресенье, а именно в этот день я собиралась устроить твой бал, дорогая. Так что мы должны выбрать время немедленно и объявить о нем. Я подумала об уикэнде неделей раньше. Как ты считаешь, милочка?
Шарлотта не ответила. Она думала о своей последней картине. Но Аделаида привыкла, что Шарлотта может внезапно уйти в себя, и просто продолжала излагать свои планы…