- А ты, девочка, - он плюнул в сторону Байрони, - ступай в дом да подмойся! Я займусь тобою позднее!
* * *
Луис, один из пастухов дона Хоакина де Неве, сообщил ему, что его хочет видеть сеньор Девит. Дон Хоакин нахмурился и захлопнул гроссбух, лежавший перед ним на письменном столе. Что понадобилось этому нелепому человеку? - недоумевал он. Ему пока не случалось в чем-то отказывать Девиту, хотя он и презирал его. Он поднялся из кресла, высокий, с квадратными плечами и исполненный чувства собственного достоинства. Он смотрел на Мэдисона Девита, разъяренным быком ворвавшегося в его тихий кабинет.
- Сеньор Девит, - заговорил он подчеркнуто вежливо, - чем могу служить?
Эти заносчивые калифорнийские аристократы всегда сбивали Девита с толку. Он ненавидел их - они постоянно заставляли его чувствовать свою неполноценность, незначительность, сознавать, что он представлял собою нечто такое, что им волей-неволей приходилось терпеть.
- Я хочу поговорить с вами о вашем сыне, - проговорил он, двигаясь прямо на хозяина дома.
- О котором из сыновей? - спросил дон Хоакин.
Грязные, злобные слова застряли в глотке Мэдисона Девита. Оглядывая великолепную дорогую мебель в кабинете, он ощутил, как в нем закипают алчность и зависть, но с трудом умерил свой тон.
- О вашем сыне Габриеле, - уточнил Девит. - Парень испортил мою дочь. Изнасиловал ее. И я требую возмещения, сеньор. Требую!
Дон Хоакин не выказал ни малейших признаков волнения.
- В самом деле? - переспросил он, с интересом выгнув дугой черную бровь.
- Да, он взял ее вчера. Я видел его с моей дочерью. У нее была разорвана одежда. Он опозорил ее и нашу семью.
"Ах, Габриель, - подумал раздосадованный дон Хоакин. - Этого, мой сын, я допустить не могу". Он и не подумал сказать Девиту о том, что сын откровенно рассказал ему обо всем, что произошло накануне вечером. Он понимал, что обязан защитить свою семью и ее незапятнанное имя. Не стал он и доказывать этой жалкой твари, что его сын ни в чем не виноват. В любом случае это не привело бы ни к чему хорошему.
- Я требую заключения брака, сеньор!
Дон Хоакин мимоходом подумал, правда ли все те отвратительные вещи, которые ему довелось слышать об этом человеке с тяжелой челюстью. Что ж, он ничем не может помочь бедной девушке.
- О браке не может быть и речи, сеньор Девит, - спокойно проговорил он. - Утром мой сын надолго уехал к нашим родственникам в Испанию. - Он помолчал, понимая, что, возможно, мог бы уберечь оклеветанную девушку от ярости отца. - Однако я согласен вручить вам компенсацию. - Он выдвинул ящик стола, повернул ключ в замке сейфа и отсчитал пять сотен долларов.
Он вручил деньги Девиту. И почувствовал оцепенение, глядя на то, как тот, стоя перед ним, пересчитывал банкноты.
- Этого мало, - заявил Мэдисон Девит. - Речь идет о чести моей дочери. Он испортил ее. Кто теперь захочет на ней жениться?
- Это все, что вы можете получить, сеньор. А теперь благоволите меня оставить. Ваше присутствие.., угнетает.
Как ни ругался, как ни угрожал Девит, дон Хоакин остался непреклонен, ничего больше не сказал и лишь смотрел на него с терпеливой скукой. Когда тот наконец удалился, дон Хоакин глубоко вздохнул. Пора, подумал он, и впрямь посадить Габриеля на корабль и отправить в Испанию. Его дед и бабка долго не проживут, да кроме того, там куча кузенов, с которыми ему не мешает повидаться. Да, ему пора увидеть мир.
Глава 2
Брент Хаммонд вышел из тускло освещенного салуна Колорадо-Хауса на залитую ярким послеобеденным солнцем улицу. На лице его играла самодовольная улыбка. Он только что выиграл в покер у новичка двести долларов - всего за четыре часа и не без шулерского приема. Собственно, именно благодаря ему Бренту и досталась большая часть этих денег. Он потянулся, расправив усталые мускулы и, повернувшись, посмотрел в сторону возвышавшегося вдалеке холма Пресидио, где, ему казалось, можно избавиться от раздражавших ноздри запахов всевозможных отбросов, которыми были полны узкие, грязные улочки, и вдохнуть полной грудью чистого морского воздуха.
Он смотрел на бродивших между обшарпанными глиняными хижинами непривязанных коров, когда услышал хлопки выстрелов. Брент быстро повернулся и не успел сделать и двух шагов, как на него что-то налетело, едва не сбив с ног. Он отшатнулся и закачался на каблуках, пытаясь сохранить равновесие, она же - то была женщина - грохнулась задом на землю, к его ногам.
Байрони вскрикнула и выпустила из рук два пакета, один из которых тут же раскрылся и из него потекла белая струя муки.
- Боже мой! - пробормотала Байрони. Она больно ударилась задом, но, несмотря на это, не выдержала и рассмеялась. Потом с усилием поднялась на колени.
- Простите, - заговорил Брент, опускаясь на корточки. - Позвольте, я помогу вам.
Она подняла взгляд на мужчину, на которого только что наткнулась, и у нее перехватило дыхание. У него были прекрасные синие глаза, правильно очерченные губы сжались в тонкую линию в попытке сдержать смех.
- Привет, - буркнула она, не отрывая глаз от его лица. Его густые, чисто вымытые черные волосы сияли на солнце. Она заметила шрам на его щеке - белую нитку на загорелой коже - и подумала о том, где он мог его заработать.
- Привет и вам, - ответил Брент. Он взял ее за руки ниже локтей и помог встать на ноги.
Байрони отличалась высоким ростом, но он был на голову выше. Она видела, как раскрылись его губы, и они оба весело расхохотались.
- - Вам лучше выпустить меня, или ваш костюм из серого превратится в белый.
Брент только теперь сообразил, что все еще не выпустил ее рук из своих. Он быстро разжал пальцы и отступил от девушки.
- Простите, мэм, - повторил он.
- Нет, вы не виноваты, - возразила Байрони, принимаясь отряхивать юбки. - Это я зазевалась.
- Я слышал какие-то выстрелы, - заметил Брент.
- Ах да, - согласилась она, и ее глаза сузились от плохо скрытого презрительного недовольства. - На этот раз стреляли в цель молодые ребята, и для беспокойства нет причин.
- Я и не беспокоюсь, просто поинтересовался. А как понимать ваши слова "на этот раз"?
Она пожала плечами.
- К сожалению, Сан-Диего приобрел репутацию города, отличающегося жестокостью и насилием.
Дуэли, перестрелки, да и просто поножовщина…
Боюсь, что мы сыты всем этим по горло.
- Он не исключение, то же самое я наблюдал в других городах, где мне довелось побывать.
Она снова взглянула на Брента:
- Я никогда раньше не видела вас в Сан-Диего.
- Разумеется. Я приехал сюда впервые. Впрочем, завтра уезжаю.
- Вы профессиональный игрок?
- Да. Наверное, да.
Она продолжала смотреть на Брента, бессознательно облизывая кончиком языка нижнюю губу.
- Вам нравится то, что вы видите?
Байрони поморгала, не очень понимая вопрос, а потом увидела веселые огоньки в его глазах.
- Да, - без обиняков ответила она.
Этого Брент не ожидал. Он был готов к чему угодно - к тому, что она смутится, упрекнет его в неджентльменском поведении, - только не к этому.
- Ну тогда позвольте мне воздать должное и вам.
Вы - красавица, даже с мукой на носу.
Она улыбнулась во весь рот, но покачала головой, протестуя против преувеличенного комплимента. Она хорошо знала, как выглядела в ту минуту: собранные на затылке в тугой пучок волосы, хлопчатобумажное платье тускло-серого цвета, похожее на мешок из-под картофеля. Но у нее, по-видимому, не было сил оторвать взгляд от его лица. Она не испытывала перед ним никакого страха. Это казалось ей странным.
- У вас совершенно необыкновенные глаза. Простите меня, но я не могу от них оторваться.
Брент выгнул черную бровь.
- Надеюсь, они одного и того же цвета, мэм, или, может быть, в них попала мука?
- Нет, дело не в этом. В них нет.., подлости.
Брент нахмурился. Она не была ни навязчивой, ни нахальной, и в ее голосе и манерах отсутствовало всякое жеманство. Внезапно с ее лица сошла улыбка, она грациозно нагнулась к своим пакетам и подняла их.
- Я должна идти. Простите, что я на вас налетела.
- Подождите! - окликнул ее Брент, но Байрони не остановилась. Она подобрала юбки и быстро зашагала по Сан-Диего-авеню к площади, где у ограды приткнулся старый тарантас. - Я даже не знаю вашего имени, - проговорил он словно самому себе.
Она разговаривала с какой-то пожилой женщиной - вероятно, с матерью. Он помедлил, глядя, как она стряхивала с себя остатки муки, стоя рядом с лошадьми. "Неважнецкие лошади", - подумал Брент. И замедлил шаг, увидев крепко подвыпивших троих молодых людей, развязной походкой шагавших посреди улицы. Средний из них засовывал в кобуру револьвер.
- Эй, Чарли, - спросил один из юношей, - не твоя ли это сестра вон там?
Брент вспомнил осуждающую интонацию в ее голосе, когда она говорила, что какие-то молодые люди упражнялись в стрельбе по мишени. Уж не на собственного ли брата она злилась?
- Да, Томми, - ответил Чарли. - Можно подумать, что ты захотел познакомиться с ней поближе.
Забудь об этом, приятель.
Брент почувствовал, как в нем закипает гнев. Он пристально посмотрел на Чарли. Между братом и сестрой было мало сходства. Чарли был смуглолицым, с грязно-каштановыми волосами, тускло-серыми глазами и красным от крепкой выпивки лицом. Они стоили друг друга, эти парни, - нахалы, задиры, а может быть, и того хуже.
- Она выглядит красоткой, - заметил третий.
Чарли повел худыми плечами.
- Ты готов волочиться хвостом за чем попало, одетым в юбку.