У Эдди округлились глаза. Она уже собиралась рассыпаться в благодарностях, но вспомнила, что речь идет о деле, и спросила:
- Так меня будут записывать?
Дэвид бросил на нее быстрый оценивающий взгляд и вновь стал следить за дорогой.
- Это зависит не от меня. Все, чем я могу вам помочь, - это кое-что посоветовать.
- И что же?
Впервые ей показалось, что он как будто сомневается.
- Вам следует кое-что понять, Эдди. В наши дни имидж и реклама важны почти так же, как и сама музыка.
Эдди заерзала на сиденье. Вся ее напускная уверенность и гордость мигом испарились.
- Это из-за того, как я выгляжу? - спросила она.
- При чем здесь то, как вы выглядите? Я говорю, что вы не относитесь к тому типу женщин, которые могут скакать по сцене чуть ли не в нижнем белье. В наши дни легче всего продается подобная дребедень.
- Но я, слава Богу, играю блюз, для меня важна только музыка. Было бы нелепо требовать от меня чего-либо еще.
- Да, я понял. Однако вам придется пообещать лос-анджелесским боссам, что, если потребуется, вы сниметесь в любом виде, в каком они предложат.
- Но это же смешно!
- Нет, если вы желаете записываться.
- И некрасиво, - продолжала она, не расслышав его замечания.
- Конечно, некрасиво - если бы я в свое время не добился успеха, я бы сейчас вынужден был делать то же самое. На меня либо напялили бы одежду рокера, либо постригли под панка.
Эдди на минуту представила Дэвида, выряженного под металлиста, не смогла удержаться и рассмеялась. Дэвиду было приятно слышать ее заливистый смех, и он усмехнулся в ответ:
- И не забывайте, что сейчас всем, даже известным исполнителям приходится заниматься рекламой. Мне предлагали рекламировать все, начиная от пива и кончая подтяжками.
- Но вы ведь не согласились? Уверена, вы один из немногих, кто этим не занимается. Как же вы смогли устоять против этих предложений? Мне кажется, я готова заложить душу, лишь бы только записать альбом!
- Ну, о сделке с дьяволом пока речи не идет. После того, что я услышал сегодня в "Последнем шансе", надеюсь, мы сможем придумать что-нибудь получше.
Услышав ободряющие слова, Эдди вдруг почувствовала, что у нее начинает кружиться голова.
- Но вам придется сделать новую демонстрационную запись. Более высокого качества, чем та, которую вы прислали в студию, - Скотт Раш давал мне ее послушать перед отъездом. Репертуар оставьте тот же, что был сегодня. И не повредит, если с вами будет хорошая группа. Как вы считаете, сможете это сделать?
- Конечно!
- Вот и хорошо.
Дальше они ехали молча. Эдди пыталась сдержать бешеные удары сердца и не дать глупой счастливой улыбке расползтись по лицу. Почему Дэвид вдруг решил ей помочь? Наверное, просто чувствует свою вину! Может, в конце концов, есть в этом мире справедливость?
Они ехали еще около часа, пока в половине четвертого утра не остановились перекусить. В кафе было полно народу - многие водители пережидали метель. Дэвид и Эдди отыскали единственную свободную кабинку и заказали завтрак.
Эдди смотрела по сторонам, пытаясь понять, заметил ли кто-нибудь сидящую рядом с ней рок-звезду, однако Ландри остался неузнанным.
Официантка принесла два кофе. Поднеся чашку к губам, Эдди вдруг обратила внимание, что Дэвид пристально разглядывает ее, и покраснела. Интересно, что случилось - у нее потекла тушь или растрепалась прическа? Смущенная его пристальным взглядом, она быстро сказала первое, что пришло в голову:
- А вы хорошо водите машину в снегопад.
Он кивнул и отпил кофе.
- Я из Миннеаполиса. Снег напоминает мне родину.
- Хотите вернуться домой?
Его глаза затуманились.
- Нет, не вижу смысла.
- А ваша семья?
Дэвид поерзал на стуле и вздохнул:
- Я ушел из дома в семнадцать лет. Мы с отцом крупно поругались, когда он узнал, что его единственный сын не желает учиться в колледже. Меня нисколько не привлекала профессия врача, а отец надеялся, что я пойду по его стопам. Он говорил, что у меня руки хирурга. Я отвечал, что у меня руки гитариста. В итоге я бросил дом, школу - ну, и все остальное, что делают обычно молодые бунтари.
- И вы так и не помирились?
Неловкая пауза повисла в воздухе, прежде чем Дэвид ответил:
- Не было возможности. Отец умер от сердечного приступа через неделю после того, как я ушел из дома.
- Простите, - пробормотала Эдди, прижимая салфетку к губам. - А как же мама?
- Она вновь вышла замуж, живет с мужем во Флориде. Я вижусь с ними пару раз в год. У матери собственная жизнь, а своих сводных братьев и сестер я, подозреваю, могу и не узнать, если встречу случайно на улице.
Немыслимо! Разве может человек выжить без семьи? Не испытывая к этому мужчине дружеских чувств, Эдди тем не менее была тронута раскаянием, которое сквозило в его взгляде. Было заметно, что Дэвид предпочел бы сменить тему.
- Вы ушли из дома и сразу попали в группу "Кошкин дом"? - спросила Эдди.
- Да, на следующий год мы играли на Вудстокском фестивале, но вы тогда были еще слишком малы, чтобы это помнить.
- Нет, я знаю о Вудстоке все, я видела фильм!
Дэвид рассмеялся:
- Это разные вещи. Вообразите, что вам восемнадцать лет и вы играете для полумиллионной аудитории. Вы хотя бы представляете, что такое пятьсот тысяч человек, собравшихся вместе?
Эдди отрицательно покачала головой.
- И я тоже не знал в тот вечер. Было слишком темно, и все, что я мог видеть, - сотни ног прямо передо мной. Но я знал, что они все здесь, и тогда я просто закрыл глаза и представил, что репетирую у себя дома, в гараже.
Эдди увидела, что ее собеседник погрузился в приятные воспоминания. Как ей хотелось, чтобы и с ней случилось нечто подобное.
- Наверное, это полностью изменило вашу жизнь?
- Еще бы! Уже на следующий день люди прозвали меня…
- Чудом из Миннесоты! - воскликнула, перебив его, Эдди.
Дэвид кивнул и продолжил:
- Очаровательное прозвище для парня, только что бросившего школу и дом!
- Но должно быть, это здорово - слава и успех?
Он прищурился.
- Первое время. Но скоро это приедается и становишься нечувствительным - остаются только толпы фанатов, гостиничные номера и бесконечные поездки туда-обратно. Однако я сумел пережить это и даже сохранить большую часть мозгов.
Он криво улыбнулся.
Эдди поняла, что он подразумевал. При таком стиле жизни почти невозможно избежать наркотиков и алкоголя, сгубивших многих знаменитостей, однако Ландри это удалось. И сейчас, в сорок лет, он выглядит молодо - лучше многих восемнадцатилетних звезд эстрады. Невольное любопытство вспыхнуло в душе Эдди, когда она вспомнила, что Дэвид знаменит также любовными похождениями. Она бросила украдкой взгляд на его руку - посмотреть, нет ли обручального кольца, но Дэвид носил лишь золотое кольцо с эмблемой его первой рок-группы.
Он прервал ее раздумья:
- Только не рассчитывайте, Индиана, что мои участие и помощь приведут вас прямо в рай.
Она усмехнулась, услышав такое прозвище.
- Почему?
- Видите ли, те, кто уже достиг славы и успеха, не врут, убеждая остальных, что это не главное в жизни. Рано или поздно вы поймете, что все эти драгоценные игрушки не могут наполнить пустую комнату. А кроме того, приходится остерегаться бесконечных прихлебателей и мошенников и так называемых случайных знакомых. Некоторых вы раскусите сразу же. С другими это может занять годы.
Эдди показалось: Дэвид намекает, что она не относится к мошенникам, о которых шла речь. Но почему в его словах сквозит такая горечь? Нет, у нее все будет по-другому. Она сдержанно заметила, глядя ему прямо в глаза:
- Я уже пережила много неудач, которыми меня наградила судьба. Полагаю, сейчас мне не помешает крупная порция успеха.
Он усмехнулся, но в глазах мелькнул огонек любопытства.
- Тогда будьте осторожны со своими желаниями, милая леди, потому что они могут исполниться.
- И чем быстрее, тем лучше! Я пытаюсь добиться этого с шестнадцати лет, а сейчас мне тридцать два года. Время уходит. Да, я хочу достичь того, что вы уже имеете! - Она сделала паузу, чтобы ее слова дошли до него. - И хочу добиться как можно скорее.
- Хм… честолюбивые мечты?
- Не думайте, что это просто причуда. Мои родные всегда говорили, что если у тебя есть талант, грех зарывать его в землю. - Эдди допила кофе и выскользнула из кабинки. - Мне надо позвонить домой. Марта наверняка беспокоится, не застряла ли я где-нибудь из-за сильного снегопада.
Дэвид почти закончил завтракать, когда Эдди вернулась. Она села за стол и невидящим взором уставилась в тарелку. Он бросил на нее быстрый взгляд.
- Что стряслось?
- Марта сказала, у дочки опять воспаление уха. Даже в трубке было слышно, как Рори плачет.
- Еще буквально две минутки, и мы отправимся дальше. Вы больше есть не будете? Она покачала головой. Дэвид встал и завернул в салфетку два кекса с ее тарелки.
- Пригодится, если застрянем.
Эдди молча взмолилась, чтобы этого не произошло.
Возвращаясь на стоянку, она заметила, что шоссе сильно обледенело и стало похоже на каток.
- Эдди, пристегнитесь ремнем. Мне хотелось бы доставить вас домой в целости и сохранности. Рори нужна мама.