Шерон пришла в Кембран, к деду. Она попросила у него крышу над головой, но не захотела жить за его счет и поэтому через два дня отправилась к Джошуа Барнсу наниматься на работу, и тот, гаденько усмехаясь и оглядывая ее похотливым взглядом, предложил ей работу в шахте. Самую грязную, тяжелую и низкооплачиваемую из тех, которые исполняли женщины. Она согласилась и проработала в шахте три года, пока не вышла замуж за Гуина Джонса. Он был шахтером, жил в крошечном домишке вместе с родителями и братьями. Она перебралась в его дом - так сильно было ее желание стать здесь своей.
После смерти Гуина - его с двумя товарищами засыпало в шахте - Шерон, к тому времени беременная, опять вышла на работу. Ее сын родился восьмимесячным и умер, не прожив и дня. Шерон снова перебралась в дом деда и продолжала работать в шахте, хотя дед почти выхлопотал для нее местечко на заводе.
Стук в дверь заставил ее вздрогнуть.
- Добрый вечер, миссис Рис. Добрый вечер, Хьюэлл, Эмрис. Привет, Шерон. - В дверях стоял Оуэн Перри, комкая в руках кепку. - Хорошая погода сегодня, не правда ли?
Глядя на Оуэна, Шерон удивилась тому, каким неуверенным и робким он становится, когда переступает порог их дома, хотя вот уже несколько месяцев появляется здесь ежедневно и все давно догадывались, что он ухаживает за ней.
- Добрый вечер, Оуэн, - сказала Гвинет. - Погода и вправду хороша, мое белье высохло мгновенно. - Она хитро улыбнулась. - Ты, наверное, гулял и решил заглянуть к нам на огонек?
Оуэн покраснел и в смущении вывернул кепку наизнанку.
- Шерон, - сказал он вместо ответа, - может, ты погуляешь со мной? Погода хорошая сегодня. Не беспокойтесь, миссис Рис, мы прогуляемся совсем немного, а потом я провожу ее домой, - добавил он. Он всегда добавлял это, хотя Шерон было уже двадцать пять лет и она побывала замужем.
Гвинет одобрительно кивнула. Шерон поднялась и, накинув на плечи шаль, прошла к двери.
- Нет, погоди-ка, - вмешался Эмрис. - Сколько у нас сейчас на часах? Половина девятого. Запомни, Оуэн, Шерон должна быть дома ровно в девять.
- Да-да, и ни минутой позже, - поддержал его Хьюэлл.
- И не вздумай уводить ее в горы, - строго добавил Эмрис, когда Оуэн, открыв дверь, пропустил вперед Шерон.
- Эх, а у меня как раз поломались часы, - ответил Оуэн, - и я оставил их дома, на шкафу. Что же мне делать, Эмрис Рис?
Дед и Эмрис громко расхохотались в ответ.
- Болваны, - сказал Оуэн, закрыв за собой дверь и беря Шерон за руку. - Чертовы комедианты. Нет чтобы придумать что-нибудь новенькое.
Шерон рассмеялась.
- Как ты сегодня? - спросил он ее, когда они, дойдя до конца улицы, повернули направо, чтобы подняться выше, откуда была видна почти вся долина, и река, и крыши домов. - Я шел и боялся: вдруг ты устала и не захочешь гулять?
- Нет, что ты. Ты же знаешь, я люблю гулять, - ответила она и шумно втянула в себя воздух. - После того как весь день проведешь под землей, начинаешь понимать, какое это чудо - воздух.
- А по мне, так нет лучшего запаха, чем запах твоих волос, - сказал Оуэн, на мгновение прижавшись щекой к ее голове. - Ты каждый день моешь их. Ты чистюля, и мне нравится в тебе это.
Она действительно мыла голову каждый день и, спускаясь в шахту, повязывала косынку, но косынка не могла защитить волосы от угольной пыли.
- Ты видел сегодня графа Крэйла? - спросила она. - Я слышала, он приходил на завод с мистером Барнсом. Эмрис говорит, что он настоящий англичанин.
- Ну да, белобрысый, как все они, разодетый и наодеколоненный, - сказал Оуэн. - Да и Барнс сегодня вырядился, как павлин.
Слова Оуэна развеяли у нее последние сомнения. Граф Крэйл - блондин.
- Интересно, зачем он приехал? - сказала она. - Он ведь прежде ни разу не появлялся здесь.
Оуэн пожал плечами:
- Наверное, решил поразвлечься. Посмотреть, как горбатятся его рабы.
Рука об руку поднявшись на вершину холма, они остановились, чтобы полюбоваться открывающимся отсюда видом. Солнце медленно скрывалось за холмами напротив, в его багряном свете река казалась чистой и безмятежной. Шерон старалась забыть о графе, прогнать из своего сердца ужасные предчувствия, но они не хотели отступать. Вдруг это ее последний вечер с Оуэном? Неужели им не суждено больше вместе любоваться закатом? Страх все больше овладевал ею.
- Мне кажется, - сказала она, глубоко вздохнув, - что это самое красивое место на земле. - И действительно, вид холмов всегда вызывал у нее чувства радости и покоя. Она помнила, как тосковала по ним, когда училась в школе.
Оуэн презрительно усмехнулся.
- Это место - сущий ад, - сказал он, кивнув сначала в сторону завода, а потом на черневшие вдалеке терриконы. - Мы вкалываем, как рабы, Шерон, а лоботрясы-англичане, такие, как наш граф, знай получают свои денежки. Они грабят нас и наши земли, а мы вместо того, чтобы сказать им "хватит", как попки, причитаем "на все воля Божья, на все воля Божья".
Шерон почувствовала, как от горьких слов Оуэна ее охватывает озноб и сжимается сердце.
- Оуэн, прошу тебя, не надо, - тихо попросила она. - Не будем портить вечер, ладно?
Он замолчал, обнял ее за талию и, повернув к себе, поцеловал в губы долгим и крепким поцелуем. Она обвила руками его шею. У нее с Оуэном все должно получиться. У него есть хорошая, надежная работа, есть дом - пусть небольшой, но после смерти матери он остался в нем один. Его уважают. И он хорош собой. Она нарожает ему крепких детишек, и ей больше не нужно будет работать в шахте. Да, у них все сложится. И это хорошо, но только как-то чересчур расчетливо. Ей всегда хотелось стать своей среди этих людей, но неужели сейчас она пытается словчить, чтобы устроиться в этом мире поудобнее? Ведь если говорить начистоту, то она не любит Оуэна, вернее - любит, но не той любовью, о которой всегда мечтала. Ну, в таком случае она не любила и Гуина. Может быть, той, настоящей любви и вовсе не бывает?
А может, у них с Оуэном и нет никакого будущего? Сколько пройдет времени, пока граф Крэйл что-то предпримет? День? Два? Наверное, ей следовало бы предупредить Оуэна, пока не поздно, пока у него еще есть время скрыться, уехать куда-нибудь. Но ведь он не станет прятаться. Она точно знает - он не станет. И она еще крепче обняла его.
- М-м. - Он потерся о ее шею. - Может, поднимемся в горы?
Он уже не в первый раз предлагал ей пойти с ним в горы. По традиции все влюбленные гуляли на холмах, поскольку там они могли немного побыть наедине, выбравшись из тесноты крошечных, переполненных людьми домишек и узких улочек. Постепенно маршруты этих прогулок становились все более дальними и продолжительными и заводили молодых в горы, подальше от людских глаз. Шерон ходила туда однажды с Гуином - это было за неделю до их свадьбы. Именно там она потеряла невинность, а точнее сказать, отдала ее Гуину, потому что, говоря ему "да", прекрасно понимала, на что идет. Земля была холодной и твердой. Она тогда едва не задохнулась под тяжестью Гуина.
- Не сегодня, Оуэн, - сказала Шерон. Ей хотелось пойти с ним, хотелось раз и навсегда определить свое будущее, хотелось забыть о страхе. Оуэн, хотя он и поругивает частенько отца Ллевелина, - человек богобоязненный. Если он зовет ее в горы, значит, он твердо намерен жениться на ней. Можно сказать, что он таким образом делает ей предложение. Ей хотелось пойти, по крайней мере какая-то часть ее существа отчаянно желала этого. - Не сегодня.
- Ты издеваешься надо мной? - спросил он. - Говоришь мне "нет", но твои поцелуи, Шерон, говорят "да". Знаешь, я был бы очень нежен с тобой. Ты, может быть, думаешь - раз я такой большой, то не могу быть нежным?
Легким поцелуем она коснулась его губ.
- Дай мне время, - ответила она. - Я не сомневаюсь в том, что ты можешь быть очень, очень нежным, Оуэн.
- Имей в виду, лето скоро кончится, - предостерег он. - А осенью в горах холодно.
- Оуэн, у меня и в мыслях нет издеваться над тобой. - Она положила голову ему на плечо. - Просто пока мне не хочется этого.
Это была неправда. Она хотела. Хотела утешения, которое мог дать ей только мужчина. Когда она была замужем за Гуином, интимная сторона жизни обычно доставляла ей радость, кроме того единственного раза, в горах. Было что-то очень утешающее в ощущении, что можно быть настолько близким с другим человеком.
- Запомни, на следующей неделе я опять предложу тебе горы, - сказал Оуэн. - Я ни за что не отступлюсь от тебя, потому что ты, Шерон Джонс, самая красивая женщина Кембрана.
- А ты, Оуэн Перри, самый красивый мужчина Кембрана, - с улыбкой ответила Шерон.
Он поцеловал ее, на этот раз быстрым, легким поцелуем.
- Ну что, тогда пойдем? Тебе завтра рано вставать.
Она кивнула, ее глаза погрустнели.
- Ах, Шерон! - воскликнул Оуэн, прижимаясь лбом к ее голове. - Если б ты знала, как мне горько и обидно, когда представлю, каково тебе приходится в шахте. Ей-богу, ты создана для лучшей жизни.
- Никто не создан для того, чтобы таскать тележки с углем, - сказала Шерон. - Но всем нужно что-то есть. - Она взяла Оуэна под руку, подняла голову и, глядя на заходящее солнце, вдохнула полной грудью, желая вобрать в себя как можно больше вечерней свежести и отчаянно надеясь, что воздух пойдет ей на пользу, что сегодня ночью она сумеет заснуть, а завтра произойдет чудо, которое развеет все ее страхи.