С улыбкой она отвечала на приветствия знакомых, доносившиеся из проезжающих экипажей, и перебрасывалась парой слов с теми, кто совершал конные прогулки верхом. Она была готова взорваться от гордости, замечая завистливые взгляды других девушек, и чувствовала абсурдное желание петь, громко смеяться, послать лошадь в безудержный галоп и мчаться так, чтобы ветер развевал ее волосы.
Сара так погрузилась в свои счастливые переживания, что прошло некоторое время, прежде чем она осознала, что Энтони, похоже, не разделяет ее чувств В самом деле, он выглядел довольно угрюмым.
- Мне кажется, ты чересчур рассеян, - заметила Сара после того, как они провели в молчании целых пять минут. - Может быть, я огорчила тебя, сама о том не подозревая?
Энтони повернулся к ней с улыбкой, тронувшей ее сердце.
- Тебе никогда не удастся сделать этого, любовь моя. - Он тяжело вздохнул. - Однако же ты права Некоторые неприятные соображения одолевают мой разум. Но у меня нет никакого права навязывать тебе свое дурное настроение. Долги не тот предмет, которым следует занимать голову хорошенькой женщины.
- Я полагала, что ты богат. Как же у тебя могут быть долги?
Энтони беспечно пожал плечами:
- Джентльмен всегда имеет долги. Тому причиной лошади, или карты, или… В том кругу, где я вращаюсь, вернуть долг - дело чести. Ну а сейчас этот долг оказался больше, чем обычно, а что до моей матери - она по странной прихоти не желает мне помочь.
- Твоя мать? - переспросила Сара в изумлении.
Энтони ответил ей горестной улыбкой:
- Мой покойный отец завещал право распоряжаться большей частью нашего состояния моей матери, пока она жива.
- И она не поможет тебе выпутаться из затруднительного положения?
- Моя мать - жесткая женщина, Сара. Она никогда не относилась ко мне с нежностью. Ребенком я был очень одинок.
Сара импульсивно протянула ему руку.
- Бедняжка Энтони. Я все это исправлю. Я дам тебе всю нежность, какая только существует в мире.
И, не обращая внимания на проезжающих мимо всадников, она поднесла палец в перчатке к его губам.
- Я знаю об этом, любовь моя. Что же до меня, то я буду самым преданным из мужей. Дни, когда я волочился за каждой юбкой, ушли в прошлое. С сегодняшнего дня мое сердце всецело принадлежит тебе. - Взгляд его орехового цвета глаз заставил сердце Сары забиться быстрее. О, как ей хотелось, чтобы они сейчас были дома, одни, чтобы он мог целовать ее.
Она неуверенно начала:
- Энтони, умоляю тебя не обижаться на предложение, которое я собираюсь тебе сделать. Я хотела бы одолжить тебе денег, чтобы ты мог вернуть самые неотложные долги.
- Моя любовь, я не могу…
Но прежде чем он закончил фразу, Сара торопливо перебила его:
- Я попрошу папА. Он никогда ни в чем мне не отказывал.
- Нет, - быстро произнес Энтони, а потом, более спокойно, продолжил: - Умоляю тебя не обращаться с этой просьбой к отцу. Но если ты готова просить его об этом, не упоминай, для каких целей тебе понадобились деньги.
Ее глаза расширились от удивления.
- Но почему?
Энтони смахнул песчинку с белых бриджей.
- Мне бы не хотелось посвящать твоего отца в то, сколь глубоко я погряз в долгах. Его не следует тревожить подобными пустяками.
- Но ведь это, как ты только что сказал, - вопрос чести, - настаивала Сара. - Он должен понять.
- Сара, если бы я принял твое предложение, - беззаботно произнес Энтони, - а в нынешних обстоятельствах я и вправду испытываю огромное искушение сделать это, - разве ты не сумела бы придумать другую причину, по которой тебе вдруг понадобились бы деньги? Какая-нибудь драгоценность, например, которую тебе непременно захотелось иметь.
Встревоженная, Сара отвернулась. Наконец, нарушив неловкое молчание, она произнесла:
- Энтони, я хочу помочь тебе от чистого сердца. И полагаю, вопрос о том, как мне раздобыть деньги, следует оставить на мое усмотрение. Я никогда не лгала папА, не считая незначительных детских шалостей. Не могу сделать этого и теперь, даже ради тебя.
Энтони наклонился к ней, спеша извиниться:
- Прости меня, моя любовь. Иногда я забываю, что ты не похожа на других женщин, что значительно превосходишь меня в своих принципах.
Краска в ту же секунду залила ее щеки.
- Ты заставляешь меня чувствовать себя ханжой.
- А что, если и так? Я люблю тебя за это.
И снова сердце Сары согрели его улыбка и нежный взгляд.
- Какую сумму ты должен? - спросила она.
Мгновение Энтони колебался, а потом небрежно сказал:
- Пятьсот фунтов покрыли бы мои долги.
Она опешила, однако быстро взяла себя в руки.
- В самом деле, как ты и говорил, сумма немалая. Как быстро тебе нужно ее получить?
- Чем скорее, тем лучше. Но не бойся, меня не посадят в долговую яму еще неделю или две. Вечная благодарность тебе, моя маленькая Сара, за твою доброту. Готов поклясться, что в целом свете нет никого, кто бы сравнился с тобой. - Он взглянул на часы. - Если мы собираемся переодеться и еще успеть поужинать, прежде чем отправиться сегодня вечером в театр, полагаю, нам самое время повернуть назад.
У дверей дома на Беркли-стрит Энтони спешился и подскочил к ее кобыле прежде, чем грум успел поймать повод. Неожиданно отличное настроение снова вернулось к Саре, и она одним махом отбросила внешние приличия. Высвободив ногу из стремени, она положила обе руки на плечи Энтони и соскользнула прямо в его объятия. Этот поступок непременно шокировал бы мачеху. Руки Энтони обвили ее талию, его щека коснулась ее щеки. Одна из складок ее широкой юбки зацепилась за его локоть, а край его треуголки сдвинул ее шляпку на затылок. Прядь волос выбилась и упала из-под удерживающего прическу черного кружева.
И тут у Сары внезапно появилось странное чувство, что за ней наблюдают. Она взглянула через плечо. Рядом с одним из каменных львов, охраняющих вход в сад, стоял Криспин Данси. Его рот скривился в усмешке, а взгляд выражал крайнюю степень неодобрения.
Энтони холодно приветствовал его, затем, нежно попрощавшись с Сарой, вскочил на лошадь и ускакал. Грум повел гнедую кобылу Сары в конюшню.
Криспин сделал шаг вперед:
- Одну минуту, кузина, будьте так добры. Я хотел бы принести извинения.
- Но разве не будет лучше, если вы войдете в дом? - холодно предложила Сара, поворачиваясь к нему спиной.
Рука Криспина легла ей на локоть, удерживая:
- Ваш отец выгнал меня из своего дома. Этого следовало ожидать, и я не таю против него злобы. Вы не погуляете со мной немного по саду? Я скоро покидаю Лондон и какое-то время буду отсутствовать. Правду сказать, я специально задержался, чтобы побывать на вашем балу, потому что моя сестра сочла необходимым, чтобы один из нас там побывал, а сама она слишком слаба здоровьем.
- Вы приехали потому, что Мэри приказала вам сделать это?
Он поднял темную бровь:
- Я не слушаю ничьих приказов, Сара. Мэри предположила, что тетушка Феба очень огорчится, если мы не приедем, и что наше отсутствие огорчит и вас.
- Едва ли я бы это заметила. В конце концов, на моем балу было достаточно гостей.
Криспин окинул ее пристальным взглядом:
- Я вижу, что все еще не прощен за то, что приключилось прошлым вечером. По-вашему, мне следовало позволить им забрать негра на корабль и вернуть его в рабство?
Сара обнаружила, что помимо своей воли идет вместе с Данси в сад, где высокие изгороди укрывали их одновременно и от дороги, и от дома.
- На этот счет можете быть спокойны, - сухо произнесла она, - вы не нанесли мне никакого оскорбления, мистер Данси. Я понимаю, что вы не могли поступить иначе.
- Тогда почему вы так сердиты на меня? Чем я вас оскорбил?
Сара высвободила руку и повернулась к нему лицом:
- Тем, как вы смотрите на меня сейчас - так, словно я… я - падшая женщина.
Одно мгновение Криспин в изумлении смотрел на нее. А затем разразился смехом.
- Маленькая кузина Сара, ваше простодушие восхитительно! Неужели я выгляжу таким строгим?
- Разумеется, и вы не делаете ни малейшей попытки скрыть неодобрение.
Криспин отозвался неожиданно серьезно:
- Мой неодобрительный взгляд относился отнюдь не к вам.
- В таком случае… Вы осмеливаетесь критиковать Энтони?
Криспин пожал плечами:
- Мужчина может критиковать, кого он пожелает. Бретертон не тот мужчина, которого я избрал бы себе в друзья и которого хотел бы видеть мужем какой бы то ни было женщины, к которой испытываю уважение и привязанность.
Одно мгновение Сара в смятении молчала. А потом яростно бросилась в атаку:
- Ничего удивительного, что вы в вашем Сассексе не усвоили хороших манер.
Невозмутимый Данси спокойно ответил ей на это:
- Может быть, у нас просто разные системы ценностей. Во всяком случае, я научился судить о человеке по его характеру.
- В таком случае я попросила бы вас держать ваши суждения при себе. А теперь прошу меня простить…
Сара уже была готова покинуть его, как обнаружила, что взгляд Криспина удерживает ее. Он взирал на нее с печалью.
- Неужели вы никогда не разговариваете тоном вашей матери, Сара? - тихо спросил он.
- Что вы можете знать о моей матери? - отозвалась Сара. - Она умерла, когда мне было всего пять лет.
- Я уже окончил школу, когда однажды летом вы навестили нас. Со смертью моей матери тетушка Феба взяла заботу о доме на себя. Она никогда не любила деревню и, чтобы развеять деревенскую скуку, то и дело приглашала в Клэверинг друзей из Лондона. Среди них были и ваши родители. Вы ничего не помните об этом визите?
Сара покачала головой: