- Нет, нет. Сегодня никаких церемоний. Перед картами сегодня мы все равны, - негромко произнес он. - Если соблюдать за карточным столом все приличия, то это уже будут не карты, а какое-то недоразумение. Прошу считать меня не принцем этой страны, а одним из вас, который собирается славно поиграть сегодня в гостях у нашего общего хозяина Лакиса.
Элени стояла за дверью, собираясь с силами, чтобы войти внутрь, и гадая, понимает ли ее отец, во что он ввязывается? Потому что лично она не услышала искренности в медлительном голосе принца, с каким он произнес свой наказ просьбу. Разве можно хотя бы на минуту допустить, чтобы этот могущественный человек захотел снизойти до уровня простых смертных?
- Элени! - Она уже была готова отозваться: "Да, папа", когда услышала следующие слова: - Моя служанка сейчас принесет нам еду и питье. Элени, иди сюда!
Несмотря на взвинченное состояние, Элени с трудом удержалась от улыбки. Какой прохиндей ее отец!
Сделав глубокий вдох, она вошла в комнату, устремив глаза в пол и стараясь побороть сильнейшее желание снова взглянуть на принца. Это было не так то просто, тем более что слугам воспрещалось встречаться взглядом с членами королевской семьи Калисты. По протоколу Элени также полагалось сделать глубокий поклон. А она к этому не привыкла.
- Ваше высочество, - тихо сказала она и склонилась перед принцем, радуясь про себя, что благодаря многолетним занятиям верховой ездой ей удалось проделать это даже с некоторым изяществом. - Что пожелает мой хозяин для своего почетного гостя? - негромко добавила она, обращаясь к отцу.
Калик взглянул на нее, автоматически привлеченный звуком женского голоса. Голос этой девушки звучал мягко и мелодично, как теплая журчащая вода, словно в душную, затхлую комнату вдруг ворвалась свежая струя воздуха. И для служанки ее речь была слишком правильной и чистой. Сузив глаза, Калик продолжал разглядывать девушку.
Ее голова была скрыта вуалью, одежда на ней была унылая и бесформенная - под стать людям ее положения, но Калик все же предпочел бы что-нибудь более отрадное для глаз. Какую-нибудь пышногрудую девицу с корсетом, едва прикрывающим грудь, с обращенным на него намеком в глазах и лукавой улыбкой.
- Что-нибудь выпить, - коротко сказал он, делая над собой усилие, чтобы перевести свои мысли в русло карточной игры, ради которой он сюда и прибыл.
- Может, пропустите с нами "Зеленого"? - с надеждой спросил Гамал.
Калика едва не передернуло. Да если бы он только мог заставить себя проглотить это пойло - крепкий алкогольный напиток зеленого цвета, который гнали из кактуса и который был запрещен на большей части территории страны! Впрочем, Калику было известно, что его все-таки пили. Но если его партнеры неравнодушны к крепкой выпивке, может, это сыграет ему на руку? Не то чтобы Калик сомневался в своих собственных силах, но трезвая голова ему не помешает.
- Нет, спасибо, - легко отказался он. - Но вы можете пить все, что вам угодно. А мне принесите гранатовый сок, - обратился он к служанке.
- Сию минуту, ваше высочество, - сказала Элени и скрылась.
Калик откинулся на стуле, наблюдая за тем, как раздающий вытащил из коробки новую колоду карт, и чувствуя, как его охватывает знакомый азарт. Он хотел выиграть. Да, вне всяких сомнений. Потому что любил выигрывать, но главным все же был сопряженный с победой риск. Мелкие заводчики и тренеры скаковых лошадей не входили в круг его общения. Но как раз именно этот факт добавлял остроты его ощущениям. Чувство неизведанного, неизвестного, запрещенного… Почти нелегального.
Что поделать, если иногда Калику становилась скучна его жизнь? И пусть он повидал множество западных городов, в которых не побывать большинству простых смертных его страны. Городов, в которых он легко надевал маску шейха плейбоя - как его окрестили журналисты, - обладающего огромным состоянием, выросшим благодаря алмазным копям страны. Но иногда ему хотелось резкого контраста его обеспеченной, даже пресыщенной жизни. Когда Каликом овладевало подобное настроение, именно оно приводило его в места, подобные этому.
Когда началась раздача карт, Калик уже был полностью поглощен предстоящей игрой.
- Желаете какой-нибудь еды, ваше высочество?
Калик поднял глаза. Перед ним стояла девушка служанка со стаканом гранатового сока. Он нетерпеливо покачал головой. Как ей только в голову могло прийти, что он будет есть за одним столом с этими…
- Нет. У меня нет аппетита. - Он взглянул на поставленный перед ним стакан. - А вот промочить горло не откажусь. Сделайте глоток!
Элени охватило смущение, и сильнее забилось сердце. Неужели принц собирается пить после того, как она выпьет из его стакана?
- Но…
- Я сказал, сделайте глоток, - мягко перебил ее Калик. - Если вы не хотите, чтобы я решил, будто вы собираетесь меня отравить.
Дрожащими пальцами Элени подняла тяжелый стакан - лучший, что был у ее отца, - поднесла к губам и сделала глоток сладковатого сока с насыщенным вкусом, машинально отодвинув кончиком языка соломинку.
"Да, не позавидуешь принцу, - подумала она, - если он каждую минуту ожидает беды со стороны любого, даже незнакомого человека". Элени даже ощутила к нему прилив сочувствия. Неужели, куда бы он ни отправился, ему приходится смотреть в оба, почти каждую секунду ожидая нападения со спины какого-нибудь фанатика?
Пронзительный взгляд неотрывно следящих за ней черных глаз заставил Элени занервничать еще больше. И что теперь? Как долго он собирается смотреть на нее, пока не удостоверится, что в напиток не подсыпан яд?
- Ну? - резко спросил Калик.
Элени сглотнула и уставилась на стакан:
- Думаю, сок вам понравится, ваше высочество.
- Дай сюда! - неожиданно смягчившимся голосом велел он.
Элени пришлось поднять на него глаза, чтобы протянуть стакан. Калик смотрел на ее лицо со все возрастающим удивлением. Глаза у этой служанки были зеленые! Светло зеленые и блестящие. Зеленые глаза, так часто встречающиеся в сказаниях Калисты, особенно относящихся к временам, уходящим своими корнями в эпоху завоевателей из Персии, которые ненадолго подчинили эту страну, после чего были изгнаны из нее одним из предков Калика.
- Клянусь пустынной бурей, - пробормотал он себе под нос, делая глоток и не отрывая взгляд от глаз девушки, вызвавших вдруг какое то странное сердцебиение. - Какие красивые глаза…
Но в эту минуту на стол полетели карты, и Калик вернулся к игре, почти мгновенно позабыв и служанку, и ее глаза.
Игра велась по крупному, но не понадобилось много времени, чтобы Калик понял: по настоящему серьезным для него противником среди этих мужчин является хозяин. Скоро они остались один на один. Но Гамал пил слишком часто и слишком много. А где, как не за карточным столом, следует всегда сохранять трезвую голову?
Когда банкомет раздал им по две карты, Калик успел заметить промелькнувшую улыбку триумфа на лице Гамала. Напряжение принца возросло до предела. Он чувствовал: приближается его момент триумфа. Подняв взгляд от карт, принц наткнулся на зеленые глаза служанки, в которых плескался ужас.
Может, она опасалась, что ее хозяин, проиграв все свое имущество, лишит ее работы?
Бросив еще один взгляд на свои карты, Калик подался вперед.
- Ставлю тысячу, - негромко произнес он, вызвав потрясенный выдох одного из мужчин, превратившихся из игроков в зрителей.
Гамал тут же подтолкнул вперед кучку банкнотов.
- Три тысячи, - прохрипел он, увлажняя губы языком.
Калик снова откинулся на спинку стула, ощущая жадность этого человека и уверенность в своей близкой победе. Он улыбнулся с чувством превосходства, держа на руках пару карт, подкрепляющих его уверенность.
- Мне кажется, вы готовы поставить больше, Лакис? - бархатным голосом спросил Калик. - Может, поднимем ставки? Если вы, конечно, хотите.
Глаза Гамала заблестели.
- Сколько? Калик пожал плечами:
- Думаю, вам известно, что я не испытываю ни нужды, ни необходимости в деньгах, но, если хотите, можете выставить того арабского жеребца, о котором я столько наслышан. Моя ставка - миллион. Что скажете, Лакис?
Элени уронила ложку в надежде вернуть отца в чувство, но в напряженной тишине комнаты никто не придал значения этому звуку.
Все это напоминало страшный сон: ее пьяница отец собирается выставить в игре в покер свое самое дорогое достояние - призового жеребца. Ее дорогого сердцу коня, который был единственным, кто не позволял ей сойти с ума в этом мире невежественных и вульгарных людей.
- Миллион, вы говорите? - жадно переспросил Гамал.
- Миллион, - подтвердил Калик. Элени прикусила язык, чтобы не закричать отцу, чтобы он не совершал непоправимой глупости, потому что даже она, глядя на расслабленную позу принца и его непроницаемое лицо, догадалась, что у того на руках выигрышные карты.
- Не желаете еще сока, ваше высочество? - отчаявшись, спросила Элени.
- Не сметь ко мне обращаться во время игры! - рявкнул Калик.
- Да, да. Я ставлю жеребца! - вдруг выкрикнул Лакис, раскрывая двух королей.
Элени поднесла кулак ко рту.
- Нет, - прошептала она, но ее никто не слышал.
Калик медленно положил на стол два своих туза, и все, кто находился в комнате, потрясенно выдохнули, как один.
- Похоже, я выиграл, - мягко заметил Калик. Элени почти не сомневалась, что еще немного - и она потеряет сознание. На дрожащих ногах она добрела до двери, ничуть не заботясь о том, что покидать помещение, в котором находится принц, можно только с его разрешения. Ей было все равно. Стоит ли соблюдать какие-то церемонии, когда отец только что разбил ее жизнь?