- Я ухаживала за ним, баловала его лакомствами. Я была первой, кто сел на него без седла. - При воспоминании, как они с Набатом проделали круг по двору, на душе у Элени потеплело. - Я также была первой, кто оседлал его. - Голос ее дрогнул. - Сначала ему это не понравилось. Как и любому чистокровному арабскому скакуну, наверное. Но постепенно он привыкал к нему, и я… я… - Голос Элени сорвался. - Я люблю его, - прошептала она, чувствуя, как боль сжала ей сердце, и не чувствуя, как по ее щеке потекла первая слеза.
Но Калик это заметил и на секунду даже растерялся. Еще никогда ни один слуга не осмеливался выказывать в его присутствии свои чувства.
- Вытри глаза, - грубо велел он, заставляя себя не думать о том, что от слез ее зеленые глаза засверкали, как драгоценные камни. - И ответь на мой вопрос.
- Но я только что ответила вам, - слабо возразила Элени, поспешно смахивая слезы с щек.
- Нет! - резко ответил Калик. - Своим ответом тебе не удалось удовлетворить мое любопытство и ответить на вопрос, каким образом такая бедная служанка, как ты, прислуживающая за игральным столом подвыпившим мужчинам, вдруг получила разрешение ухаживать за такой дорогой собственностью.
Принц хочет услышать правду? Очень хорошо. Она сделает это с превеликим удовольствием.
- Потому что я не служанка, ваше высочество. - В этом месте Элени все же пришлось сделать глубокий вдох, собираясь с силами, чтобы продолжить: - Вообще-то я дочь хозяина, Гамала.
Дочь?
- Тогда что это за спектакль ты только что разыграла передо мной? - спросил он, и на его скулах заходили желваки. Он окинул ее платье взглядом. - И почему ты одеваешься как служанка?
Элени промолчала. Да она лучше умрет, чем признается, почему выглядит серой мышкой!
- Или вы приоделись к этому специально, испросив разрешения у отца, так как это позволило бы вам дождаться своего принца? - высокомерно осведомился он. - Хотите хотя бы раз в жизни хорошенько рассмотреть, как должны выглядеть настоящие мужчины?
Элени уже знала, что большинство мужчин до ужаса себялюбивы, но этот экземпляр переплюнул их всех. И плевать на то, что он принц!
- Нет, ваше высочество, это не являлось моей целью, - спокойно ответила Элени и, чувствуя закипающий в ней гнев, опустила глаза, чтобы они не выдали ее эмоций. - Выбирая эту одежду, я не преследовала такую цель.
- Тогда в чем дело? Смотри на меня, когда разговариваешь со мной! - потребовал Калик.
- Как скажете, ваше высочество, - неохотно сказала Элени и медленно подняла глаза.
У Калика невольно перехватило дыхание. Он бы никогда не велел женщине смотреть на него, тем более женщине такого низкого положения, если бы не какое то необъяснимое и неясное желание снова заглянуть в ее невероятные глаза. Как человек, которому вдруг мельком позволили увидеть рай…
В горле у него неожиданно пересохло. Ее глаза действительно были самого необычного оттенка, который он когда-либо видел, - бледно зеленые, как полярное сияние над белыми ледниками…
- А почему ты притворялась служанкой Гамала?
- У нас не много слуг, - смущаясь, проговорила Элени, так как в Калисте богатство семьи оценивалось по количеству прислуги, которую она могла позволить себе нанимать.
- Да? И почему же?
- Вопрос денег, ваше высочество. - Ей все же удалось произнести это с достоинством.
- Правда? - негромко удивился Калик, оглядываясь по сторонам. Конюшня, конечно, нуждалась в ремонте, но денники были просторные и чистые, да и дом не маленький. Должно быть, раньше у этой семьи было достаточно средств, чтобы нанимать слуг, но большую часть этих денег Гамал наверняка пропил или проиграл в карты.
Калик шагнул к Элени. Ее сердце тут же забилось быстрее, по спине пробежала дрожь от страха и еще какого-то непонятного чувства.
- Что же ты здесь делаешь? - спросил Калик. - И почему обнимаешь моего коня?
У Элени чуть не разорвалась сердце, когда она услышала это его протяжное - "моего коня". Но ведь с сегодняшнего дня Набат действительно принадлежал принцу. Совсем скоро одна из королевских конюшен станет его домом, а она больше никогда не увидит своего Набата.
Слова сорвались у нее с языка помимо воли.
- Стоило мне подумать, что больше никогда не увижу моего… вашего коня, - болезненно морщась, поправила себя Элени, - как я поняла, что не могу с ним расстаться. Я… я думала о том, как мне избежать этой разлуки.
Калик смотрел на нее секунду. Затем его губы изогнулись в снисходительной улыбке.
- Вот как. И до чего же ты додумалась, ящерка моя? Элени внутренне съежилась от его ироничного тона, насмешливого блеска в темных, холодных глазах и почувствовала прилив ненависти к этому самодовольному мужчине, который так пренебрежительно смерил ее взглядом с головы до ног. Она чуть вздернула подбородок.
- Когда Набата стали бы перевозить, я собиралась спрятаться и последовать за ним, - отчетливо произнесла она, ожидая, что принц ее сейчас снова осадит, напомнив о ее положении.
К удивлению Элени, он промолчал, лишь его глаза сузились, выдавая, что он совершенно не готов к такому ответу.
- Ты не думала о том, что таким образом тебя бы довольно легко и быстро обнаружили? Что кто-нибудь из дворцовой стражи, найдя тебя, не стал бы выяснять, кто ты и откуда взялась, а просто проткнул бы тебя мечом, избавляя всех от ненужной бумажной волокиты и допросов?
Элени сразу пришло на ум воспоминание о том, как принц Калик сначала заставил ее сделать глоток гранатового сока, чтобы убедиться, что напиток не отравлен. И она снова посочувствовала этому богатому, властному и могущественному человеку, который, несмотря на свой статус, а возможно, из-за него, скорее всего, был одинок и не защищен.
- Я не очень-то думала о себе, - призналась она.
- Странно, но я тебе верю. - Он провел рукой по черным как смоль волосам, и этот жест снова насторожил Набата. Конь фыркнул и беспокойно затоптался на месте, перебирая ногами.
- Он не любит мужчин, - сказала Элени, и это была чистая правда.
- Он не любил мужчин, - поправил ее Калик. - Но скоро научится.
Элени сразу вздрогнула, подумав о хлысте, которым так часто грозил, да и применял ее отец на других лошадях.
- И он ненавидит, когда с ним жестоко обращаются, - заявила она.
Калик чуть не улыбнулся. Несмотря на свою невзрачную одежду и невысокий рост - она едва доходила ему до груди, - держалась девушка уверенно и бесстрашно. Калик не мог не восхититься ее храбростью.
- Лошади подобны женщинам, - усмехнулся он. - Ни те ни другие не любят жестокого обращения.
К своему ужасу, Элени почувствовала, как ее щеки начинают заливаться румянцем.
И тут Калик по настоящему впервые улыбнулся.
- Не бойся, моя ящерка, - протянул он, - со мной тебе ничего не угрожает.
Элени кинула быстрый взгляд на лицо Калика. Он выглядел задумчивым. Должно быть, размышлял, что делать с Набатом, а возможно, и с ней. И в Элени вдруг проснулось чувство, которое, как она думала, умерло много лет назад.
Надежда.
Она вся напряглась. Что-то подсказывало ей не подавать голос и молча ждать решения Калика.
- Ты заботилась об этом коне, - наконец медленно начал Калик.
- Да, ваше высочество.
- Он тебя знает и слушается.
- Да, ваше высочество.
- А как ты думаешь, изменится ли его поведение, когда тебя не будет рядом?
- Ему это не понравится, ваше высочество.
- Думаешь, он начнет отказываться от корма? - прищурился Калик.
- Вполне возможно, - призналась Элени и добавила, спохватившись: - ваше высочество.
- Как влюбленный дурак, - чуть ли не фыркнул Калик.
Элени закрыла было глаза, но тут же вспомнила, что Калик велел смотреть ему в лицо.
- Не могу этого знать, ваше высочество.
- Может, даже зачахнет без своей маленькой ящерки… - Эта мысль его как будто даже позабавила.
Элени снова покоробило от того, как Калик назвал ее. Однако она лишь ответила:
- Не думаю, ваше высочество. Хотя любовь - чувство сильное, но любовь к жизни сильнее любви. - Непонятно почему лицо Калика приобрело замкнутое выражение, и Элени поспешила продолжить, пока она его окончательно не разгневала: - Набат не умрет, но он будет скучать по мне. Это сделает его несчастным. А я уверена, что несчастные лошади, как и несчастливые люди, не могут достичь результата, которого от них ждут. В случае с Набатом - выигрывать скачки.
Калик медленно кивнул, в этот раз как будто соглашаясь со словами Элени.
- Ну и что ты предлагаешь, чтобы этого не произошло с моим конем?
Оказывается, страх может придавать сил!
- Я предлагаю вам взять меня личным конюхом Набата, ваше высочество, - смело сказала Элени.
Это было бы смешно, если бы не звучало так абсурдно.
- Нахальную девчонку? А что скажет твоя мать?
Молчание. Ресницы Элени дрогнули. Она с сосредоточенным видом уставилась в пол, словно там было что-то в высшей степени интересное.
- У меня нет матери, ваше высочество. Теперь уже настала очередь Калику замереть. Эта девушка выросла без матери? О, что касается этого, то он понимает, каково ей приходится, тем более что мать и дочь связывают еще более крепкие узы, чем сыновей с матерями… Сам Калик потерял мать в девять лет, когда та рожала его брата Зафира. Эта потеря стала для него и его брата близнеца страшным ударом.
- Что с ней произошло? - тихо спросил он. Элени передернула плечами, словно таким образом избавляясь от невежливого вопроса.
- Она умерла, - коротко ответила Элени.
- От чего? От пустынной лихорадки?
- Нет, ваше высочество.